Глава 3 Неправедный стыд

Глава 3

Неправедный стыд

Можно ли зашифровать стыд?

События сексуального характера столь явно демонстрируют особенности нашего внутреннего мира, что трудно говорить о них как о чем-то автономном. Поэтому, чтобы сгладить ситуацию, мы предпочитаем придерживаться в своих рассказах двух стереотипов, которые позволяют нам не раскрываться. Кто-то говорит: «Невозможно оправиться от сексуального шока — это хуже, чем депортация». Другим, напротив, нравится думать, что «все это не столь уж серьезно», что женщины часто занимаются этим не ради чего-то большого, а просто из желания вызвать у мужчин чувство вины и скрыть за маской морали собственный агрессивный настрой.

Анкеты психологов содержат разные цифры, имеющие прямое отношение к этим противоречивым стереотипам. В целом «от 20 до 40 % жертв сексуальных нападений не признаются в этом»[84]. Если придерживаться этих данных, мы автоматически должны принять тот факт, что каждая вторая женщина восстанавливается после изнасилования постепенно и без посторонней помощи. Но если мы посмотрим на эти цифры через призму анкетных данных, то обнаружим, что время дает окружающим возможность реализовать то, что описывается двумя ключевыми словами и характеризует процесс обретения устойчивости: «поддержка» и «понимание».

Сексуальное насилие провоцирует появление у жертв чувства страха и гнева, а иногда и придает сексу характер заведомо «низменного» занятия (неточность цифр можно объяснить слишком эмоциональной реакцией). Анкеты показывают, что 10 % всех женщин подверглись насилию, и лишь 10 % из подвергшихся насилию написали заявление в полицию. Но опрашивающий должен помнить, что нескромный жест, брошенное вскользь словечко или заинтересованный взгляд в 60 % случаев будут расцениваться как сексуальное домогательство! Процентное выражение случаев рецидива тоже оказывается неточным. Число повторных нападений, совершенных мужчинами, отсидевшими срок за изнасилование, варьируется от 1,6 до 30 %[85]! В этом разбросе цифр, тем не менее, есть некоторые закономерности — правда, в случае с теми, кто нападал на мальчиков: эти чаще других насильников совершают преступления повторно. Что касается процента тех, кто устоял и не сорвался, — его высчитать еще сложнее, поскольку часть исследователей утверждает, что изнасилование — худшее из всех преступление, тогда как другие считают подобную мысль явным преувеличением.

И все же, сопоставив данные анкетирования и результаты бесед, проводимых психологами, можно разобраться, о чем идет речь. Клиника приводит к появлению трагического опыта, последствия которого могут облегчить психологи.

В 1949 г. в Ирландской республике один религиозный приют был вынужден взять на воспитание 247 «трудных» детей. Скандал разразился, когда, став подростками, они рассказали, что почти все были изнасилованы. Ими занялись, заставили пройти тесты, с ними беседовали психологи, стараясь поддержать, и вот, через пятьдесят лет, о них вспомнили и решили посмотреть, какими они выросли. Развитие биологии, тесты на привязанность и социологические коды позволили выработать адекватные критерии оценки[86]. За основу исследования брались две группы источников: результаты опросов, тестов и экзаменов, полученные в период пребывания детей в приюте (когда они были изнасилованы), и результаты, появившиеся много лет спустя, когда каждому пациенту уже было за шестьдесят; кроме того, опираться можно было и на рассказы участников событий о том, что с ними происходило в жизни, о травме, нанесенной им в стенах приюта, и смятении, за которым последовала попытка преодоления пережитого.

Когда разразился скандал, 83 % детей из группы очень сильно изменились, что никого не удивило: задержка физического и ментального развития, беспокойство, прием успокоительных и расстройства личности. Анализ связей, выстроенных этими людьми пятьдесят лет спустя, продемонстрировал следующее: 45 % не перестали бояться, 27 % замкнулись, а еще 12 % отвечали, противореча самим себе. Таким образом, 84 % связей оказались неустойчивыми, тогда как обычно эта цифра достигает 30 %.

Удивление вызвал тот факт, что 16 % изнасилованных детей все-таки создали крепкие связи! Это намного меньше, чем обычно (когда цифра достигает примерно 66 %), однако в рассматриваемом контексте легко можно было ожидать, что число неудач достигнет катастрофических 100 %. Каким чудом эти дети смогли вырасти нормальными, несмотря на отсутствие перед глазами положительной модели и сексуальную агрессию, вызывавшую расстройство психики[87]? Можно ли говорить о ментальной гибкости, позволяющей выстоять, когда психика меняется в результате разрушительного опыта, и выполняющей функции стабилизатора, если подобные опыты повторяются[88]?