Мы возглавляем поиски целостности

Мы возглавляем поиски целостности

В главах 6 и 7 я описала процесс индивидуации как умение прислушиваться к своему внутреннему голосу, при этом мы находим собственный смысл жизни, свое призвание. Марша Синетар в книге «Обычные люди как монахи и мистики»[16] пишет: «Смысл индивидуальности во всей ее полноте… таков: человек обнаруживает то, что хорошо для него, крепко держится за свою находку и становится целостным». Я бы добавила только, что придерживается он не четко поставленной цели, а процесса. То, что требуется услышать, может меняться изо дня в день, из года в год. Франкл всегда отказывался говорить о единственном смысле жизни:

«Смысл жизни свой для каждого человека, он меняется ежедневно и ежечасно… сам вопрос… бессмыслен. Он подобен вопросу репортера, который спросил гроссмейстера: „Ну а теперь, маэстро, скажите мне, какой самый лучший ход в шахматах?“ Лучшего или даже хорошего хода не существует – в отрыве от конкретной ситуации в игре… Не следует искать абстрактный смысл жизни».

Стремление к целостности – в действительности движение по кругу с постепенным приближением благодаря разным смыслам, разным голосам. Стремящийся так и не достигает цели, но приобретает все более точное представление о том, что находится там, в центре. Но если мы и вправду движемся по кругу, гордиться тут нечем, так как мы приобретаем всевозможный и разный опыт, относящийся к самим себе. Это стремление к целостности, а не к совершенству, и целостность должна по определению включать это несовершенство. В главе 7 я описала эти несовершенства как «тень», содержащую все, что мы подавляем, отвергаем, отрицаем, недолюбливаем в себе. Сознательные СЧЛ наделены таким же множеством неприятных черт и неэтичных порывов, как все люди. Когда мы предпочитаем не подчиняться им и поступать как следует, они не исчезают бесследно. Некоторые просто прячутся в укрытии.

Для того чтобы познать свою «тень», важно помнить, что лучше признать существование у себя неприятных или неэтичных сторон и не спускать с них глаз, а не избавляться от них «навсегда», только чтобы вскоре обнаружить, что они украдкой вернулись на прежнее место. Как правило, самые опасные и находящиеся в опасности с нравственной точки зрения люди – те, которые убеждены, что никогда не совершат никаких ошибок, что они праведны и знать не знают, есть ли у них «тень» и какова она.

Познание «тени» дает не только больше шансов на нравственное поведение: энергия этого познания придает жизненную силу и глубину личности, если они объединены осознанно. В главе 6 я говорила об «освобожденных», творческих СЧЛ-нонконформистах. Разузнать кое-что о «тени» (вы вряд ли узнаете о ней все или хотя бы многое) – лучший и, вероятно, единственный способ освободиться от смирительной рубашки суперактивного члена общества, которую на СЧЛ часто надевают еще в детстве. Сознательный, готовый угодить сверхчувствительный человек встречается в вас с влиятельным, умным, высоко оценивающим себя, уверенным и импульсивным сверхчувствительным лицом и пользуется его достижениями. Как команда, в которой все уважают склонности друг друга и помнят о них, эти двое, иначе говоря, вы, – то, что нужно миру.

Все это и многое другое я подразумеваю под стремлением к целостности, и СЧЛ могут возглавить эту важную для человека работу. Целостность в особенности претендует на внимание СЧЛ, так как мы от рождения наделены крайним значением этого параметра – сверхчувствительностью. Более того, в нашей культуре мы не просто в меньшинстве, но и считаемся далекими от идеала. Может показаться, что нам надо двигаться в противоположном направлении – от ощущения слабости, неполноценности и виктимности к чувствам силы и превосходства. И эта книга до сих пор подбадривала вас, подталкивала к этому. Я считаю, что такая компенсация необходима, так как для многих СЧЛ попытки найти золотую середину оказываются настоящим испытанием. Хватит уже быть «слишком застенчивыми», «излишне чувствительными» и т.?п. Просто будем обычными и нормальными.

Кроме того, целостность является центральной проблемой для СЧЛ в связи с духовной и психологической жизнью, поскольку мы и без того уже делаем успехи в духовности и психологии. И если мы будем продолжать заниматься ими, исключив все остальное, то станем однобокими. Нам очень трудно понять, что наиболее духовное может оказаться не столь духовным, а самая глубокомысленная психологическая позиция может в меньшей степени опираться на психологические размышления. Призыв к целостности, а не к совершенству может быть единственным способом разобраться в сути.

Если не считать этих двух общих замечаний, движение к целостности – вопрос очень индивидуальный даже для СЧЛ. Если мы остаемся «внутри», то нас тянет или в конце концов вышвыривает «наружу». Если мы «снаружи», нам приходится уходить «внутрь». Облачившись в доспехи, мы в конце концов вынуждены признать свою уязвимость. Но если мы робки, нам начинает казаться, что внутри у нас все не так, и это состояние продолжается, пока мы не обретем уверенность в себе.

Что касается юнгианских взглядов на интроверсию и экстраверсию, большинству СЧЛ необходимо быть более экстравертированными, чтобы стать более целостными. Я слышала, что Мартин Бубер[17], так красноречиво писавший о взаимоотношениях «Я-ТЫ», говорил, что его жизнь изменилась однажды, когда какой-то юноша обратился к нему за помощью. Бубер считал, что слишком занят размышлениями и вообще он сам стоит намного выше таких мелочей, как визит незнакомца. Вскоре после этого его посетитель погиб в бою. Преданность Бубера взглядам «Я-ТЫ» возникла, когда он услышал эту новость и увидел односторонность своего интровертированного духовного уединения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.