Глава 10 Возраст господина Нахала: с тринадцати до семнадцати

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10

Возраст господина Нахала: с тринадцати до семнадцати

У подростков нет ни одной проблемы, которая бы не усугублялась при ее обсуждении с ними.

Аноним

Задачи возрастного этапа развития

Центром развития в отрочестве становится голова, и обучение теперь осуществляется через интеллект. Наши сыновья перестают мыслить образами, а выходят на широкую арену абстрактного мышления. Чувства, ставшие более интенсивными в возрасте от 8 до 12, остаются на достигнутой высоте, но внимание подростка сосредоточивается на появившейся способности критиковать и анализировать себя, других и весь мир. Когда он уходит в себя, это не «уход от мира», а «отступление», которое дает ему возможность подумать, осмыслить и проанализировать свои чувства, поразмышлять над тем, что события жизни значат лично для него.

Я не ненавижу людей. Просто мне нужно побыть одному. Я не могу этого объяснить. Но всем моим друзьям это понятно, а родителям нет. Они думают, что я собираюсь покончить с жизнью или курю травку у себя в комнате. Ну да, мне нравится красить волосы, слушать тяжелую музыку и носить серьгу в ухе, но я чист, трезв и честен. Могут ли родители желать лучшего ребенка? Иногда мне хочется напиться или сделать что-нибудь в этом роде, только чтобы их разозлить. Но на самом деле я совсем не такой. Если они так и будут продолжать, то уж точно толкнут меня к этому.

Джеми, 14 лет

Когда в семье есть подросток, нам нужно научиться доверять — прежде всего себе, тому, как мы его воспитывали до сих пор, и, конечно, своему сыну. Психолог и ученый, доктор философии Эрик Эриксон, наблюдения которого над базовыми внутренними конфликтами мальчиков послужили вступлением к главе 9 назвал процесс роста в эти отроческие годы конфликтом «самосознания и смятения». Иногда мы задаем себе вопрос: «Чье смятение он имел в виду — подростков или родителей?»

Сыновья-подростки воистину примеряют на себя разные личностные качества, чтобы выяснить, насколько им это подходит. В один день мальчик может быть уверен в себе, твердо знает, чего он хочет; на следующий день он подавлен, растерян и необщителен. Он может попробовать стать «Охотником», «Психом», «Идиотом», «Гением», «Общественным деятелем», «Преступником». Некоторые личностные качества мальчик может отбросить сразу, зная, что они не соответствуют его душевному складу. Другие эксперименты могут вестись на протяжении довольно длительного времени, в зависимости от реакции родителей и окружающих. Вообще говоря, подросток ведет себя несносно совсем не потому, что хочет досадить родителям. Если до сих пор его развитие и отношения в семье, с учителями и сверстниками были довольно предсказуемы и ровны, то родители сумеют понять, что этот раздражающий их «наряд» сын примерил для того, чтобы «посмотреть, что будет», и это само по себе интересно и увлекательно для его жаждущего познания мозга. Он изучает человеческую натуру. Растущее в нем чувство справедливости остро подмечает парадоксы и противоречия окружающего мира, и мальчик пытается как-то их разрешить для себя.

«Я люблю своего отца, но он рассуждает как расист», «Мама добрая и хорошая, но она позволяет людям садиться ей на голову», «Сестра ведет себя так, что, когда приходят мои друзья, мне становится стыдно», «Родители говорят, что всегда готовы меня поддержать, а сами не дают мне даже понять, что же я собой представляю». Эта борьба против несовершенства жизни не может быть логичной и рациональной. Сегодня сын горячо, будто это вопрос жизни и смерти, настаивает на необходимости смотреть в полночь фильм ужасов, доказывая, что это очень важно для его самооценки. А два месяца спустя фильм наводит на него скуку. Если родители начинают спорить с подростком, говоря: «Чего ты так расстраиваешься? Ты же через неделю будешь думать совсем по-другому» или «Когда ты станешь взрослым, ты поймешь, почему я поступаю именно так», они только провоцируют гнев мальчика и обиду. И вследствие этого возмущенный вопль «Ты никогда не поймешь меня!» — врывается в родительские уши. И это правда. У мальчика формируется его уникальная индивидуальность, определяется направление всей его будущей жизни. И нам трудно помочь ему в этом. Он подобен хамелеону, который постоянно меняет свою окраску, реагируя на бури, бушующие внутри его существа, и на требования внешнего мира, которым он так жаждет соответствовать. Мы можем и должны понять, что он делает то, что должен делать по своей природе; нам под силу осознать потребности, лежащие в основании его поведения.

Потребности

Подросток плывет по течению, подталкиваемый, с одной стороны, зовом собственной души, своего внутреннего мира и зовом внешнего мира — с другой. В отроческие годы родители должны быть к мальчику особенно внимательны, чтобы помочь ему обрести равновесие, найти точку опоры между своей внутренней потребностью реагировать на сложности жизни и призывом к действию, идущим извне.

Мальчик-подросток нуждается в физической активности. Резкое усиление активности гормонов в отрочестве делает большинство мальчиков очень беспокойными. Собственное тело вдруг становится для мальчика чужим, нередко являясь источником неловкости и смущения. Кажется, что подросток состоит только из рук и ног. Некоторые мальчики естественным образом реализуют свою бесцельную энергию в физической активности, в занятиях спортом. Удаль и отвага в этой области дают мальчикам возможность выйти в большой мир. Они буквально живут футболом, баскетболом или треком, бредя этим во сне и наяву. Других же эта ненасытная энергия заталкивает внутрь самих себя, мальчики погружаются в депрессию, отстраняются от бушующей вокруг них жизни.

