МОШЕННИЦЫ
МОШЕННИЦЫ
Их не без оснований называют элитой преступного мира.
Это — женщины незаурядного ума и сильной воли, они — великолепные актрисы, обладающие к тому же ярким талантом импровизации, отличные физиономисты и психологи, и все эти качества используются исключительно с целью наживы посредством обмана и надувательства.
Это — крысы-лицедей, способные достоверно воплотить любой нужный образ, который будет вполне убедительно действовать и органично вписываться в любые жизненные обстоятельства.
Спектр их квалификаций довольно широк, еще шире, чем у воров. Среди них традиционно женскими считаются:
— «меняльщицы»;
— «кукольницы»;
— «гадалки»;
— «невесты»;
— торговки фальшивыми драгоценностями и антиквариатом;
— «представительницы» государственных учреждений или общественных организаций.
Но это, так сказать, квалификации в их лабораторном, чистом виде, а сколько есть синтетических и вообще таких, которые могут быть порождены только женской изобретательностью…
Рассмотрим основные из них.
Меняльщицы
…Городской рынок (или вокзал). Вполне благообразная женщина негромко повторяет: «Доллары, доллары скупаю, доллары…» Человек, явно не привычный к валютным операциям, но желающий все-таки получить за свою заветную сотню чуть-чуть побольше, чем предлагают лицензированные пункты обмена, и при этом наивно полагающий, что преступники живут либо на Луне, либо на экране телевизора, спрашивает:
— А… за сколько?
Меняльщица называет курс, вполне устраивающий обладателя «зелени».
— Хорошо. Давайте… — говорит наш герой, извлекая из записной книжки бережно хранимую купюру.
— Отойдем в сторону, — говорит меняльщица, опасливо посмотрев на стоящего неподалеку, но старательно не замечающего ее милиционера. Наш герой, насмотревшись боевиков о бесстрашной и неподкупной американской полиции, тоже опасливо смотрит на милиционера и вместе с женщиной прячется от его невидящих глаз за киоском.
Там женщина берет у него купюру, внимательно смотрит сквозь нее на солнце и, убедившись в подлинности валюты, сворачивает ее вчетверо и засовывает под тонкую резинку, перетягивающую ее бумажник.
— Ну так… — вежливо говорит клиент, ожидая выдачи эквивалента.
— Сейчас, сейчас, — бормочет женщина, открывая сумочку.
Вдруг она испуганно вскрикивает, смотря куда-то за спину клиента. Тот оборачивается и видит двух верзил в кожаных куртках, которые строго смотрят на субъект незаконного обмена валюты.
— Они, — обреченно говорит меняльщица.
— Кто? — спрашивает клиент.
— Вчера меня оштрафовали, — продолжает она, втянув голову в плечи. — Ничего не выйдет… Ах, негодяи, выследили…
— Тогда верните мои деньги.
— Деньги? Ах, да, конечно… Извините…
Она возвращает ему свернутую вчетверо капустного цвета бумажку и скрывается.
Наш герой, решив избрать законный путь, идет в пункт обмена, и там оказывается, что у него на руках не сто долларов, а один, но так же аккуратно свернутый вчетверо…
Есть варианты подобной ситуации, но финал, как правило, один и тот же.
А ведь Видок еще полтора века назад предупреждал:
«Нет средства, которого бы эти мошенники не употребляли для их обманов. Сегодня они употребляют одно, завтра — другое, но всегда дело основывается на размене монеты.
Поэтому, каков бы ни был предлог, по которому неизвестный человек, хотя бы даже дитя, предлагал разменять монету, благоразумнее не соблазняться прибылью. Сколько менял, сборщиков в лотерею, торговцев табаком, вином, пряниками, булочников, мясников и т. п. сделались жертвами ловких обманщиков этого рода, которые преимущественно обращаются к мелким торговцам!
Искуснейшей меняльщицей была некая госпожа Карон.
