«Крем со всех!»

«Крем со всех!»

Какая молодежь пошла, однако! Изнеженная шпана, взращенная и воспитанная чересчур любящими маменьками-папеньками и дружками-наркоманами, бессмысленно-жестокая, неспособная за себя постоять, тупая, малограмотная, выпендрежная, нахально демонстрирующая знание языков и компьютерных премудостей, вечно читающая каких-то подозрительных типов, ненавидящая книги и великую нашу культуру, к которой лично мы относимся… относительно. Нет, получается как-то противоречиво. Сделаем еще заход. Итак: мы дали им все, кроме того, что может пригодиться в реальной жизни — и они еще недовольны! Мы-то в их возрасте перенесли столько — им и не снилось, тем более, что они, похоже, вообще не спят, а только оттягиваются в своих жутких клубах под звуки своей жуткой музыки. Мы не были такими! Мы осваивали целину, выбрасывались на Малую землю, словно дельфины, строили БАМ, который бамкнул по госбюджету так, что до сих пор слышно, наша сила была в плавках, в обсевках, в обмылках… Стоп! Еще попытку? Лучше не стоит.

Всю ерунду, которую способен нагромоздить склеротик в состоянии обострения, не перескажешь. А тем более целое поколение склеротиков. Потому что в определенном возрасте — впрочем, может, это никак не связано с возрастом, а зависит исключительно от состояния мозгов — словом, когда-нибудь из самого себя переходишь в статус «человека поколения». И видишь все совершенно иначе: некие «свершения и достижения», знак эпохи, беззастенчиво пришпиливаешь себе на лацкан — «Мы пахали!»; всех, кто моложе тебя, оглядываешь с выражением недоумения и легкого пренебрежения — «Ты, хлопец, может быть, не трус, // Да глуп, а мы видали виды»;[1] бескорыстно и бесконечно даешь советы насчет моральных устоев, коим, естественно, требуется именно твое одобрение, дабы устоять (или рухнуть) — «Один раз я даже управлял департаментом».[2] Охохонюшки…

Конфликт отцов и детей — это конфликт индивидуальности с поколением. Неравная борьба. А если уж быть точным, то это партизанская война: молодежь (неважно, в какие времени и под какую музыку) — не всем кагалом, а поодиночке, каждый сам за себя, целенаправленно, постепенно этак захватывает территории, которые люди зрелые только-только согрели, обсидели, облежали — для себя, для своих нужд. И тут являются эти… панки, яппи, хакеры, шмакеры! Заползли-таки, гады, в наш Эдем! Проникли, яко тать в нощи! И тогда поколение зрелых (поддерживаемое поколениями перезрелых и засохших) стеной встает на защиту славных завоеваний. И на оборону кровных интересов (ну, это a propos!).

Увы, «вражеские лазунчики»[3] неизбежно побеждают. Тем более, что есть еще в нашем стане храбрых защитников вечных ценностей такие ренегаты, которые не желают «присуседиваться» к строительству БАМа и ГУМа, а вспоминают исключительно о чем-то своем. Кооперативные культурологические оргии своего поколения не посещают, интересы и завоевания своей эпохи не обороняют… И вообще проводят жизнь в атмосфере полного, расслабляющего и разлагающего эгоизма. А потому сражаться с «захватчиками» не желают. И даже пытаются усовестить поколения зрелых, перезрелых и выпавших в осадок: нехорошо, дескать, всем миром ополчаться на молодых. Тем более с помощью спекуляции, демагогии и истерии. Недостойное это оружие. Чтобы понять, надо смотреть, слушать, общаться. И потом — никаких поколений… не существует. Есть человеческий возраст — это правда. Есть временной отрезок — это тоже правда. Есть усредненная система ценностей — и это правда. Но люди — разные. Даже очень молодые и очень старые. И те, кто «сливается» в толпу — уже не люди. Толпа обезличивает, а ренегаты этого ужасно не любят.

Честно говоря, мы — как раз такие ренегаты. И нам совсем не хочется ни огульно обвинять, ни чохом нахваливать какое-нибудь явление, поколение, мышление. А вот рассмотреть повнимательнее и порассуждать по делу — неплохая идея. Что такое молодежь? Какова она и каково наше о ней представление? Возглас в толпе: «Жадная до удовольствий!» Ну да. А что, вы такими не были? Разве не помните? «Какое ты хочешь пирожное, деточка?» — «Крем со всех!»