Физическая активность необходима всем мальчикам этого возраста. И родители просто обязаны, хотя это и нелегко, помочь сыну найти такой вид активности, который бы подходил ему наилучшим образом, а не загонять на спортивные тренировки, которые, возможно, противны его натуре. Спокойного мальчика, склонного уходить в себя под действием своей избыточной энергии, может бросить в дрожь от одной мысли о командных видах спорта, таких, как регби или баскетбол, но плавание или борьба могут оказаться как раз тем, чего жаждет его природа. Мальчик-подросток обязательно должен нагружать свое тело физически, и не важно, что это будет — езда на велосипеде, ходьба или тяжелая атлетика. Только тогда он сможет ясно мыслить, сформулировать и обдумать вопросы, на которые будет отвечать всю оставшуюся жизнь.

Мальчики нуждаются в тишине и покое. Быстрые изменения тела подростка и развивающийся интеллект вызывают смятение и острое ощущение собственной изолированности. Мальчику может казаться, что он странный, что никого другого не вгоняет в неловкость неожиданная эрекция, что только у него ноги как будто живут своей собственной жизнью. Большинство подростков стараются заполнить каждое мгновение бодрствования деятельностью, движением, звуками, чтобы избежать мучительного ощущения одиночества, которое преследует почти каждого в этом возрасте. Однако любому подростку нужно время побыть одному, в тишине и покое. Строгий распорядок дня успокаивает тело и душу, позволяет выделить время для творчества, занятий искусством, самопознания, анализа и отдыха — всего, что необходимо мальчику для полного расцвета.

У подростков всегда будет своя, громкая музыка, приводящая родителей в бешенство. У каждого поколения рождается свой ее вариант. Но шумовые загрязнения техногенной эпохи с ее постоянным ревом и грохотом, откуда бы он ни несся — из транзисторов, телевизора, динамика или стереоколонок, породили поколение людей, уши и души которых глухи к нумической мелодии их собственного дыхания, лягушачьему кваканью в сумерках, птичьему щебету на заре, смеху возлюбленной и шелесту ветра.

Подросток особенно подвержен гиперстимуляции звуками и движением: он постоянно живет на грани нервного и эмоционального срыва, и это делает его очень уязвимым. Его энергия толкает его делать все и сразу, эмоции заставляют его прочувствовать все, что можно, от самого высокого до самого низкого. Он использует музыку и телевизор, чтобы заполнить пустоту и провести время, хотя его нервная система нуждается в покое и отдыхе во избежание перегрузки и взрыва.

Попытка посоветовать мальчику проводить свободное время в тишине может быть встречена бурным сопротивлением, если мальчик уже превратился в необузданного тинейджера, у которого не была выработана такая привычка. Начинать никогда не поздно, но он ни за что не согласится на это, если мы сами так никогда не поступаем. Мы выставим сами себя в глупом свете и вызовем негодование сына, если будем настаивать, чтобы он выключил музыку и проводил время в своей комнате в спокойных раздумьях, тогда как сами в эту минуту плюхаемся перед телевизором в надежде, что он убаюкает нас в культурной прострации. Тайм-аут с покоем и тишиной эффективен тогда, когда он устраивается для всей семьи. Мы не говорим, что он должен быть для всех в одно и то же время, но сыну легче последовать нашему примеру, чем попробовать сделать это самостоятельно. Если мы регулярно посвящаем время медитации, спокойным размышлениям, отдыху, рисованию, рыбной ловле, слушанию звуков природы или любому другому занятию, которое позволяет успокоить мозг и тело, наши сыновья охотнее попробуют поступать так же. Только в тишине мальчик может научиться слушать свою собственную душу, ценить общение с самим собой. Эти две способности относятся к тем величайшим дарам, которые может получить в наследство любой мальчик.

Мальчики-подростки стремятся к объединению в группы. Мальчиков в возрасте от 13 до 17 лет группа и привлекает, и отталкивает. Группа сверстников дает им ощущение тождества, которое в этом возрасте представляется неуловимым. Мальчиков очень тревожит вопрос, приняты ли они группой и популярны ли в ней. Поиск группы, к которой можно было бы присоединиться, и переживания, если группу, в которой мальчик себя чувствовал бы хорошо, найти не удается, делают отрочество особенно мучительным для мальчика и трудным для родителей.

Очень важно, чтобы в эти годы экспериментов и поиска родители удерживали центр, как это делает мать для малыша, когда он начинает исследовать мир вокруг ее коленей. Нужно относиться с уважением и понимание к той растерянности, в которой пребывает мальчик, к его страданиям в поисках своей группы и попытках примкнуть хоть к какому-то коллективу сверстников. Ощущая наше сочувствие, дети скорее обратятся к нам за советом, скорее будут именно у нас искать убежища, чтобы отдохнуть от борьбы. Группа олицетворяет для ребенка ценности, которых он придерживается, определяет, кем и каким он захочет быть. Выбор своей группы — одно из первых важных решений, которое подросток принимает самостоятельно. И ему нужно знать, что мы прикрываем его тылы.

Особенно трудно бывает, когда сын попадает, на наш взгляд, не в ту компанию. Дик, сыну которого четырнадцать лет, наблюдал, с каким трудом Брент завоевывал себе место в новой школе. Дик рассказывает: «Наш переезд оказался очень трудным для Брента. Он робок и с трудом заводит друзей, поэтому, когда он стал прибиваться к группе мальчиков, известных в округе как нарушители спокойствия и порядка, я заволновался. Фред, мой близкий друг, успокаивал меня. Он посоветовал: „Расскажи ему о своих переживаниях. Он еще молод и нуждается в твоем совете. Возможно, он и будет сопротивляться твоему вмешательству, но наверняка почувствует облегчение от твоей поддержки“».

