6.3.4.1. Линия самоотрицания

6.3.4.1. Линия самоотрицания

Выше был подробно описан данный тип личности, а чуть ранее – неуверенная стратегия, которая им часто актуализируется. Начнем с подросткового возраста и рассмотрим динамику решения задач – формирования половой идентичности, принятия гендерных ролей и установления отношений с родителями подростками с выраженными неуверенными стратегиями самоутверждения личности.

Обратимся к проблеме формирования половой идентичности (тест «Рисунок человека»).

Таблица 6.11

Мужские и женские признаки рисунка человека своего и противоположного пола у девочек (n =11) и мальчиков (n= 5) 12–13 лет

Примечание. M – мужские признаки, F – женские признаки, Х – среднее, Med – медиана. Во всех остальных таблицах обозначения аналогичны.

Оба рисунка девочек 12–13 лет, склонных к самоотрицанию, – рисунок, идентичный полу, и рисунок противоположного пола – не дифференцированы по мужским и женским признакам (таблица 6.11).

В группе мальчиков, несмотря на ее малочисленность, данные однородны и могут использоваться для проверки основной гипотезы исследования. Различия мужской и женской фигур по признакам мужественности-женственности в возрасте 12–13 лет не наблюдаются. Как и в группе девочек, общее количество мужских и женских признаков незначительно.

На втором тестировании (таблица 6.12), которое проводилось на той же самой выборке через год, основной состав данной группы сохранился при том, что часть девочек/мальчиков попала в другие группы, а часть перешла из этих групп в данную. Та же динамика наблюдалась и в других группах. В возрасте 13–14 лет неуверенные девочки хорошо дифференцируют как женскую, так и мужскую фигуры, причем мужскую лучше, чем женскую. Количество выделяемых в рисунках мужских и женских признаков, тем не менее, невелико.

Таблица 6.12

Мужские и женские признаки рисунка человека своего и противоположного пола у девочек (n =15) и мальчиков (n =17) 13–14 лет

Таблица 6.13

Мужские и женские признаки рисунка человека своего и противоположного пола у девочек (n =22) и мальчиков (n =13) 14–15 лет

У мальчиков картина тоже существенно меняется. Обе фигуры – мужская и женская, т. е. своего и противоположного пола, начинают дифференцироваться. Особенностью данной группы мальчиков является крайняя маскулинизация женской фигуры. Как видно из таблицы, мужские признаки в представлениях о женщине явно доминируют над женскими и хорошо акцентуированы.

В 14–15 лет (таблица 6.13) девочки дифференцируют обе фигуры, различия между признаками значительны. Особенно явно эта дифференциация наблюдается в женской фигуре.

У мальчиков 14–15 лет мужская фигура дифференцирована, а проблема, связанная с дифференциацией женской фигуры, возникает вновь. Лишь позднее – к 17–18 летнему возрасту представления мальчиков с разными типами самоутверждения личности уравниваются и женская фигура начинает безупречно тестироваться как женственная.

Общий вывод по группе девочек/мальчиков, склонных к самоотрицанию, состоит в том, что неуверенные стратегии, как мы и предполагали, тесно связаны с диффузной идентичностью и тем самым продлевают период принятия идентичности с выраженными мужскими или женскими чертами. Тем не менее, к 15 годам даже такой тип самоутверждения личности, несмотря на особенности своей Эго-идентичности, способен сформировать дифференцированное представление о себе и человеке противоположного пола. Формирование половой идентичности у мальчиков, склонных к самоотрицанию, происходит позднее, чем у девочек. Особенностями этого процесса является переход от неясного, смутного представления о себе как о мальчике/юноше к хорошо дифференцированному образу Я. До 15–16 лет представление о женщине так и остается диффузным.

Процесс принятия гендерных ролей в этой группе тоже имеет свою динамику. Для его исследования использовали методику «Кодирование».

В целом в обеих группах гендерные роли соответствуют половой идентичности мальчиков и девочек (таблица 6.14). Принятие гендерных ролей проходит определенные этапы. В возрасте 12–13 лет подростки обоих полов принимают традиционные гендерные роли, исключая всякую возможность ролевого поведения, не соответствующего полу, т. е. девочки выбирают женскую половую роль, основанную на фемининности, а мальчики – мужскую половую роль, основанную на маскулинности. К 13–14 годам у мальчиков эта тенденция сохраняется, а у девочек наблюдается отрицание типичной женской половой роли за счет снижения фемининных признаков и повышения маскулинных. К 14–15 годам девочки принимают женскую половую роль, но с обязательной частичной интеграцией мужской половой роли. У мальчиков такой интеграции не наблюдается. Она происходит позднее, к 17–18 годам жизни, т. е. к периоду юности.

