ГЛАВА 6 ФОРМЫ ЗЛА. ЛАБИРИНТНОСТЬ.

ГЛАВА 6

ФОРМЫ ЗЛА. ЛАБИРИНТНОСТЬ.

Свойства химического вещества меняются, если из свободного состояния оно попадает в некоторое соединение. Например, по воде и ее свойствам никак не скажешь, что она состоит из двух газов, один из которых горит, а другой поддерживает горение. Вода, как известно, тушит огонь. Но подобное справедливо и по отношению к людям: человек, включенный в некоторое соединение, зачастую меняет свои свойства. Конечно, не любая межчеловеческая связь изменяет личность человека. Но приведу несколько примеров.

В начале семидесятых Филипп Зимбардо провел замечательный эксперимент: он попросил своих студентов «сыграть» в тюрьму. Некоторые играли роли заключенных, а некоторые – охранников. Через некоторое время «ненастоящая» идея тюрьмы стала превращаться в настоящую: с дейстительной жестокостью, унижениями и настоящей тюремной реальностью. Эксперимент пришлось срочно прекратить. Организация, созданная искусственно, стала творить настоящее зло – как Франкенштейн. Но ведь точно так же овладевает человеком любая организация, а не только тюрьма. Просто в случае тюрьмы болезнь заметнее.

Недалеко от нас есть довольно бедный вычислительный центр, который перебивается мелкими заказами. Там работает немного людей, которые сидят в кабинетах. Эти люди обыкновенны и вполне приятны в общении, если встретить их на улице или вообще во внеслужебное время. Но, попав в стены учреждения, они начинают вести себя иначе: грубо разговаривают с любым посетителем

(посторонним, не входящим в структуру учреждения), дают неверные указания, заставляют ждать, кричат, если кто-то идет не в ту дверь, ведут себя высокомерно, хотя никакими особенными достоинствами не обладают. Стоит лишь выйти из здания и забыть о работе, как эти симптомы морального нездоровья постепенно исчезают.

Как-то мне пришлось в один день побывать в нескольких библиотеках и я заметил удивительную разницу: в маленькой библиотеке работники добры и вежливы; в большой – довольно грубы и злобны. Дело в том, что чем больше организация

(или организованность), чем сильнее растворение в ней, тем больше посторонний человек отличается от своего и тем он дальше. Если в маленькой библиотеке общение было на теплом уровне "я человек – и ты человек", то в большой – на холодном уровне "я деталь механизма – а ты единица труда, предписанного к исполнению". Последний стиль отношений не может быть теплым, но может казаться таким, когда имитация душевной теплоты предписывается как обязательный элемент общения. Сути вещей это не меняет.

То есть, В НЕКОТОРЫХ СЛУЧАЯХ ВКЛЮЧЕННОСТЬ В ОРГАНИЗАЦИЮ СИЛЬНО ИЗМЕНЯЕТ ИЛИ ПОЛНОСТЬЮ ПРЕОБРАЖАЕТ ЛИЧНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА. Если это преображение в худшую сторону, то можно говорить о моральной болезни. Назовем эту болезнь ЛАБИРИНТНОСТЬЮ. Некоторые из ее симптомов довольно известны. Это авторитарность, бюрократизм, стремление необосновано запрещать. До сих пор эти вещи рассматривались в отдельности. Но, возможно, они составляют единое целое.

Наше время – это время организаций и организованности. Организации выстраиваются цепочками или пирамидами, вкладываются друг в друга как матрешки, а над каждым начальником – длиннейшая летстница других начальников, и по отношению к самому верхнему начальнику простой человек опустился в темную глубину. И так же, как есть предел погружению в глубину воды, после которого человеческий организм уже не выдерживает давления слоев, лежащих над ним, так же есть предел погружения в глубину организации – когда личность не выдерживает давления системы. И когда личность умирает, на ее месте оказывается некоторый организационный зомби, моральный труп, способный лишь к выполнению указаний. И заметим, что именно это состояние человека более всего выгодно как самой большой машине, под названием Государство, так и другим машинкам поменьше.

Роль государства еще в 18 веке была ничтожна. Поэтому при абсолютной монархии человек, в своих ежедневных заботах, был куда свободнее, чем в наше время демократии. Сейчас человек живет в паутине обязанностей. Ниточки этой паутины тонки и часто не стесняют движений, но при необходимости могут заставить любого плясать марионеткой. При необходимости нас заставят делать все что угодно и как угодно – вся наша якобы прочная свобода держится только до возникновения такой необходимости.

За пару веков государство выросло в могучую машину, от которой не укроется никто и ни что. Она проникает во все и контролирует все. От вас постоянно требуют: сдать справку, поставить подпись, где-то зарегестрироваться, что-то предъявить, в чем-то участвовать, кого-то поддерживать, кого-то избирать, – но во всех этих случаях вы лично никого не интересуете, обычно даже не имеет значения мужчина вы или женщина, как вас зовут и что вам нравится, вы просто обязаны, как только натянется очередная ниточка, сделать очередное ритуальное движение – как марионетка.

С разрастанием государства оно все больше функций берет на себя.

Инициатива становится не нужна или даже наказуема. Государственная власть знает все, может все и она самодостаточна. Человек теперь лишь смазка для ее шестеренок или топливо для ее множества моторчиков. Незаменимых людей нет.

Человек превращается в функцию. Если вы плохо исполняете функцию, вас заменят другим. Вы как личность для государства не существуете.

"Здоровый человек – здоровое государство", – читаю рекламный лозунг какой-то мединской фирмы. То есть: здоровье человека нужно для того, чтобы была здоровой гораздо более важная структура – государство. А сам человек лишь подручное средство, он, вобщем-то, ничего не значит. Никого не удивляет и, тем более, не возмущает этот моральный перевертыш.

Общество принуждено жить для государства, а не государство для общества, человек живет ради государственной машины. Слуга государства, служу государству, на государственной службе – а ведь на самом деле государство должно служить людям. Условная структура убивает живое тело, скелет оказывается превыше организма.

Вся общественная жизнь сводится к служению государству: бюрократизируется, милитаризируется, деформируется.

Растет численность полиции и растет число преступлений – что здесь первично? И почему здесь прямая зависимость, а не обратная?

Но начнем с самого начала.