Каждому – по заслугам? [18]

Каждому – по заслугам?

[18]

Ассоциативная связь между добродетелью и благополучием, пороком и наказанием настолько прочна в нашем сознании, что когда на ум приходит одна составляющая такой пары, вслед за ней невольно возникает и другая. Поэтому удачу мы безотчетно расцениваем как вознаграждение достоинств, а разнообразные жизненные беды – как наказание за грехи.

Франц Хайдер

ВЕРА В СПРАВЕДЛИВЫЙ МИР — социально-психологический феномен, состоящий в глубоком безотчетном убеждении, что мир устроен гармонично, и каждый человек получает в жизни то, чего заслуживает своими личностными качествами и своим поведением. В мировой социальной психологии данное понятие получило статус научного термина и в качестве такового рассматривается во многих энциклопедиях и словарях. Как и большинство социально-психологических явлений, данный феномен в той или иной мере присущ практически каждому, однако человек неискушенный не отдает себе в нем отчета, вследствие чего возникают искажения в самосознании и межличностном восприятии.

Представьте себе такую весьма типичную для наших будней картинку. Проходя по переулку, вы замечаете неряшливого, неопрятного человека неопределенного возраста, который роется в мусорном баке. Какие чувства вы испытаете к нему? Вряд ли это будет симпатия. Своим видом, своим поведением этот человек демонстрирует крайнюю степень падения, жизненного краха и… своей полной никчемности. Будь он умен, порядочен, деловит, то и выглядел бы иначе и нашел бы более достойное занятие, чем рыться в помойке.

А может быть, в такое жалкое положение его привели какие-то непереносимые жизненные испытания? Но эту мысль почти любой из нас спешит отбросить, рассуждая примерно так. Моя жизнь – тоже не сахар, хватает в ней разных испытаний. Но я же их выдерживаю! И в отличие от этого ничтожества у меня есть дом, семья, какая-никакая работа, и всего этого я добился благодаря моим достоинствам. Правда, судьба могла бы быть ко мне и щедрее – ведь я заслуживаю большего. Но всё еще впереди! Когда-нибудь и на мой лотерейный билет выпадет джек-пот и компенсирует прошлые недостачи!

(Кстати, если вести речь о лотерее в буквальном смысле этого слова, то одним из движущих мотивов ее участников выступает именно вера в справедливый мир, в необходимость компенсации предшествующих недостач. При этом мы даже не отдаем себе отчета в глубоком аморализме этого предприятия. Ведь в чем его суть? Миллионы наивных обывателей, поддавшись на нереалистичные посулы, отдали свои деньги шайке жуликов, которые их бессовестно присвоят. Что может при этом означать мой выигрыш? Что жулики для придания видимости приличия свой афере маленькой частью украденного поделятся со мной, фактически сделав меня своим подельником. Порядочному человеку надо бы чураться этой авантюры, как чумы. Но почему же не иссякают очереди к лохотронам удачи? Каждому верится, что потеряют свои деньги лишь жалкие неудачники, а уж его-то судьба наконец вознаградит по заслугам. «Ведь вы этого достойны…» О том, что шальной выигрыш не заслужен, еще не заявил ни один «счастливчик»!)

Психологическое объяснение данного феномена интуитивно кажется вполне понятным. Вера в справедливый мир служит своеобразным защитным механизмом сознания. Если признать, что жизнь непредсказуема, полна случайностей, добродетель в ней не всегда бывает вознаграждена, а нередко бывает и попрана, то можно ли любить такую жизнь, строить светлые планы, лелеять надежды и ждать их осуществления? Если со мною, человеком безусловно хорошим, может ни с того ни с сего случиться что угодно, то где найти силы, чтобы это пережить? Нет уж, лучше поверить в мораль, активно насаждаемую нашей культурой посредством всевозможных назидательных историй – от детских сказок до поп-сериалов: добро обязательно побеждает зло, добродетель торжествует, а порок всегда бывает наказан. Характерно, кстати, что художественные произведения, в которых описывается нелепая гибель положительных героев – например, классический фильм 60-х «Беспечный ездок», – находят признание лишь у тонко чувствующей и мыслящей части аудитории, нигде и никогда не составляющей большинства.