Дик продолжает: «Сначала Брент очень обиделся, но, когда я высказала ему все, что меня волнует, он был мне благодарен. Я поделился с ним тем, как сам когда-то заводил друзей, когда наша семья переехала в новый город. Это было довольно трудное время моего одиночества, поэтому я понимал, как он чувствует себя в новой школе. Я сказал ему, что выбор друзей — одно из самых важных решений, которые ему придется принимать в жизни. Люди будут судить о нем по тем, с кем он дружит. Я сказал, что если его друзья нарушают порядок, то даже если он и не замешан в этом, в сознании людей он все равно будет причастен ко всему, что делают его друзья».

При поддержке отца Брент сумел отойти от компании смутьянов. И до тех пор, пока он не обрел новых друзей, Дик старался проводить с ним побольше времени, занимаясь тем, что им обоим доставляло удовольствие.

Из-за друзей мальчика во многих семьях идет тяжелая борьба. Но давайте зададим себе вопрос: «Что мы будем делать, если сыновья, невзирая на наше мнение, примкнут к банде или компании ребят, ценности которых существенно отличаются от наших собственных?» В этом случае мы должны тщательно взвесить возможные последствия. Если нам кажется, что общение с этими друзьями грозит сыну опасностью, если он не хочет внять нашим предостережениям, то мы вынуждены будем поставить такие ограды, которые бы защитили мальчика от беды. Что это будут за ограды? Если существует опасность, что мальчика могут покалечить в разборке между бандами или арестуют за мелкий разбой или кражу, наш инстинкт говорит нам, что мы должны окружить сына кирпичной стеной, запретив ему встречаться с «дурным влиянием». Именно с этого во многих семьях начинается война поколений. Решившись встречаться с тем, с кем ему хорошо, мальчик начинает лгать, нарушать установленное время возвращения домой, вообще становится трудновыносимым. Пэт, одинокая мать, рассказывает, как ей удалось справиться с такой ситуацией.

Алексу только-только исполнилось пятнадцать, когда он познакомился с Диллоном. Мне это было непонятно, но между ними возникла какая-то мгновенная и прочная связь; они и вовсе не расставались бы, если бы я это позволила. Беда была в том, что вся семья Диллона была известна как неблагополучная. Диллона несколько раз арестовывали за кражи, его старшему брату было предъявлено обвинение в изнасиловании, а сестра была осуждена за наркотики. У сына тоже появились проблемы с полицией, и я почувствовала, что влияние Диллона опасно для него. И тогда я сказала: «Никакого Диллона!» Алекс не должен был встречаться с Диллоном, и Диллон больше не имел права приходить к нам. Мы были одни с тех пор, как отец Алекса ушел от нас, оставив трехлетнего сына. Мы всегда с ним легко договаривались и все проблемы решали сообща. Но на этот раз все было по-другому. Алекс не сказал мне ни слова, но я знала, что с его стороны это было объявлением войны.

В течение нескольких последующих месяцев Алекс почти не разговаривал со мной, возвращался домой поздно ночью, не делал уроков и перестал выполнять свои обязанности по дому. Наконец я нашла консультанта, который по-настоящему понимал мальчишек-подростков. Он посоветовал мне поискать что-нибудь хорошее (положительный настрой) в отношениях Алекса с Диллоном. Когда я спросила Алекса, почему он так настаивает на встречах с Диллоном, сын ответил: «Потому что мы друзья, мама. Мы заботимся друг о друге». Консультант помог мне понять, что на самом деле Алекс этим не хотел задеть меня. Я стала искать способ, который позволил бы мне принять существование Диллона в жизни Алекса. Консультант предложил резрешить Диллону бывать у нас дома при условии, что Алекс не будет с ним встречаться больше нигде, кроме как во время уроков. Я сидела дома с двумя мальчиками и держалась по отношению к Диллону приветливо, поскольку они вели себя вполне прилично, не нарушали установленных у нас дома правил: не курили, не пили, музыку, правда, слушали громкую, но не оглушительную, уроки у них были сделаны, и в комнате они оставляли полный порядок. С тех пор все идет нормально, и мы опять разговариваем с Алексом как прежде.

Пэт, мать пятнадцатилетнего Алекса

Мальчикам нужно, чтобы их видели. Очень часто родители втягиваются в споры и в борьбу за власть со своими сыновьями-подростками, потому что не могут ничего увидеть за их странной внешностью. Мы позволяем зеленым волосам, кольцам в носу и ободранным джинсам заглушить то, что наши сыновья пытаются сказать нам. «У меня зеленые волосы совсем не потому, что я хотел разозлить отца, — говорит четырнадцатилетний Абе. — Я их выкрасил, чтобы чувствовать себя своим среди ребят, с которыми мне нравится общаться. А он просто не может этого понять».

Еще недавно каждый разговор между Абе и его отцом заканчивался почти дракой. Отец не мог или не хотел слышать, что Абе хочет ему сказать, так как эти зеленые волосы просто бесили его. На психотерапевтических занятиях Абе с отцом удалось разобраться в своих чувствах и прийти к взаимопониманию, и отец согласился прекратить ругань из-за цвета волос. Еще более способствовало улучшению контакта между ними то, что отец Абе, специалист по компьютерам, пригласил сына с собой в командировку в компанию Fortune 500. Абе очень увлекла эта идея, потому что он так же интересуется компьютерами, как и его отец. По настоянию отца Абе согласился спрятать волосы под шляпой. Но, к отцовскому удивлению, в ночь перед поездкой Абе перекрасил волосы в коричневый цвет. Он сказал: «Когда отец отступил, я подумал: „Ах! Что за дело! Отцу это неприятно, а я в любой момент могу перекраситься обратно в зеленый“. Я ведь всегда хотел заниматься компьютерами, поэтому и решил чуть-чуть подогнать себя под его мир, ведь нам обоим так будет легче. У меня есть еще тюбик флюоресцирующей зелени, на всякий случай».

