3. Последовательность в анализе сопротивления

3. Последовательность в анализе сопротивления

До сих пор мы говорили лишь о технике толкования смысла и сопротивления и сошлись на том, что оно должно быть упорядоченным (в соответствии с индивидуальной закономерностью невроза) и систематичным. Перечисляя ошибки толкования, мы отделили неупорядоченную интерпретацию от непоследовательной; это имело под собой свои основания, ибо нам известны случаи, когда, несмотря на систематическую интерпретацию, анализ происходил хаотически, и мы усматриваем причину этого в недостаточной последовательности дальнейшей проработки уже истолкованных сопротивлений.

Если первая граница переноса-сопротивления удачно преодолена, то, как правило, работа воспоминания быстро продвигается вперед и углубляется в детство. Но обычно это продолжается недолго, до тех пор пока больной не наталкивается на новые слои предосудительного материала, от которого он пытается защититься с помощью второй границы переноса-сопротивления. Анализ сопротивления начинается заново, но на этот раз он имеет несколько иной характер, чем вначале. Тогда речь шла о впервые возникшей трудности; новое же сопротивление уже имеет аналитическое прошлое, которое не могло не сказаться на его форме. Соответственно новому материалу оно имеет другую структуру и другое значение, чем первоначальное сопротивление, и пациент, наученный первым анализом сопротивления, возможно, будет теперь сам помогать устранять затруднение. Но на практике мы убеждаемся в том, что в большинстве случаев пациент, наряду с новым сопротивлением, реактивирует также и прежнее и, более того, иногда демонстрирует прежнее сопротивление, не проявляя нового. Вся ситуация осложняется этим наслоением. Какое из сопротивлений, реактивированное старое или новое, проявится сильнее, бывает трудно предугадать, но для аналитической тактики это не имеет значения. Важно лишь то, что пациент большую часть своих контркатексисов снова направляет на старое сопротивление, с которым вроде бы уже было покончено. Если теперь аналитик в первую очередь или исключительно обращается к новому сопротивлению, то он снова пренебрегает промежуточным этапом, а именно реактивированным старым сопротивлением, и возникает опасность того, что его ценные интерпретации не принесут никакой пользы. Разочарований и неудач можно избежать, если каждый раз возвращаться к прежней проблеме – не важно, дает ли она о себе знать в большей или меньшей степени, – и начинать с работы по ее разрешению. Таким образом, аналитик постепенно подбирается к новому сопротивлению и избегает опасности того, что противник, несмотря на то, что завоевана новая часть земли, вновь угнездится на уже завоеванной территории.

Важно всегда, отталкиваясь от кардинального сопротивления и имея, так сказать, прочный опорный пункт, подрывать невроз со всех сторон, а не ориентироваться лишь на отдельные детали сопротивления. Иными словами, невроз следует атаковать в самых разных, связанных лишь косвенным образом, местах. Благодаря последовательному развертыванию сопротивления и аналитического материала, начиная с первого переноса-сопротивления, можно получить представление о настоящей и прошлой ситуации без всякой борьбы за непрерывность анализа, и тогда основательная проработка невроза гарантирована. Имеется даже возможность – при условии, что речь идет об уже известных типичных картинах болезни и правильно проведенном анализе сопротивления, – предвидеть последовательность, в которой со всей остротой, в виде переноса-сопротивления, будут проявляться обнаруженные тенденции.

Напрасно было бы пытаться убеждать нас в том, что предварительная «пристрелка», состоящая в толковании смысла, или лечение всех пациентов по одной схеме, например, исходя из одного предполагаемого первоисточника невроза, позволят нам подступиться к более сложным проблемам психотерапии. Кто пытается это делать, тот демонстрирует этим лишь то, что не понял подлинных проблем психотерапии и не знает, что «разрубание гордиева узла» в действительности означает как раз разрушение аналитических условий лечения. Анализ, проведенный подобным образом, едва ли уже можно исправить. Интерпретацию можно сравнить с ценным лекарством, расходовать которое следует экономно, чтобы оно не утратило своей действенности. Наш опыт учит тому, что обстоятельное распутывание узла по-прежнему является самым коротким путем – подчеркиваем – к настоящему успеху.

Совсем другую позицию занимают те аналитики, которые из-за превратного понимания аналитической пассивности могут выжидать слишком долго. Они могли бы написать нам много ценных статей о причинах возникновения хаотической ситуации. В период сопротивления аналитику выпадает трудная задача управлять самим ходом анализа. Пациент руководит только в те фазы, когда не проявляет сопротивления. Ничего другого и не мог иметь в виду Фрейд. А опасность принципиального молчания или «позволения плавать» не менее велика, чем опасность «пристрелки» или толкования по теоретической схеме, – как для пациента, так и для развития аналитической терапии.

Нам знакомы формы сопротивления, при которых проявление подобного рода пассивности является прямо-таки врачебной ошибкой. Например, пациент под влиянием сопротивления уклоняется от обсуждения соответствующего материала. Он затрагивает далекие темы, но вскоре тоже начинает продуцировать сопротивление; тогда он поднимает третью тему и т. д. Эта «техника зигзага» может завести в бесконечность независимо от того, наблюдает ли аналитик за пациентом «пассивно» или всюду за ним следует и интерпретирует. Поскольку больной, очевидно, находится в постоянных бегах, а его усилия заставить аналитика довольствоваться суррогатными результатами остаются напрасными, необходимо снова и снова возвращать его к первой позиции сопротивления до тех пор, пока он не наберется смелости справиться с нею аналитически. Другой же материал не пропадает.

Бывает, что пациент сбегает в инфантильное, жертвует ценными тайнами, только чтобы сохранить свою позицию. Разумеется, жертвы не имеют никакой терапевтической ценности, скорее, имеет место обратное. Аналитик может спокойно его слушать, если не предпочтет прервать, но затем будет последовательно прорабатывать позицию, которую пациент избегал. То же самое рекомендуется при бегстве в актуальное. Оптимальная ситуация – это прямолинейное, соответствующее первичному неврозу развитие невроза переноса и его анализ; пациент систематически проявляет свои сопротивления и параллельно осуществляет свободную от сопротивления работу воспоминания.

Таким образом, много раз обсуждавшийся вопрос, что лучше: «активное» или «пассивное» поведение, в такой постановке не имеет смысла. В целом можно сказать, что при анализе сопротивлений нельзя вмешиваться слишком рано, при интерпретации бессознательного, не говоря уже о сопротивлениях, нельзя быть слишком сдержанным. Обычно же поступают наоборот: с одной стороны, проявляют слишком большую смелость при толковании смысла, а с другой – становятся боязливыми, как только возникает сопротивление.