Однажды явилась она в лавку продавца ликеров, Карлье — на рынке Святого Якова; жена Карлье была одна за прилавком. Карон спросила анисовой водки, заплатила золотом и так ловко повела дело, что после десятиминутного разговора купчиха отправилась в свою комнату за мешком с семьюстами пятьюдесятью франками. Через четверть часа Карон ушла, а хозяйка тотчас принялась считать деньги и оказалось, что не хватило половины. Воровка так ее очаровала, что при ней ей положительно все виделось в двойном размере.
Мне донесли об этом факте, и по искусству воровства я тотчас узнал виновницу, которая была задержана, уличена и наказана.
Нет фокусника, который бы сравнился и со знаменитой Герцогиней. Раз булочница проверяла сумму в две тысячи франков, и Герцогиня ухитрилась стащить половину прямо из ее передника. Почувствовав, что передник стал гораздо легче, чем до прихода Герцогини, булочница обвинила ее в краже.
— Пересчитайте ваши деньги, — невозмутимо отвечала та. — Пересчитайте.
Булочница пересчитала и убедилась, что все деньги при ней. Но когда Герцогиня ушла, и без пересчета было ясно, что сумма уменьшилась почти вдвое…»
Что ж, как говорится, умные учатся на чужих ошибках, а дураки — на своих.
Кукольницы специализируются на подмене денег (в пачках) или вещей специально изготовленными «куклами».
Пачка банкнот в их руках имеет вполне «государственный» вид: она крест-накрест опечатана бумажными лентами с проставленными типографским способом суммами и банковскими штампами, но лишь несколько купюр, первых и последних в пачке, являются действительно деньгами, а между ними — аккуратно нарезанная чистая бумага…
Или человек, купивший самые что ни на есть фирменные американские джинсы, приходит домой, разворачивает свое приобретение и с запоздалыми проклятиями констатирует, что в пакете находится либо примитивнейший суррогат, либо одна штанина…
Ловкость рук кукольницы и ее умение рассеять любые возможности подозрения в неблагонадежности поистине приближаются к вершинам искусства. А искусство требует жертв.
Что касается гадалок, знахарок, целительниц и им подобных, то здесь львиная доля их успеха основывается на незаурядном актерском мастерстве, на режиссерском умении создавать впечатляющую атмосферу и на дремучей доверчивости клиентов этих талантливых мошенниц. Предложение диктуется прежде всего спросом, таков закон рынка…
Если Видок со всей авторитетностью шефа полиции предупреждал и современников, и потомков о недопустимости размена денег у частных лиц, то его более поздний преемник на этом посту, Горон, так же благожелательно предупреждал в своих мемуарах о мошенническом характере деятельности многих брачных агентств и об особой осторожности в общении с так называемыми невестами.
--------------------------------------------
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Я только что был назначен помощником начальника сыскной части, когда после целого ряда жалоб, полиция наконец накрыла одно из матримониальных агентств. Чего только не пришлось узнать, каких только дел не обделывали здесь, пользуясь доверчивостью женщин, ищущих громкого имени с целью скрыть свои грешки, или жадностью мужчин, мечтающих о крупном приданом для «поправки обстоятельств»! Здесь пришлось мне впервые познакомиться с обычным персоналом подобного рода агентств: мнимыми отцами, матерями и особенно «фальшивыми невестами».
Среди этих последних была арестована высокая, красивая брюнетка, одна из тех англичанок, которых воспел в своих стихотворениях Альфред де Мюссе. С виду весьма изящная, с хорошими манерами и гордой поступью, она имела тот несколько надменный и вызывающие! вид, который так нравится мужчинам. Оказалось, что эта особа была главным действующим лицом, главным источником дохода «агентства».
Так как в качестве помощника начальника сыскной части мне не пришлось до конца руководить этим делом, то вскоре я и забыл о нем, сохранив в памяти лишь фигуру этой женщины и ее имя — «мисс Эллен».
Пять лет спустя, в 1891 году, когда я уже был начальником парижской сыскной полиции, мне снова пришлось разбирать множество жалоб со стороны обманутых женихов, указывающих на некую госпожу Р… проживающую в одном из лучших отелей квартала Сент-Оноре.