Сыну нужно, чтобы родители видели, кто он есть на самом деле, а не только свои надежды на то, каким он должен быть. Толкая мальчика к жизни, какую мы сами хотели бы, но не смогли прожить, мы опустошаем его душу. Том, которому уже сорок и он уже сам отец, вспоминает, как ему в десять лет хотелось стать таким же фермером, как его отец. «Но он и слышать не хотел об этом. Он требовал, чтобы я поступил в колледж и получил специальность инженера. Я сделал это и двадцать лет был инженером. Но сердце мое до сих пор тянется к тому, чтобы выращивать растения и воспитывать животных.

Вы уже догадались, чем я мечтаю заняться, когда выйду на пенсию?»

Внутренняя система управления

По мнению педагога Вальдорфской средней школы и колледжа Бетти Стейлей, которое она изложила в своей глубоко прочувствованной книге о подростках «Между формой и свободой», развитие подростка включает в себя две стадии — «отрицание» и «утверждение». В раннем отрочестве подростки противопоставляют себя всему, и Стейлей сравнивает это с «нет»-высказываниями детей третьего года жизни. В последние годы отрочества мальчики начинают воспринимать внешний мир как подтверждение того, что у них есть в нем свое место, точно так же, как четырех-пятилетки принимают жизнь своим радостным «да!».

В отрочестве, с тринадцати до пятнадцати-шестнадцати лет, мальчикам хочется смотреть на мир сквозь розовые очки. Они надеются увидеть красоту и совершенство мира, а не его уродство, несправедливость, человеческие недостатки. Жизненная реальность повергает их в растерянность, сомнения и лишает иллюзий. Ощущение злости, обиды, отчаяния и подавленности может перерасти в цинизм. Из-за этого цинизма подростки бывают до жестокости точны в описании несправедливостей, которые они видят, и в борьбе против них.

Д: Чаще всего нападкам, словесным и даже физическим, со стороны сыновей, которые чувствуют за собой право критиковать, упрекать, испытывать все и вся, особенно авторитеты, подвергаются матери. Когда я консультирую мальчиков с матерями, мне приходится тратить немало времени на то, чтобы объяснить сыновьям, чем же они так пугают своих мам. Далеко не каждый мальчик верит мне сразу. Им все еще кажется, что они дети, которых мать может взять и наказать. Они не догадываются о том, что их мужская сила может испугать некоторых женщин. Когда я разъясняю подросткам, что их страсть и гнев несут в себе угрозу для матери, большинство мальчиков бывают потрясены до глубины души и в дальнейшем стараются избегать таких столкновений. Мать, вовлеченная в трудную ситуацию такого общения с сыном, может избежать нарастания конфликта, если даст ему понять, что именно она слышит в его словах (более подробно об этом смотрите в разделе, где идет речь о положительном настрое) и какое воздействие его слова и поступки оказывают на нее.

Я спросила Берри, как прошло заседание его клуба политологов. Он усмехнулся и сказал, что организаторы — компания идиотов. Я попросила его не отзываться так об учителях, он вспыхнул буквально на глазах. Потом он в течение двадцати минут громко читал мне лекцию о расистах и о лицемерии всех взрослых, включая и меня. Я была ошеломлена силой его гнева и резкостью слов. Я согласилась с ним, что некоторые взрослые придерживаются расистских взглядов и нередко лицемерят. Еще я сказала ему, как мне обидно, что он свалил всех взрослых в одну кучу. Он немного успокоился, мы смогли с ним поговорить о том, насколько сильно мои собственные убеждения и взгляды его отца отличаются от тех, что так его разозлили. Я почувствовала облегчение, когда он стал спокойнее. Я никогда не видела его в таком состоянии. Я даже не подозревала, что он может быть таким.

Джим, мать пятнадцатилетнего Берри

Родителей часто удивляет сила эмоций мальчика. Эдвард, отец четырнадцатилетнего Эда-младшего, так описывал реакцию свою и жены: «Все спокойно в комнате, где мы сидим; входит наш сын, и — БУМ! — прокатывается ударная волна. Он выходит, мы смотрим друг на друга и думаем, откуда пришел этот ураган». Для матери нередко единственным способом избежать борьбы с сыном оказывается физический уход со сцены. Пришло время отцу или другому пользующемуся у мальчика авторитетом мужчине принять огонь на себя. Присутствие отца может успокоить гнев сына или, наоборот, усилить его. Но так или иначе, отец сумеет показать мальчику пример эффективного использования мужского неистовства.

Здесь очень важно провести различие между мужским неистовством и яростью. По словам Шеферда Блисса, известного педагога и лидера мужского движения, «неистовство» (fury) — хорошее слово. «У него есть мифологический оттенок, — говорит он, — что-то от фурий, которые были в греческой мифологии тремя богинями мести. Это была мощная женская сила. Но есть и мощная мужская сила. Слишком часто женщины и наша культура трактуют ее как несущую угрозу и превращают ее в ярость. Подавленное неистовство, как и ярость, выражается мужчинами либо в насилии, либо в пассивности. Режиссер Джон Синглтон понял это и в своем фильме „Boyz & the Hood“ назвал главного героя „Неистовый“. Если мужское неистовство разрешено, социализировано и находит себе выход ко благу всего общества, оно становится творческой энергией. В прежние времена выход был в физическом труде — рубка дров, косьба, таскание воды. Современные отцы должны сыграть в жизни своих сыновей особую роль и направить их в соответствующие организации для подростков, типа отрядов бойскаутов. Они должны привлечь мальчиков к суровым испытаниям туристских походов, лазанью по деревьям или таким спортивным занятиям, как бег на длинные дистанции, волейбол, футбол».

