Внутренний палач в ожидании приказа

Внутренний палач в ожидании приказа

26 августа 1976 года телезрители Америки пережили настоящий шок. Им был показан двухчасовой художественный телефильм “Десятый уровень”, созданный компанией Си-Би-Эс. Это не был фильм ужасов, хотя в известном смысле его можно назвать и так. В основу его сюжета был положен психологический эксперимент. Причем в отличие от “Пси-фактора”, “Секретных материалов” и прочих современных псевдонаучных “ужастиков”, спекулирующих на страхах и предрассудках обывателя, “Десятый уровень” повествовал о реальном эксперименте, который незадолго до этого был поставлен Стенли Милгрэмом, учеником Соломона Аша, в Йельском университете. Фильм не содержал никаких впечатляющих спецэффектов и вообще был целиком снят в одном скромно обставленном павильоне. Единственным “украшением” фильма был актер Вильям Шатнер, снискавший известность участием в популярном сериале “Star Trek”. В “Десятом уровне” Шатнер сыграл роль профессора Стефена Тернера, прототипом которого послужил Стенли Милгрэм. Сам Милгрэм выступал на съемках в качестве научного консультанта. Результаты своих опытов он ранее представил в научной периодике и в специальной монографии. Однако круг читателей такой литературы довольно узок, а телевизор смотрят практически все. И то, что увидели миллионы телезрителей в августе 1976 года, произвело на них неизгладимое впечатление.

Что же в этой постановке так поразило телезрителей? Да сами эксперименты, о которых Ли Росс впоследствии писал: “В большей, по-видимому, степени, чем любой другой эмпирический вклад за всю историю социальных наук, они стали частью интеллектуального наследия человечества – не такого уж обширного набора исторических случаев, библейских притч и шедевров классической литературы, к которому обычно обращаются серьезные мыслители, когда рассуждают о природе человека или об истории человечества”.

В чем же состоял эксперимент? По официальной версии, он был посвящен исследованию процессов научения. От испытуемого требовалось решать задачи возраставшей трудности. Для участия в эксперименте были привлечены добровольные помощники. Им надлежало следить за успешностью решения задач и в случае неудачи наказывать испытуемого ударом электрического тока (изучению якобы и подлежало влияние наказания на научение). Строгость наказания постепенно возрастала. Для этого перед помощником была размещена приборная панель с 30 рубильниками, а над каждым из них – ярлычок с указанием силы разряда, начиная с минимального в 15 вольт и кончая максимальным в 450 вольт. Дабы помощник отдавал себе отчет в своих действиях, ему перед началом опыта давали возможность испытать на себе силу удара в 45 вольт. После инструктажа испытуемого привязывали к устройству, напоминавшему электрический стул, провода от которого вели к приборной панели. В ответ на высказанное испытуемым беспокойство по поводу его не совсем здорового сердца экспериментатор хладнокровно заверял: “Хотя сами удары током могут быть очень болезненными, устойчивого поражения тканей они не вызовут”. И эксперимент начинался.

После нескольких успешных решений ученик начинал делать ошибки. Следуя полученным инструкциям, помощник экспериментатора с каждой новой ошибкой опускал новый рубильник. На пятом ударе – в 75 вольт – испытуемый начинал стонать от боли, а при 150 вольтах умолял остановить эксперимент. Когда напряжение достигало 180 вольт, он кричал, что больше не в силах терпеть боль. Если помощник испытывал колебания, присутствовавший тут же экспериментатор бесстрастно призывал его продолжать экзекуцию. По мере приближения силы разряда к максимуму можно было наблюдать, как испытуемый, уже даже не пытаясь решить задачу, бьется головой о стену и умоляет его отпустить. Поскольку такая реакция никак не может быть признана удовлетворительным решением, следует новое наказание.

Возникает невольный вопрос: кто позволили психологам творить такое бесчинство? На самом деле никто никого не мучил. Роль испытуемого исполнял профессиональный актер, который лишь разыгрывал страдание. А настоящим испытуемым выступал добровольный помощник экспериментатора. Именно его поведение подлежало изучению. Стенли Милгрэм хотел выяснить: до какой степени жестокости может дойти человек, если его действия санкционированы авторитетом.

Предварительно он попросил группу известных психиатров дать прогноз относительно возможных результатов эксперимента. Все сошлись во мнении, что от силы процентов двадцать испытуемых, видя явные страдания жертвы, перейдут рубеж в 150 вольт. Таких, кто доведет силу удара до максимума, по общему мнению, среди нормальных людей вообще не найдется. Ну, может быть, один процент.

Реальные результаты полностью опровергли этот прогноз. 65 % испытуемых Милгрэма назначили своей жертве максимальное наказание!

Комментируя свой эксперимент, Милгрэм с горечью заметил: “Если бы в Соединенных Штатах была создана система лагерей смерти по образцу нацистской Германии, подходящий персонал для этих лагерей легко можно было бы набрать в любом американском городке”.

Аналогичные эксперименты, проведенные как в США, так и в других странах (Австралии, Иордании, Испании, Германии), позволили утверждать, что выявленная Милгрэмом закономерность носит универсальный характер.

В нашей стране эти результаты принято было комментировать в том аспекте, что, мол, загнивающее буржуазное общество способствует глубокой моральной деградации. Повторить эксперимент советские психологи не решались. Да и к чему, когда многие еще не очень старые люди помнят подобный глобальный опыт в масштабах всей страны? В любом уголке мира, когда власть предержащим приходит охота поучить кого-то методом кнута, недостатка в палачах не возникает. Если доходит дело до справедливой расплаты, оправдания одни и те же: “Время было такое”, “Нас так учили”, “Мы исполняли свой долг”… Впрочем, чаще всего и оправдываться не приходится.

Правда, одна из модификаций эксперимента оставляет какую-то надежду. Когда экспериментатору в помощь брали трех ассистентов, и двое из них – “подсадные” – отказывались следовать бесчеловечному приказу, то и третий – настоящий испытуемый – к ним присоединялся. Пример порядочного и гуманного поведения почти любого заставляет взяться за ум. И это обнадеживает.