Один из пострадавших женихов к своей жалобе прилагал и фотографическую карточку мнимой богатой вдовы Р.
Я взглянул на портрет, и мне показалось, что я уже где-то раньше видел это лицо… Немного поразмыслив, я запросил из антропометрического отделения фотографию, на которой пять лет назад была увековечена «мисс Эллен». Когда я сравнил обе фотографии, то все сомнения исчезли: вдова Р. и «мисс Эллен» были одним и тем же лицом. Конечно, за пять лет красавица несколько пополнела и поблекла, но черты лица остались теми же…
В первый раз «мисс Эллен» была осуждена на четыре месяца тюремного заключения; но с того времени скольких легковерных она успела одурачить!
К каждой жалобе было приложено следующее объявление, печатавшееся в течение нескольких месяцев во многих столичных и провинциальных газетах:
«Особа, имеющая капитал в 1.200.000 франков, желает выйти замуж за человека, принадлежащего либо к дворянскому сословию, либо к крупной буржуазии. Обращаться в бюро *** на литеры М. В.»
Когда был выписан ордер па арест, один из моих агентов, Гуллье, был послан мною для задержания «мисс Эллен», и в большом зале аристократического отеля разыгралась следующая эпическая сцена.
Вооружившись фотографиями, агент ждал в зале появления «клиентки» и, увидев ее наконец, вежливо обратился:
— Если не ошибаюсь, мисс Эллен?
— Вы ошиблись, сударь, — ответила дама. — Меня зовут миссис Р. Впрочем, вы можете справиться у администратора отеля… А что вам угодно от меня? Кто вы?
— О, сударыня, — удивился Гуллье, — неужели вы не помните меня?
И он показал ей обе фотографии, а также свою визитную карточку.
— Мы ведь старые знакомые, сударыня!
«Мисс Эллен» не потеряла присутствия духа. Покосившись на величественного швейцара, она спокойно проговорила:
— Не будете ли вы любезны, милостивый государь, проводить меня до кареты?
И, опираясь на руку агента, она с грацией подлинной аристократки вышла из зала,
Вскоре, однако, респектабельность отеля была нарушена тщательным обыском в номере «мисс Эллен», где была обнаружена обширная корреспонденция женихов этой дамы.
Вот некоторые из наиболее любопытных образчиков.
Один весьма почтенный коммерсант писал:
«Божественная Эллен! Едва успел я покинуть Вас, как ощущаю жгучую потребность написать несколько строк. Я еще чувствую опьяняющий запах Ваших чудных губок, и Ваш поцелуй заставляет трепетать мое бедное сердце… Никогда не буду я в силах позабыть прелесть нашей прогулки в Булонском лесу и эту незабвенную, чарующую ночь!…»
А вот не менее интересное послание одного барона (настоящего):
«Дорогая Эллен! О, почему Вас нет со мной! Я так безумно люблю вас, что каждое мгновение разлуки сводит меня с ума! О, дорогая, как безумно люблю я Вас! Пища, сон — не существуют для меня, я дышу только Вами, о бесценная моя невеста!»
Самое пикантное в этих идиллиях было то, что все эти женихи разыгрывали ту же комедию, что и сама «мисс Эллен». К стыду человечества приходится сказать, что всех их, без исключения, прельщали не прелести голубоглазой дочери Альбиона, а 1.200.000 франков, о которых сообщалось в публикации!
Когда же все эти любители богатого приданого увидели, что их попросту одурачили, выманив довольно солидные суммы на свадебные корзины, бриллианты, посещения театров и дорогих ресторанов, — все они, как сговорившись, подали жадобы прокурору с требованием как можно более сурового наказания для мошенницы.
А между тем многие из них получили своего рода «задатки», как, например, тот, кто «чувствовал опьяняющий запах…чудных губок».
Какой-то философ-пессимист сказал, что в 99 случаях из ста брак есть обман. Что же касается «мисс Эллен», то ее мошенничество удавалось в 100 случаях из ста!
В общем, это было чрезвычайно забавное следствие, в ходе которого «мисс Эллен» была настолько откровенна, что сообщила мне даже факты, имеющие отношение к ее жизни до первого ареста и суда. Оказалось, что в тот период она побывала в роли невесты 13 раз.
