В трех минутах от смерти

В трех минутах от смерти

Иногда на осознание того, что же с тобой произошло, уходят годы.

Уилма Рудольф, олимпийская чемпионка

Самолеты военно-воздушных сил Гайаны доставили выживших в Джорджтаун, где нас уже ждал американский спасательный самолет с медиками на борту. Я как сейчас помню ощущение, которое испытала в тот момент, — мне казалось, что кто-то завернул меня в американский флаг. Я была так благодарна.

Самолет, принявший на борт выживших, взял курс на США. Когда шасси коснулось взлетной полосы, я посмотрела на свое тело. Оно казалось мне таким нереальным, будто эта груда мяса была мне абсолютно чужой. Через много месяцев мне рассказали, что врач, заботившийся обо мне во время полета, сказал, что я была в трех минутах от смерти.

В конце концов мы прилетели на военно-воздушную базу Эндрюс, где меня сразу увезли в операционную. У меня началась гангрена, и хирурги чуть не ампутировали мне ногу. Когда сестра выкатила меня из операционной после четырехчасовой операции, я увидела маму, которая прилетела ко мне из Сан-Франциско. Врачи сказали моей маме, что меня нужно перевести в травматологический центр Балтимора, где врачи попытаются остановить распространение гангрены. Я умоляла докторов перевозить меня на машине скорой помощи, ведь я боялась, что не перенесу еще одного перелета.

Свет в палате травматологического центра был нереально ярким. Ко мне подключили множество датчиков и проводков. Я помню, как спросила тогда медсестру: «Сколько калорий во всем том, что вы в меня вливаете?» — «Три тысячи», — ответила она.

Я вскрикнула: «О боже, я же растолстею!» Не правда ли, интересно, о каких неуместных вещах может думать человек в реанимации?

После очередной операции меня привезли в палату. Хирурги собрали по кусочкам мое тело, но мои волосы так и оставались слипшимися, в запекшейся крови, грязи дорог Гайаны и дохлых муравьях. Я никогда не забуду, как нежно и бережно мои волосы мыл в тот день мой брат.

Врачи были очень обеспокоены моей гангреной. В ходе последней попытки побороть ее они прибегли к гипербарическим процедурам, что требовало моего нахождения в специальной камере. Эта камера напоминала железное легкое. Каждый раз, когда меня оттуда извлекали, меня просто выворачивало наизнанку. К сожалению, врачам пришлось повторить эту процедуру несколько раз в течение последующих дней.

Убедившись в том, что гангрена побеждена, они перевели меня в больницу Арлингтон. За дверью моей палаты по особому распоряжению была установлена охрана, дежурившая 24 часа в сутки.

Причиной тому были угрозы, поступавшие в мой адрес от анонимов. Некоторые члены общины Народного Храма обвиняли нас, ведших расследование по линии конгресса, в этом массовом самоубийстве и желали отмщения.