ОТ АВТОРА

ОТ АВТОРА

Я пытался быть мачо до 35 лет. Тому, почему я стал таким, способствовало множество мелких и крупных причин, но ни одна из них меня не оправдывает.

Мелкие любовные неудачи взросления, к которым я, ребенок, заласканный родителями и с развитым самолюбием, относился слишком трагически, нищета 1990-х годов, когда одеваться приходилось во что придется, не говоря уже о еде, отсутствие протекции и, следовательно, «места» в Москве — все эти привходящие запихнули меня в ряды мстителей за поруганную мужскую честь, и свою, и чужую.

Я начал мстить женщинам от неуверенности и страха ввязаться в настоящие отношения. Это было подобно спорту: чем губительнее были последствия кратких связей, тем больше горького удовлетворения я ощущал. Воронка засасывала.

Можно сказать, я увернулся от бездны в последний момент…

Те женщины, что вышли из общей игры целыми, до сих пор меня ненавидят. И у них есть для этого все основания.

Краткая связь… то, что вспыхивает нежданно, импульсно и ослепительно горит несколько дней, в которые человек мечется, будто больной, летит на крыльях своего чувства… во всем этом вдоволь животного и где-то там, на дне, проступает даже отчасти человеческое — но тех времен, когда человек еще не был окультурен. Иные отдают кратким связям всю свою жизнь, подобно порнографическим актерам. Пьеса играется немного напоказ: вот первые письма, первые встречи и первое упоение тем, что еще вчера было запретным, чужим. Дальше — новый этап обладания, повеления, нарастания жестокости и — не успеваешь оглянуться — наступает третий этап: в войне самолюбий разгорается огонь расставания. Измученный постоянной болтанкой (да? нет? сегодня — да или нет?) говорит: я больше не могу.

И только здесь ставится точка: ты говоришь — а мне и не надо было ничего этого. Твоя жертва была напрасна. Она была ничтожна. Я уже почти ничего не помню.

В этом есть даже какая-то мрачная поэзия.

Истинная поэзия, которой не место среди нормальных людей.

Я до сих пор не понимаю, как оказался среди московских юношей такого склада. Не легкомысленных «пикаперов», которым важны победы на время, а именно изнеженных, занятых лишь собственными внутренними трагедиями юнцов, калечащих окрестные жизни направо и налево, благо в Интернете можно закрутить, продолжить и разорвать романы любой степени накала. В мачизме, конечно же, есть свое легкомыслие, но кутается оно в романтический плащ.

Ведь я хотел быть женатым, иметь детей… и так же четко понимал, что боюсь, смертельно боюсь чего-то постоянного, на долгие годы. Для того, чтобы решиться на брак, нужна или глупость, или смирение. Последнее пришло ко мне в возрасте за 30, когда ушло первое. Можно сколько угодно оправдываться, почему так случилось, но я знаю одно — меня ничто не оправдывает.

Я всегда буду благодарен своей жене еще и за то, что она каким-то неведомым мне способом смогла вытянуть меня из порочного круга. Чтобы перестать быть мачо, надо всего-навсего успокоиться.

И перестать себя ранить.