— Вот это несчастливое число и принесло мне неудачу! — совершенно серьезно заметила она.
Оказалось, что у нее было 15 псевдонимов, и забавнее всего то, что ни одно имя, даже Эллен, не было подлинным.
Число ее женихов после первых тринадцати росло не по дням, а по часам. Это «Синяя борода» в юбке!
«Мисс Эллен» выдавала себя то за англичанку, то за американку, то за вдову румынского генерала… Получив письмо одного из претендентов на ее руку, она назначала ему свидание в карете, стоявшей обыкновенно или перед «Hotel Continental», или у подъезда аристократического клуба на улице Royale.
И вот начиналась комедия. Едва несчастная жертва являлась на место свидания, как изящная рука в перчатке открывала дверцу кареты, и наш герой усаживался рядом с молодой, красивой дамой и вдыхал опьяняющий аромат тончайших духов. Кучер трогал лошадей, и экипаж мчался к Елисейским полям.
А очаровательная «мисс Эллен» говорила своему соседу томным, прерывающимся от волнения голосом:
— Ах, сударь, мой поступок ужасен. Я долго не решалась отвечать на ваше письмо… но вы не осудите иностранку, которая не знакома с вашими обычаями… Я приехала в Париж со своей бабушкой… Она очень стара, очень капризна и ужасно строгих нравов… Она постоянно следит за мной… Но я уже несколько лет, как овдовела, и мне необходима сердечная привязанность… И вот, быть может, вопреки общепринятым обычаям, я ищу сама себе достойного мужа…
На эту удочку обычно и попадался пижон. По словам самой «мисс Эллен», она не дала ни одного промаха. Во-первых, все чрезвычайно были довольны тем, что вместо ожидаемого урода находили молодую и красивую женщину. Все они рассуждали приблизительно следующим образом: если женщина помешает в газете объявление о своем миллионном приданом, то она, по меньшей мере, горбатая, хромая или кривая. При виде очаровательной невесты они настолько были поражены контрастом между ожидаемым и действительным, что сразу же теряли голову и верили каждому слову ловкой обманщицы.
— Поверите ли, господин Горон, — говорила мне она, — ни один не ушел из моих рук… После третьего или четвертого свидания они произносили одну и ту же фразу, будто сговорились и выучили ее наизусть. Когда я упоминала о своих 1.200.000 франков, все мои обожатели перебивали меня следующими словами: «Увы, сударыня, это единственное препятствие моему счастью! Я полюбил вас всеми силами души, но вы слишком богаты… ваше богатство является ужасной преградой!»
Мне стоило немалых усилий, — добавила рассказчица, — чтобы не расхохотаться, выслушивая в двадцатый раз эту неизменную формулу лицемерия!
Но при этом «мисс Эллен» не слишком откровенничала о способах выманивания денег и подарков у своих «женихов», которых она заставляла довольно дорого платить за свое страстное желание воспользоваться ее миллионом.
Вот одно из ее писем:
«Вы мне тоже понравились. Вы хорошо воспитаны, у вас доброе сердце. Боже мой, что еще нужно для женщины! Теперь я уезжаю в Лондон, чтобы навестить мою престарелую бабушку и получить ее согласие на брак с иностранцем. Я знаю, что это ей не очень понравится, но надеюсь все-таки убедить ее. Пришлите мне Вашу фотографию, чтобы я могла держать ее перед глазами во время путешествия. Думаю, что полюблю Вас глубоко и искренне».
Но интереснее всего было следующее:
«Кстати, я немного стеснена в средствах. Свою ренту получу только 1-го числа. Не можете ли Вы ссудить мне до этого времени 2.000 франков, мой дорогой жених?»
И они ссужали, даже если для этого требовалось заложить фамильные драгоценности или продать последний клочок земли.