Впервые «гипотеза справедливого мира» была высказана американским социальным психологом Мелвином Лернером в 1965 г. В ходе популярных в ту пору экспериментов по межличностному восприятию Лернер подметил закономерность, никому ранее не бросившуюся в глаза. В его опытах роли испытуемых произвольно распределялись экспериментатором, причем по условиям одного из опытов одни испытуемые получали от других наказание электрическим током – хотя и не опасное, но довольно болезненное и неприятное. В другой серии условия были сложнее: заранее объявлялось, что роли будут меняться, так что наказуемый и экзекутор поменяются местами. Лернера интересовало, как неприятности, доставляемые людьми друг другу, повлияют на их взаимную оценку.

В ходе последующих опросов выяснилось, что жертва, лишенная возможности «дать сдачи» и принужденная терпеливо сносить наказание, оценивалась по большинству личностных параметров весьма невысоко. В ситуации «восстановления справедливости» тот же самый человек заслуживал гораздо более высоких оценок, выглядел более симпатичным. Лернер заключает: «Вид невинной жертвы, лишенной возможности восстановить справедливость, побуждает людей принижать ее привлекательность, дабы как-то согласовать, привести в соответствие ее участь и ее качества».

Не потому ли нам так неприятен вид нищих, убогих, увечных, неизлечимо больных?

Кто-то, наверное, с негодованием отвергнет этот упрек. Что ж, если вид чужого несчастья вызывает у вас не презрение, а скорее сострадание, то значит такая психологическая особенность, как вера в справедливый мир, присуща вам в исчезающе малой степени, что, наверное, следует признать вашим достоинством. Американские исследователи Зик Рубин и Летиция Энн Пиплау, разработали специальную шкалу веры в справедливый мир, по которой это качество может быть измерено у любого человека. Впоследствии эта шкала была усовершенствована и детализирована. По результатам ее использования можно заключить, что вера в справедливый мир, подобно многим другим социально-психологическим характеристикам – таким, как, скажем, конформность или готовность к подчинению, – присуща разным людям в разной мере, хотя вряд ли найдется хоть кто-то, кто был бы ее абсолютно лишен.

С этической точки зрения эта особенность, вне сомнения, может быть оценена как негативная. Следствием ее является снижение чувства личной ответственности, пассивная терпимость к страданию, безразличие к несправедливости. В крайних случаях она может даже вести к институционализации несправедливости, узакониванию дискриминации (история знает немало таких примеров, когда вместо борьбы с бедностью принимались законы против бедных, – почитайте хотя бы Диккенса!)

Кроме того, вера в заслуженность любой судьбы, делает человека уязвимым перед неожиданными неприятностями. Верно замечено: фраза «С нами такого случиться не может!» должна лидировать в списке последних прижизненных слов. Человек, убежденный, что ничем объективно не заслужил «кары», склонен к неоправданному риску и в то же время недостаточно внимания уделяет предосторожностям и профилактике каких бы то ни было бед.

Однако, парадоксальным образом, вера в справедливый мир с психологической точки зрения имеет и свою позитивную сторону. Установлено, что люди с высокими показателями по соответствующей шкале менее уязвимы для стресса, менее склонны к депрессии, более оптимистичны.

Или, может быть, просто более толстокожи?..

Здравомыслящему человеку очевидно: вера в справедливый мир – наивная иллюзия, ибо реальный мир просто переполнен абсурдной несправедливостью. Это ли не повод впасть в уныние, а то и наложить на себя руки?

Осмелюсь предложить жизнеутверждающий ответ, который сам черпаю в классических строках, перечитываемых всякий раз, когда жизнь с немотивированной жестокостью снова и снова ставит этот горестный вопрос.

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж

Достоинство, что просит подаянья,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеянье,

И совершенству ложный приговор,

И девственность, поруганную грубо,

И неуместной почести позор,

И мощь в плену у немощи беззубой,

И прямоту, что глупостью слывет,

И глупость в маске мудреца, пророка,

И вдохновения зажатый рот,

И праведность на службе у порока,

Все мерзостно, что вижу я вокруг…

Но как тебя покинуть, милый друг!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.