Однажды мы услышали рассказ о современных методах инициации и хотим предложить его вам как положительный пример отцов, направляющих мужское неистовство своих сыновей. Мальчикам было по четырнадцать лет, и в семьях испугались растущей наркотизации и алкоголизации подростков, а также общего неблагополучия в местной средней школе. В назначенный вечер отцы увели мальчиков в сторону холмов в поход с ночевкой. Вокруг костра отцы рассказывали о своих подростковых годах. В традициях лучших рапсодов отцы вспоминали свои приключения, безрассудные выходки, проделки, самые важные достижения, самые главные неудачи, свои разочарования и мечты. Позже один из отцов заметил: «Наши сыновья уходили оттуда с совершенно другими представлениями о том, что значит быть мужчиной. Они новыми глазами увидели своих отцов, которые тоже когда-то были мальчишками. Мне кажется, мой сын теперь знает, что он идет по дороге мужания и что я всегда буду с ним рядом на этом пути».

Если гнев и страсть мальчика были услышаны, если он ощутил, что его понимают, если пользующийся авторитетом в глазах мальчика мужчина помог ему вывести эти чувства наружу и претворить их в позитивные действия, мальчик обретает самопринятие и власть над своими чувствами, учится нести за них ответственность.

Наш друг Анал Конни из Мертл Бич, штат Северная Каролина, год за годом тренирует команды девочек средних школ для соревнований по легкой атлетике. Мальчики всегда болтаются поблизости. Он говорит: «Многие из них совсем не такие уж хулиганы, как кажутся. Они ищут роль, они играют роль, но в действительности они всего лишь подходят к тебе и говорят „фу!“. Как только я это понял, я просто стал говорить: „Охолонь, парень!“ — и чуток их поддразниваю. Я хоть и решительный, но добрый, и это главное. Мальчишкам-подросткам, с которыми я разговаривал, приходится бороться с разными чувствами, включая гнев. Большинство из них просто заняты поисками родительской фигуры — кого-нибудь, с кем они могли бы поговорить, и каждому из них мучительно нужен человек, которому они могли бы довериться».

В ранней юности (с шестнадцати до восемнадцати) мальчик использует свое возросшее понимание того, как действуют чувства, для выхода в большой мир. Его разочарованность перерастает в принятие реальности, и теперь ему хочется участвовать в борьбе с несправедливостью, которую он видит, а не только критиковать ее. Это время, когда юноши начинают искать истину, когда для них на первый план выходят политические, духовные проблемы и вопросы будущей карьеры. «Увлечения» периода отрочества перерастают в личные, более устойчивые отношения с людьми. Родители вдруг обнаруживают, что к сыну вернулись чувство юмора и интерес к семейным делам, хотя пока еще он все-таки предпочитает проводить время в компании друзей. Мы можем немножко вздохнуть: наши выросшие и повзрослевшие сыновья становятся жизнерадостнее, оптимистичнее относятся к жизненным взлетам и падениям и поэтому уйдут из дома более миролюбивыми.

Я помню, как «поумнели» родители, когда мне исполнилось семнадцать: я могла теперь подойти к ним с любым волновавшим меня вопросом.

Слава богу, времена меняются, но рана, с которой большинство мальчиков входят в зрелость, — это отрицание своих глубинных чувств. Мы по-прежнему разрешаем мужчине испытывать гнев, сексуальное влечение и агрессивность — эти чувства стали частью мужского стереотипа. А что же с остальными чувствами, образующими внутреннюю систему управления мужчины? Поэтому особенно важно, чтобы мальчики-подростки чувствовали себя вправе испытывать и показывать свою обиду, разочарование, страх, печаль, потерю, ненависть, радость, сострадание и волнение.

Сегодня большинство мужчин вступают в зрелость, потеряв некоторую часть себя, принеся ее в жертву ради почитаемого в нашей культуре интеллекта. И поэтому нельзя удивляться, что нынешние руководители оказываются несостоятельными в решении проблем загрязнения окружающей среды, уничтожения пойменных лесов, истребления видов, голода и бедности. Им не разрешали испытывать страх, печаль, горечь потери, радость жизни, блаженство. Чувство гнева и потребность завоевывать, если они не уравновешены другими человеческими эмоциями, ведут к ущербности, алчности, неконтролируемому «прогрессу». Ниже показаны эмоции большинства современных мужчин, которые отрезаны от всех своих чувств, кроме злобы, агрессивности и сексуального влечения.

Мальчик в возрасте «господина Нахала» испытывает чувства высокой интенсивности, хотя, может быть, и не всегда умеет их назвать. Когда наши сыновья были маленькими, мы могли сказать им, что они чувствуют, и что-то обычно чуть-чуть менялось. Напряжение ослабевало: они видели, что их понимают. Однако когда мы пытаемся дать наименования чувствам подростка, он зачастую расценивает это как попытку его контролировать. Лучше уж предоставить ему возможность пережить свои чувства без комментариев. Если появилась возможность поговорить, то осторожно сделанное предположение о том, что он испытывает (печаль, страх или обиду), может помочь мальчику глубже понять свой внутренний мир, мир своих чувств.

Д: Когда я работаю с подростками, «кривая эмоций» (см. главу 4) у них обычно имеет большой успех. Они сразу же схватывают ее суть, особенно в том, что касается «зоны ясного видения». Для многих семей чувства и зона ясного видения стали более понятны именно благодаря этой кривой.

