Священник с миссией

Священник с миссией

Джеймс почти не испытывал сомнений в тот день, когда они с Джиной и детьми покинули свой уютный домик рядом со старой деревенской церковью. Он уже рассказал детям, сколько впечатлений и возможностей принесет им переезд в город. У них будет уйма новых занятий, и им не придется больше жаловаться на то, что у отца никогда не находится времени отправиться с ними в поход или сплавиться по реке. Он решительно отмел все тревоги Джины о том, что служба в большом приходе может добавить напряженности в их отношения. Ей всегда было сложно принять, что служение Господу стоит для него на первом месте, отметил он. Джина признала, что вела себя «эгоистично», и вновь пообещала Джеймсу во всем поддерживать его.

Маленький деревенский приход несколько недель бурно обсуждал предстоящий переезд. Ходили слухи, что перевод в столицу открывает двери на верхние этажи церковной иерархии. Джеймс на все расспросы отвечал с присущим ему смирением: «Я не знаю, что предначертано мне Господом, – я просто иду туда, куда Он ведет меня».

Настоятель храма в столичном приходе был поражен рвением и преданностью Джеймса. Он несколько раз напоминал ему при случае, что нет необходимости отвечать на любую просьбу о домашнем посещении и присоединяться к каждой встрече по изучению Библии. Но Джеймс отвечал, что служение Господу «придает ему силы», и опекал свою паству с удвоенной энергией.

Толпа, которая собралась на следующую воскресную службу, разрасталась с каждой страстной проповедью. Джеймс раскраснелся от беспрестанных похвал, которыми прихожане отмечали его самоотверженное служение. Он отвечал, что помогать ближним – высшее удовольствие и радость для него, и говорил о том, как счастлив быть скромным служителем Господа.

Казалось, что среди прихожан нет никого, кто не почитал бы и не обожал Джеймса. Вот почему Джине было так сложно вернуться к прежней теме. Она чувствовала себя виноватой и упрекала себя в эгоизме, на который не раз указывал ей Джеймс. Но она начала уставать от вечеров, проведенных в одиночестве. Ей нужно было его внимание, чтобы обсудить насущные вопросы, и его участие, чтобы помочь детям свыкнуться с новой школой и новым окружением. Она даже рискнула попросить его вернуться в прежний деревенский приход, где пост священника все еще оставался свободным. Джеймс был категорически настроен остаться. В запальчивости Джина пригрозила уйти от него, но к тому моменту, когда они с Джеймсом закончили спор, ее захлестнуло чувство вины. Он совершенно прав, думала она, когда указывает ей, сколь мелки желания отдельных людей рядом с волей Господа. «Откуда взялась эта возможность, если не по воле Господней?» – рассудила она. Джина смирилась с той жизнью, которая ей предстояла, и, как смогла, объяснила это детям.

Джеймс отступил только тогда, когда на одной из еженедельных встреч настоятель храма был вынужден сказать ему: «Как ты уже знаешь, Джеймс, некоторые люди вовсю говорят, что тебе надо готовиться занять место в совете духовенства, и я совершенно согласен с ними. Мне сложно представить, – продолжил он, – что кто-нибудь мог бы заподозрить, будто у тебя в семье есть проблемы, которые в силах тебе помешать. Но если бы я полагал, что в этих слухах есть доля правды, я бы не стал рекомендовать тебя».

Тем вечером Джина не могла поверить своим ушам. Джеймс пригласил няню, чтобы они могли провести остаток дня вне дома! За едой он рассказал Джине о своих планах: впереди длинный уик-энд, и они проведут его всей семьей на загородной рыбалке. Он уже все уладил с настоятелем. «Что вдруг на тебя нашло?» – только и могла спросить Джина. «Я просто кое-что переосмыслил, – ответил он. – И к тому же я люблю тебя больше всего на свете!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.