Глава 1 Кто он, ваш мозг?

«О, бессмертный дух смертного человека», —

Слышится надсадный вопль зелота,

Дух которого являет итог его мыслей,

Суть его ядерного «Я».

Мысль — это работа мозга и нервов,

Скудная и плохая у узколобого идиота,

Больная в его болезни, заснувшая в его сне

И мертвая, когда смерть укроет его своим покрывалом.

«Тише!» — говорит Захид[77].

Нам хорошо известно, чему учит ненавистная школа,

Которая из человека делает автомат,

Для которой дух — это продукт секреции,

А язык души — скопище молекул и протоплазмы.

О вы, поборники материализма, готовые с пеной у рта

Отстаивать развитие этой студнеообразной массы

И превращения обезьяны в человека.

Ричард Френсис Бёртон «Касыда, принадлежащая перу Хаджи Абду эль-Йезди», VII

Идея, что такие «неосязаемые» понятия, как субъективность, мечта, мысль, сознание, являются еще и «осязаемыми» объектами, и сегодня воспринимается как проблема психосоматики или связи души и тела[78]. Другими словами, мы до сих пор не понимаем, как тело и дух влияют друг на друга. Как тело рождает сознание (с точки зрения строгих материалистов)? Является ли тело продуктом сознания или, наоборот, сознание — это продукт тела?

Когда Сартр утверждал, что существование человека первично, он исходил из принципа, что сознание — это продукт тела, являющийся непосредственным проявлением индивидуальности взрослого. Разумеется, истиной считается не само проявление, но знание о нем. Понимать, что именно ты сейчас ощущаешь, — один из способов приблизиться к истине. А буддисты и суфии полагают, что тело является порождением бессмертной души и что в каждом из нас живет вечное и нерушимое начало, которое превосходит бренное тело и может воздействовать на него.

В нейронауке принято говорить о «нейронных коррелятах сознания»[79], а не о «нейронных основах» сознания. Мы еще слишком мало знаем и не можем сводить сознание исключительно к работе нервов. Все это лишь удобная гипотеза, которая пока ни подтверждена, ни опровергнута (метафизика недоступна современной науке), но она подкрепляется физиологией. Об этом и говорит Бёртон в своей поэме. Когда мы спим, сознание полностью отключается, а когда болеем, то и мысль нездорова.

При сотрясении мозга становится ущербным и мышление и т. д. То есть существует физиология мысли, как и физиология чтения или письма. Это может очаровывать, особенно когда необходимо внести поправки. Обретает смысл забота о себе и своем сознании, которое человек способен ощутить. И наконец, эта физиология вписана в природу наших нервов.