Ниже дана рамка для эмоций вашего сына. Заполните ее и подумайте о том, что может сделать ваша семья, чтобы чувства, оказавшиеся за рамкой, заняли свое законное место. Что вам нужно понять в самих себе, чтобы семья стала более открыта для самых разнообразных чувств? Какие меры вы должны предпринять? В разделе «Внутренняя система управления» главы 5 вы найдете необходимую помощь.

Ограды

Когда сыновья вступают в отрочество, устанавливать ограды становится и труднее, и легче. У мальчика появляется самомотивация к сотрудничеству, его очень интересует и внешний, и внутренний мир. Его интересует, что и как происходит вокруг него. Он может быть глубоко сосредоточен на выполнении домашнего задания или дела, которое ему интересно, даже если его не понукают. Но он страстно и упрямо отказывается делать то, о чем его просят, если считает это неправильным, несправедливым или неразумным. В отличие от прежнего открытого неповиновения, когда он просто толкался в наши ограды, подросток использует появившуюся у него способность к аргументации, и опровергнуть его доводы бывает довольно трудно.

Если родители хотят совсем запутаться в своих отношениях с сыном-подростком, то самый надежный путь к этому — принимать все, что ребенок делает, слишком близко к сердцу. Сопротивление подростков обычно направлено на родителей, потому что мы для них самая близкая авторитетная фигура. Одна из наших главных задач как родителей — оказаться в эту минуту рядом, чтобы дать сыну понять, кем он является и каким он, как мы надеемся, станет сильным и любящим. Именно поэтому мы ощущаем на себе главный удар их поисков. Однако основную часть времени мальчики ломятся сквозь ограды, которые мы так старательно воздвигали, вовсе не для то го, чтобы наказать нас или отомстить нам за то, что мы сделали или чего не сделали, а потому, что их гонит естественное желание стать автономными. Мальчику-подростку хочется пробежать свою собственную жизнь. Он жаждет стать мужчиной. Он ищет и находит слабое место в нашей ограде, потому что он испытывает себя на прочность так же, как и нас.

Когда сын — намеренно или нет — ломает «домашние правила», ему необходимо получить от нас обратную связь, чтобы знать, какое влияние оказывают его действия на жизнь остальных. Иногда ему просто необходимо пастбище попросторнее, в других же случаях, наоборот, ему слишком много места. Ограды в отрочестве иногда приходится менять каждый день. Их обязательно нужно обсуждать, пересматривать и переставлять так, чтобы они соответствовали потребностям ребенка.

Основные рекомендации по установлению границ и пределов для подростков таковы:

• Вы можете только укрепить уже установленные границы.

• Больше беседуйте с подростком. Регулярно обсуждайте с сыном различные вопросы, но помните: основная ответственность лежит на вас. Пока он несовершеннолетний, голосовать рано.

• Будьте добрыми. Твердость и доброта не противопоставлены друг другу. Они идут рука об руку. Любому человеку легче принять проведение твердой линии, если это делается по-доброму.

• Будьте последовательны. Обязательно делайте то, что пообещали сделать. Такой пример очень важен для мальчика. Ничего не пускайте на самотек. Если вы не будете выполнять своих собственных обязательств, то для сына это будет означать: «Мне до тебя нет дела».

• Выбирайте ограду, только хорошенько все обдумав. Плетень с минимальными последствиями, наверное, вполне годится, если вы просите сына запирать двери, когда он уходит. Если он забывает это сделать, то обычно достаточно напоминания, чтобы он выполнил требование. Час возвращения домой, с другой стороны, может потребовать кирпичной стены, потому что под ростки имеют привычку, гуляя, забывать о времени.

• Обсуждать ограничения лучше наедине. Уважайте чувства подростка и его потребность хранить эти вещи в тайне. Здесь его нельзя дразнить или высмеивать. Разговор о нем и установленных вами оградах при друзьях мальчика может поставить его в неловкое положение и тем самым нанесет непоправимый ущерб вашим с ним взаимоотношениям. Доверие сына к вам — священный дар, и восстановить его будет очень трудно, если вы хоть однажды его обманете.

• Последствия должны соответствовать проступку. У мальчиков в этом возрасте хорошо развито чувство времени и пространства, поэтому они способны видеть причины и следствия своего поведения. Теперь уже можно устанавливать последствия на будущее, причем не обязательно, чтобы они непосредственно отражали поступок. Однако, ввиду своего обостренного чувства справедливости, мальчик будет протестовать против последствий, которые, на его взгляд, не соразмерны с проступком или вообще не связаны с тем, что он натворил или что не выполнил. Пример: отказать ему в машине на две недели можно, если он не пришел вовремя домой (если он не может вернуться домой в тот час, когда договорились, то пусть вообще некоторое время не выходит из дому по вечерам). Если же запереть его дома за то, что у него плохие оценки, то это приведет лишь к обиде и сопротивлению, а не к тому, что у него появится желание (на что вы, вероятно, рассчитываете) учиться лучше.

• Прежде чем установить последствия, решите, чего вы хотите добиться. Если вернуться к предыдущему примеру, то нужно определиться, что нас волнует больше: высокие баллы и активный и глубокий интерес к знаниям либо большее чувство ответственности и прилежание? Если наша цель более высокие оценки, то мы должны найти способ, как помочь сыну запомнить: побольше фактов, научиться грамотнее писать, содержать в порядке свои тетради, вовремя выполнять домашние задания, отвечать в классе, справляться с контрольными и так далее. Запереть его на две недели дома — далеко не самый лучший путь к этой цели. Вместо этого хорошо бы обсудить ситуацию вместе с ним и выяснить, в чем, на его взгляд, проблемы, где его слабое место, понимает ли он, насколько высокие баллы важны для его будущего, и тому подобное.