В 14–15 лет по тесту МиФ (Маскулинность и Фемининность) девочки этой группы попадают в пространство фемининного типа (М=15, F=19), а мальчики – недифференцированного типа (М=16, F=16). Интересна закономерность, которая обнаруживается в связи с принятием гендерных ролей и формированием гендерной идентичности: с разницей в 1–1,5 года девочки и мальчики этого типа отказываются от типичной гендерной роли в пользу недифференцированной, чтобы потом интегрировать как соответствующие, так и несоответствующие полу гендерные признаки. В отношении идеального Я обе группы считают себя андрогинами.

Таблица 6.14

Признаки маскулинности (М) и фемининности (F) объекта «Я» в тесте «Кодирование» у девочек и мальчиков разного возраста

Сформированность гендерных ролей можно проследить по соотношению представлений о реальном Я, об идеальном Я, о женщине и о мужчине (рисунок 6.3).

На рисунке 6.3 видно значительное расстояние между реальным Я и мужчиной (7 ед.) у мальчиков, между реальным Я и женщиной (4,5 ед.) у девочек. Большие различия наблюдаются между реальным Я и человеком противоположного пола (у мальчиков – 7,2 ед., у девочек – 7 ед.). Реальное Я и идеальное Я не совпадают и расположены далеко друг от друга.

Эти и многие другие данные доказывают наше предположение о том, что основной особенностью человека, склонного к самоотрицанию, является проблема сепарации от идеализированного родительского имаго, которая здесь на рисунке представлена в виде существенной дистанции от родителей как идеальных фигур, с одной стороны, а с другой, в виде сближения образов мужчины и женщины с идеальным Я. Надо специально заметить, что именно в этой группе подростков отношения между объектами – Я реальное, Я идеальное, Мужчина и Женщина глубоко не простроены, а реальные контакты организованы по принципу безусловного подчинения ребенка взрослому.

Детско-родительские отношения как третья задача подросткового возраста остаются стабильно устойчивыми и неизменными. Рассказы на соответствующие таблицы Тематического Апперцептивного теста, посвященные теме отношений с родителями, строятся либо по принципу готового сюжета, что является показателем ухода от трудной темы, либо по принципу авторитарности отца/матери и подчиненности сына/дочери. Опускание деталей картинки, исключение из рассказа прошлого, настоящего или будущего, темы преследования и обмана указывают на внешне вроде бы простые, но внутренне проблемные отношения со взрослыми.

Итак, неуверенная стратегия тесно связана с диффузной идентичностью. Ни в одной другой группе нет такого начала пубертата, как в исследуемой выборке. И мальчики, и девочки 12–13 лет не имеют четких представлений о своей половой идентичности, в ней отсутствуют необходимые акцентуации. Представления о человеке противоположного пола также диффузны и недифференцированны. Следующий двухлетний период показывает, что, несмотря на доминирование неуверенных стратегий, в 14–15 лет представление о себе как человеке определенного пола формируется. Оно соответствует биологическому полу. Основой принятия гендерной роли является формирование представлений о себе. Типичные гендерные установки (у девочек – фемининная, у мальчиков – маскулинная) претерпевают изменения и в возрасте 13–14 лет у девочек меняются на недифференцированные. Это значит, что уход от типичной гендерной роли для подростков, склонных к самоотрицаню, путем диффузности – способ изменить ее на андрогинную. Развитие состоит в поиске и нахождении идентичности, которая к возрасту 15–16 лет становится дифференцированной. Специфика данного типа личности проявилась в идеализации своих родителей, что было показано при сравнении представлений об идеальном Я с образами мужчины и женщины. Расхождение между Я-реальным и родительскими фигурами, которые идентифицируются подростком с идеальным Я, указывает на наличие существенной дистанции между образами Я и родителей, с которыми он, тем не менее, отождествляется, снижая свою собственную самооценку. Это значит, что способом самоутверждения неуверенной личности является намеренное ослабление своей позиции с целью интроекции более сильного объекта, замещающего собственный образ Я.

Рис. 6.3. Соотношение Я-реального, Я-идеального с представлением о мужчине и женщине у подростков, склонных к самоотрицанию.

К юношескому возрасту (на это указывают уже не лонгитюдные данные, а результаты, полученные методом поперечных срезов) объем группы, склонной к самоотрицанию, уменьшается в два раза по сравнению с подростками и не меняется по составу вплоть до 25-летнего возраста. По-видимому, именно в этот момент увеличение неуверенных стратегий указывает на начало обретения новой ценности Я. Судя по результатам проведенных исследований присвоение новой ценности проходит в этой группе испытуемых более длительный период и в конце концов заканчивается обретением чувства интимности, но гораздо позднее 30-летнего возраста.