Вмешаться

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Вмешаться

Семнадцатилетняя Сигрид была активной, толковой и жизнерадостной девчонкой: пользовалась популярностью у друзей, хорошо училась, отлично танцевала, была смешлива и красива. С родителями у нее были доверительные отношения. Мама и папа были совершенно убеждены в том, что дочка ничего от них не скрывает, за исключением обычных для семнадцатилетней девушки тайн, которые она носит в себе или делится ими лишь с близкими друзьями. Единственной «проблемой» Сигрид была ее смышленость – она всегда предъявляла к себе высокие требования.

Последние пару лет Сигрид все больше увлекалась здоровым питанием. Она читала статьи о проклятии углеводов и начала брать в школу салаты. С точки зрения нормального питания все было в порядке, поскольку салаты Сигрид представляли собой богатую смесь овощей, куриного мяса, фасоли или чечевицы.

Но в какой-то момент мама начала недоумевать. Кажется, за какие-то пару месяцев Сигрид значительно похудела? Она поговорила с мужем, и выяснилось, что он тоже обратил на это внимание. Они решили понаблюдать за тем, как питается Сигрид, и заметили, что она перестала есть хлеб, а потребление углеводосодержащих продуктов (таких, как макароны, рис и картофель) сократила до минимума. Они также заметили, что дочка, пожалуй, слишком часто посещает фитнес-клуб – практически каждый день. А когда Сигрид все чаще и чаще стала устраивать сдвоенные тренировки (сначала велотренажер, а затем интенсивные силовые упражнения, в общей сложности на это уходило два часа), они подумали, что здоровый образ жизни все-таки одерживает верх.

Но вот настал сочельник, и вся семья собралась за праздничным столом. Когда Сигрид вошла в гостиную в своем коротком черном платье, мама испытала шок. Она вдруг с полной ясностью увидела, как сильно похудела дочь. В пубертатный период Сигрид обрела женственные мягкие формы, сейчас же она походила на жердь. Мама обратила внимание на то, что Сигрид не стала есть картошку. «В меня уже не лезет картошка, лучше поем-ка я копченых бараньих ребрышек» – так она мотивировала свой отказ. В тот сочельник мама с папой с глазу на глаз обсудили сложившуюся ситуацию и решили, что при первой же возможности мама серьезно поговорит с Сигрид о том, что они с отцом обеспокоены ее здоровьем.

Возможность представилась уже на следующее утро. Мама сказала Сигрид: «Сигрид, ты сильно похудела, я о тебе беспокоюсь. Вчера, когда ты надела свое черное платье, я увидела, что ты совсем тощая. А ведь у тебя была такая прекрасная фигура! Еще я заметила, что ты не ешь углеводы. Это небезопасно для человека, ведущего такой активный образ жизни, ведь именно углеводы являются источником энергии для организма». Мама была необычайно серьезна и говорила с предельной определенностью: «Я хочу, чтобы ты остановилась и задумалась. Мы с папой решили помочь тебе нормализовать питание и ограничить тренировки до разумных пределов».

Тем утром Сигрид с мамой говорили долго. Сперва Сигрид насупилась и заявила, что мама страшно все преувеличивает, что родители не должны контролировать то, как она питается, они все равно не смогут заставить ее есть пищу, которая ей не по вкусу. Она смягчилась, когда мама сказала: «Знаешь что, дружочек, ты имеешь право на свои проблемы. Ты имеешь право на то, чтобы с ними не справляться. Тебе, как и всем остальным, может многое не удаваться, но мы тебе поможем!»

Сигрид расплакалась и рассказала о том, что углеводы пугали ее все больше и больше, ведь везде пишут, как они опасны для здоровья. Кроме того, было здорово сбросить вес. Подруги говорили, что она стала стройной и красивой. Она не осознавала, что все зашло слишком далеко, но сейчас это поняла.

Последовал довольно длительный период, в течение которого Сигрид, мама, а со временем и папа многократно беседовали о еде, тренировках, теле, самоощущении и самооценке. Вместе с Сигрид они составили план, который заключался в постепенном увеличении потребления углеводосодержащих продуктов. Они говорили, что это очень важно для организма подростка, ведущего активный образ жизни. Они ограничили количество и интенсивность тренировок – не более четырех в неделю и никаких двойных нагрузок. Родители повторяли, что у Сигрид, как и у всех подростков, может что-то не получаться, что это – нормально, что проблемы – это естественная составляющая жизни, что они как родители рады ей помочь. Сигрид было тяжело. Идея о том, что определенные продукты есть нельзя, успела глубоко укорениться в ее сознании. Ей казалось почти невозможным вновь привыкнуть есть хлеб. Однако она понимала, что родители правы, и старалась придерживаться плана. Тем не менее, она делала попытки отвертеться: говорила, что уже ела хлеб, что не в состоянии есть рис на обед. Когда мама указывала ей на это, Сигрид сперва закрывалась и проявляла недовольство. Но мама стояла на своем: «Я вижу, что тебе все еще тяжело. Ты избегаешь есть продукты, которые, по нашему уговору, должна есть, потому что тебе это необходимо». И Сигрид сдавалась, признавая, что мама права: «Все это так тяжело!» Девушка опять начинала плакать, и родители опять говорили о том, какая помощь ей необходима.

Спустя год, в сочельник, когда стол был вновь накрыт для праздничного ужина, Сигрид была уже в гораздо лучшей форме. Она вернулась к своему естественному весу, была довольна собой и съела пару картофелин в придачу к копченым бараньим ребрышкам. Она говорила, что все еще слишком много думает о еде и несколько больше, чем нужно, озабочена здоровьем. Но родители больше не боялись, что у дочери разовьются серьезные нарушения пищевого поведения, они продолжали внимательно следить за ее привычками. Впоследствии Сигрид говорила, что ей помогла «мамина неимоверная убежденность в том, что я стала слишком худой и что она мне поможет. А еще она все время повторяла, что если у меня не все получается – это совершенно нормально, и это очень помогло: мне казалось позорным, что проблемы с питанием возникли у меня».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.