• Иногда лучше дать возможность проявиться естественным последствиям. Например, во многих и многих семьях Америки, где есть мальчики-подростки, идет ежедневная, вечер за вечером битва характеров по поводу выполнения домашних заданий и получения высоких баллов. Постепенно для сына борьба из-за уроков и отметок перерастает в сражение за сохранение оплота своей воли и прав. Пока он сам для себя не осознает важность отметок, не оценит возможности учиться или радости познания чего-то нового, никакое ворчание, никакие уговоры и наказания не заставят его измениться. Лучше всего пойти на компромисс, чтобы ослабить разрушительное напряжение, которое вносит это столкновение установок в жизнь семьи. При этом можно сказать сыну, насколько важно, как мы думаем, хорошо учиться в школе, предложить ему помощь, какую только в наших силах оказать, быть рядом, когда он попросит о поддержке, а все остальное пусть идет своим чередом. Иногда это дает удивительные результаты. Более подробно об установлении оград и последствий смотрите в главе 5.

Сексуальность

Это время пубертата, когда поток гормонов растет; главным образом увеличивается секреция тестостерона, который стимулирует рост мальчика во всех отношениях.

Хотя мальчики растут постоянно, именно сейчас особенно заметны изменения в их теле и отношении к сексу. Мальчик-подросток может гордиться тем, что у него растут волосы на груди и лобке, увеличиваются гениталии, грубеет голос, но в то же время он может пугаться и даже стыдиться этого. Сыновья очень чувствительны к тому, что происходит в их теле, поэтому мы должны постараться оградить их от поддразниваний и насмешек над происходящими с ними переменами. Мы должны помнить и о том, что мальчик в этом возрасте нуждается в уединении. Мама теперь уже не «просто мама». Она женщина, а он становится взрослым мужчиной с нормальными сексуальными влечениями. Отец уже не «просто папа», а другой мужчина, тело которого реагирует на все так же, как и собственное тело мальчика. Сыновний мир меняется навеки.

В современной семье сексуальность не столько событие, сколько процесс. Сегодня родитель обычно в первый раз поднимает проблему секса не тогда, когда мальчик сам впервые заговорит об этом. Родители нередко бывают последними в этом деле. Говорить на эту тему будет легче, если с самого рождения мальчика с ним беседовали о потребностях тела, любви, ласках, взаимоотношениях, если это стало частью жизни семьи. В таком случае к тому времени, когда сын станет подростком, будет создан фундамент принятия и понимания того, на чем произрастает сексуальность мальчика. Когда бы мы ни начали с сыном разговор о сексуальности, его обязательно нужно вести в контексте взаимоотношений вообще — как относиться к людям, как хорошо быть чутким и как замечательно чувствовать себя влюбленным, какая разница существует между агрессивностью и уверенностью в себе, отстаиванием собственной позиции.

Пубертат — трудное время для родителей, потому что происходящие с сыном изменения, необходимость говорить с ним о проблемах секса оживляют все те страхи, тот стыд и чувство вины, от которых мы сами страдали, когда были подростками. Нам хочется помочь сыновьям избежать тех мучительных переживаний, через которые мы прошли, но часто мы просто не знаем, как это сделать.

Я никогда не знаю, что сказать сыну насчет секса. Когда мне было тринадцать лет, отец вошел ко мне в комнату, шлепнул меня по заднице ремнем и сказал, что, если я вставлю свой пенис в девочку, у нее будет ребенок и чтобы я этого не делал, пока не женюсь. Тема была закрыта. Я не хочу поступать со своим сыном так же, но я не знаю, что сказать. Мы всегда были близки с ним, но о сексуальных ощущениях мы никогда не беседовали.

Джон, отец четырнадцатилетнего Тима

В прежних культурах в этом возрасте осуществлялась инициация мальчиков. Их физиологическое пробуждение проходило под контролем социальных норм, поэтому мальчик получал прямые инструкции насчет своей сексуальности, им руководили, его направляли. Его учили общаться с мужчинами и женщинами. Сегодня же, как считают Сол и Юдифь Гордон, чью откровенную и мудрую книгу мы рекомендуем всем родителям подростков, «существует множество источников полового просвещения, которые действуют без ведома и согласия родителей в столовых, раздевалках, туалетах, — это граффити, порнография, анекдоты на сексуальные темы, хвастовство и бравада некоторых молодых людей, которые осмеливаются проявлять сексуальную активность. Молодежь, кроме того, получает обширную информацию на темы секса в кино и по телевизору, причем чаще всего эта информация носит сенсационный или извращенный характер». Супруги Гордон говорят, что, хотя они и не могут доказать непосредственного влияния развлекательных программ на половое развитие подрастающего поколения, их клинический опыт свидетельствует, что «изображение излишнего насилия оказывает ожесточающий эффект, особенно на мальчиков, что проявляется в недостатке чуткости к другим людям и постоянной потребности властвовать».

