Глава 14. Тело

Глава 14. Тело

Чем меньше мы беспокоимся о пище, тем лучше. Время принятия пищи должно быть приятным и расслабляющим с высокотоновым разговором. Небольшое внимание надо уделять еде и тому, что ребёнок ест.

Мы никогда не должны заставлять ребёнка есть. Я не обрадуюсь, если кто-то поставит передо мной тарелку с жареными змеиными мозгами (или с другим не менее омерзительным блюдом), даже если меня будут убеждать: «Ешь это. Это вкусно».

Я заключила соглашение с мальчиками. Они могут не есть того, что им не нравится. Но они не должны критиковать еду. Только есть или не есть, но разговор за столом должен оставаться конструктивным.

Если они почувствуют, что умирают с голода из-за несъедобного меню, они могут приготовить что-нибудь на свой вкус, но это не должно прибавлять мне работы (поскольку они прибавляли работу себе, то они редко пользовались этим правом).

Было одно весёлое исключение к правилу «не критиковать», когда однажды вечером я приготовила то, что считала новой восхитительной запеканкой.

Ли откусил первый кусок и торжественно объявил: «Ммм, смахивает на собачью еду».

Мы с Полом глазели на него примерно с минуту. Потом спросили в один голос: «Откуда ты знаешь, на что похожа собачья еда?»

«Ну, конечно, я её пробовал».

Я верю, что унция (29 гр.) витаминов лучше, чем фунт (453,6 гр.) пенициллина, поэтому я стараюсь кормить детей питательной пищей, дополняя её витаминами и минералами.

В Саентологической практике мы знаем, что неподходящая еда или недостаточный отдых могут быть причиной лёгкой рестимуляции банка, т. е. самочувствие тела может влиять на ум. Это также действует в обратном направлении.

Ум оказывает влияние на тело. Действительно, реактивный ум-причина многих болезней. Они называются психосоматическими, то есть болезни, вызванные умом человека.

Некоторые травмы или болезни можно облегчить, применяя первую помощь дома или в поликлинике. С другими болезнями мы поступаем иначе.

Помните самое важное правило: когда ребёнок очень болен или травмирован, ничего не говорите рядом с ним.

Он в середине инцидента, который будет записан в реактивный ум (мы называем это инграммой). Когда ваши слова рестимулируются позже, они могут быть смертельны для ребёнка.

Если он ушибся, поддержите его и молча приласкайте. Его аналитический ум заработает тогда, когда ребёнок снова сможет говорить (в моменты боли и бессознательности аналитический ум выключается и реактивный ум записывает каждое восприятие окружающей среды).

Ребёнок старается инстинктивно избежать инцидента, рассказывая вам о том, что случилось. Тогда вы можете сделать «ассист»[28], который облегчит боль.

Контактный ассист: приведите его на то место, где он ударился и пусть он повторит точно то, что случилось в момент повреждения.

Если он ушиб свою коленку на ступеньке, каждую часть своего тела он должен поставить в то же положение, в каком она была в тот момент, и пусть он дотрагивается ушибленной коленкой точно до того же места на ступеньке.

Пусть он повторит это несколько раз, снова дотрагиваясь своей коленкой до ступеньки. Пусть он делает это, пока боль не наступит снова. Когда он точно воспроизвёдет первоначальное действие, боль повторится и, вскоре, разрядится. Когда это произойдёт, заканчивайте ассист.

Ассист-прикосновение: если невозможно сделать контактный ассист, делайте ассист-прикосновение. Пусть ребёнок закроет глаза, прикасайтесь своим пальцем к различным местам на травме и рядом с ней и говорите каждый раз: «Почувствуй мой палец», затем подтверждайте это: «Спасибо».

Делайте это до тех пор, пока боль не включится снова. После чего она полностью отключится.

Время от времени спрашивайте, как он себя чувствует. Дотрагивайтесь до мест, которые находятся дальше от головы, чем травмированное место.

Например, если повреждена коленка, дотрагивайтесь до места ниже коленки. Это провёдет его внимание через боль.

Также необходимо дотрагиваться до противоположной стороны тела. Если повреждение на правой ноге, дотрагивайтесь до того же места на левой ноге, чередуя прикосновения.

Мамы инстинктивно делают ассист — прикосновение, когда целуют шишку или синяк.

Я никогда не вознаграждала болезни, покупая игрушки мальчикам или отправляя их в постель. Если им нужна таблетка или пилюля, они идут к доктору. Если им нужен ассист, я его им делаю.

Будучи профессиональным одитором, я иногда предоставляла мальчикам успешную помощь в виде одитинга, когда недомогание было психосоматическим (спешу добавить, что физическое исцеление не является нашим делом. Наша работа — восстанавливать духовное существо).

Когда Полу было лет 10, он часто испытывал различные недомогания, когда наступало время идти в школу. Обычно я спрашивала его, что должно произойти в этот день.

Иногда была контрольная работа или он не сделал домашнее задание. Обычно болезнь проходила, как только он понимал её причины (сегодня мы бы охарактеризовали это как влияние подавляющей личности).

Однажды утром мы завтракали с моими гостями — Саентологами. Пол с трудом заполз в комнату и простонал: «Мама, я себя плохо чувствую».

«Иди сюда».

Помолчав минуту, он ухмыльнулся: «Не хочу. Уже всё нормально».

Он помчался одеваться в свою комнату.

Один мой друг — Саентолог повернулся ко мне и сказал: «Надо же! Давным-давно я видел некий странный одитинг, но сейчас — что это был за таинственный процесс? Прямо посреди завтрака».

У обоих мальчиков была замечательная способность читать мысли и видеть картинки в уме другого. Это привело к самому поразительному «исцелению» в моей карьере.

В 12 лет Пол вернулся из летнего лагеря с сильным ларингитом. Он мог говорить только шепотом, который причинял ему боль.

Перед тем, как распаковать свои чемоданы, он подошел ко мне и проквакал: «Можешь помочь мне?»

«Да, конечно. Только после обеда».

Пока я готовила обед, он слонялся по кухне. Я раздумывала над тем, какой вопрос ему задать, чтобы узнать причины ларингита как вдруг он сказал: «Я догадался, что ты хочешь у меня спросить» и через несколько секунд он произнес: «Могу поспорить, ты хочешь спросить у меня: ...........

Он воспроизвел точный вопрос, который я обдумывала. Когда он произносил этот вопрос, его голос вернулся. Мы засмеялись. Я сказала: «Хорошо».

Это было концом ларингита. Больше мы о нём не вспоминали.

Видите, у нас случаются чудеса и за обедом.