Пришло время, когда отец или другой мужчина, пользующийся у мальчика доверием, должен рассказать ему о мужских движущих силах и мужской сексуальности. Знакомый, которого мы назовем Стефано, рассказывает, как он в возрасте пятидесяти лет впервые присутствовал на собрании мужчин в чудных лесах Калифорнии, где выступал поэт Роберт Блай. «Роберт Блай вышел в центр круга и сказал: „Сейчас я расскажу вам, как доставить женщине сексуальное удовлетворение“. Я подумал: „Фу! Жил же я все это время. А тут на тебе, какой-то старик собирается рассказывать мне о сексе. Но это было фантастично!“»

Сегодня подростки, вынужденные познавать сексуальность, так сказать, «на улице», подвергаются большому риску познакомиться со СПИДом и венерическими заболеваниями, стать причиной нежелательной беременности, получить эмоциональную травму из-за чувства вины, сексуального принуждения или неприятного сексуального опыта. Родители должны познакомить своих сыновей со средствами контрацепции и «техникой безопасности» в сексе, а также со способами защиты от СПИДа. Дети должны иметь возможность задать нам любые свои вопросы, а мы должны быть готовы ответить на них прямо, точно и честно. Очень важно уметь сказать: «Я не знаю», если у нас нет достоверного ответа, и помочь сыну найти нужную информацию, чтобы удовлетворить новые потребности его тела и пробуждающегося интереса к проблемам пола. Наша открытость — залог того, что мальчик научится брать на себя ответственность в сексуальных отношениях, станет подлинно человеческим существом, умеющим дарить любовь и отвечать на нее.

Половое развитие у мальчиков начинается в разном возрасте и идет с разной скоростью, но в наши дни пубертат обычно наступает раньше, чем это было, когда родители нынешних подростков были детьми. Чтобы понять сексуальные устремления своего сына, мы должны прежде всего осознать, что новое поколение созревает в физическом отношении быстрее, а женитьбу откладывает дольше, чем когда-либо прежде. Всего лишь семьдесят лет назад мужчины и женщины вступали в брак в возрасте тринадцати лет и начинали жить семейной жизнью.

Чего можно ожидать в возрасте между двенадцатью и четырнадцатью годами. Двенадцатилетние мальчики вдруг начинают ронять в классе карандаши, ибо это позволяет им нагнуться и заглянуть под девичьи юбки. Они сами могут и не знать, что они ищут или что надеются там найти, но таинственное побуждение сделать это очень сильно. К тринадцати-четырнадцати годам мальчик начинает осознавать, почему ему хочется заглянуть девочке под юбку, почему среди журнальных картинок его привлекают женщины в соблазнительных позах и почему сцены танцев по MTV захватывают его внимание. «С самого детства мы с Марком каждое воскресенье вместе читали комиксы, — рассказывает Джордж, сыну которого сейчас четырнадцать лет. — Позже я заметил, что первое, куда он смотрит по получении газеты, — реклама женского нижнего белья фирмы „Масу“. Он осторожно вытаскивает ее и уходит к себе в комнату. То же самое я делал с каталогом Sears, когда был мальчишкой».

У большинства мальчиков первая эякуляция происходит в возрасте между двенадцатью и тринадцатью годами, обычно это бывает при мастурбации или эротических сновидениях. Частота поллюций, или ночных семяизвержений, очень индивидуальна и уменьшается по мере взросления мальчика. Главное в этом — объяснить сыну, что ночные семяизвержения нормальны, что они бывают почти у всех мальчиков, что это не болезнь; нужно сказать ему, как он должен поступить утром с простыней. По-прежнему важно убедить мальчика в нормальности мастурбаций.

Первые сексуальные впечатления этих лет очень волнуют мальчика и порой доставляют ему немало проблем и переживаний. Он учится жить с телом, которое, кажется, вышло из повиновения. Пройдет немного времени, и его уже не будет удивлять эрекция, вызванная эротическими фантазиями, прямой стимуляцией или «грязными картинками». Но эрекция, возникшая как раз в тот момент, когда он вышел отвечать перед классом, — это уж слишком тяжело вынести! Успокоительное замечание отца или другого симпатичного мальчику взрослого мужчины поможет сыну пройти сквозь эти испытания, не потеряв уверенности в себе и чувства юмора.

Чего ожидать к пятнадцати-шестнадцати годам. К этому времени многие мальчики-подростки уже выработали свою модель сексуальной активности. Не забывайте о том, что каждый мальчик развивается в своем собственном темпе, поэтому нет нужды волноваться, если ваш сын в этом возрасте больше интересуется компьютерами, нежели девочками. Нередко общество, в котором вращается мальчик, и семейные традиции определяют проявления его сексуальной активности: отрицает ли он сексуальное влечение, ограничивается фантазиями наедине с собой и мастурбацией, активностью во сне, петтингом, ухаживаниями или вступает в настоящие половые сношения.

Между пятнадцатью и шестнадцатью годами у большинства мальчиков гениталии достигают своего нормального, взрослого, размера. Вес приближается к тому, каким он будет у взрослого мужчины. Начинают расти волосы на лице, гениталиях, груди, руках и ногах. Эрекция теперь чаще бывает связана с эротическими или сексуальными стимулами — она может наступить во время танцев, объятий или прогулки и разговора с кем-то, кого мальчик находит привлекательным. «Грязные журналы» и картинки, реклама женского белья уже не так привлекают внимание. Мальчика теперь гораздо сильнее воспламеняет собственная фантазия и взаимоотношения в реальной жизни.

К шестнадцати-семнадцати годам сексуальный импульс становится характерным признаком повседневной жизни мальчика. Его возбуждает контакт с женщиной, эротические картины и романы, ритмичная музыка. Поллюции становятся реже, и некоторые мальчики проявляют сексуальную активность в отношении девочек. Особую важность приобретает общественная жизнь, где мальчик независим от родителей; стремление проявить свои таланты и способности и желание быть рядом с девочкой — вот на чем теперь сосредоточены все его силы. То, как он реагирует на свои сексуальные порывы, может варьироваться от одиноких фантазий при незначительности контактов с девочками или даже полном их отсутствии до удовольствия от ощущения ее руки в своей, петтинга и совокупления.