А «мисс Эллен» продолжала действовать. Она трепетно готовилась к свадьбе и давала понять, что пришло время свадебного подарка. Женщине, обладающей капиталом в 1.200.000, нельзя дарить колец дешевле 25 луидоров. Как только жених раскошеливался, она, получив подарок, исчезала. Впрочем, иногда комедия длилась и до самого последнего момента…
В день свадьбы злополучный субъект во фраке нетерпеливо расхаживает перед собором, когда к нему подходит посыльный и вручает письмо следующего содержания: «Дорогой друг! Моя бабушка решительно не желает выдавать меня замуж за иностранца. Я в отчаянии. Уезжаю в Австралию. Мы никогда больше не увидимся».
И ни один из «женихов» не стал в свое время наводить какие бы то ни было справки, все они были поглощены одной мыслью: как бы поскорее приобщиться к этим вожделенным 1.200.000. Забота о том, как бы обмануть другого, всегда мешает обманщику видеть, что его самого хотят обмануть, — вот истина, старая, как мир!»
ГОРОН. Записки
-------------------------------------------
Все вышеизложенное можно смело проецировать на современность в масштабе один к одному. Изменились только: одежда, средства передвижения и, как это ни прискорбно, — суммы. Нынешние «женихи» клюют на неизмеримо более мелкие приманки.
КСТАТИ:
«Провозгласите право на бесчестие, и все побегут за вами».
ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ
Есть довольно многочисленная категория мошенниц, которые специализируются на драгоценностях.
Одни из них торгуют откровенно фальшивыми изделиями, другие ловко подменяют подлинные драгоценности фальшивыми во время продажи, третьи совершают иные, подчас самые головокружительные комбинации, как некая госпожа де Ламотт, мошенническая проделка которой стала одним из курьезов европейской истории.
Это было время правления Людовика XVI.
Духовник короля, кард и нам де Роган, человек весьма простоватый и вообще не блещущий никакими особыми достоинствами, был в немилости у королевы, Марии-Антуанетты, что его весьма беспокоило в плане дальнейшей придворной карьеры.
В сентябре 1781 года ему была представлена некая Жанна де Валуа де Сен-Реми де Люз, в замужестве — графиня де Ламотт, которая прозрачно намекнула на свою давнюю дружбу с королевой и возможности влияния на нее. Карлинам счел ее полезным для себя человеком и с тех пор не раз давал ей безвозвратные ссуды под залог будущего покровительства у Ее Величества.
А графиня де Ламотт в то время жила в отеле «Реймс» на улице Веррери, где снимала с мужем и братом две скромные комнатки, за которые они платили крайне нерегулярно ввиду постоянного безденежья. Правда, в 1872 году они переехали на квартиру в довольно приличном доме по улице Нев-Сен-Жиль, Но скитались при этом, где попало, потому что квартира была обставлена необходимой мебелью только лишь весной следующего года, да и то в кредит.
Таково было финансовое положение той, что называла себя подругой королевы.
Жила она, в основном, на подаяние кардинала Рогана, который, впрочем, уже начал выражать сомнения по поводу возможностей своей нищей покровительницы.
И тогда мадам де Ламотт показывает своему — выражаясь современным языком — спонсору письма, якобы написанные рукой Марии-Антуанетты. Фальшивые письма произвели ожидаемое впечатление, но кардинал ждал конкретных действий. И дождался…
Надо заметить, что в это самое время в Париже блистал великий авантюрист, известный под именем графа Калиостро. Вся знать была в ажиотаже, стремясь попасть на сеансы этого таинственного целителя, мага, чародея и предсказателя. Ассистировала магу его подруга Лоренца, загадочная красота которой придавала сеансам графа еще больше веса и очарования.
И вот Лоренца становится подругой графини де Ламотт, которая вскоре говорит кардиналу де Рогану:
— Если вы желаете удостовериться в правдивости моих слов и в моих подлинных возможностях, поезжайте сегодня в Версаль. В десять часов вечера по аллее дворцового сада будет гулять королева, и вы из ее уст услышите то, в чем сомневаетесь… Ее Величество действительно переменила свое отношение к вам… Впрочем, убедитесь сами.
В десять вечера взволнованный кардинал уже бродил по главной аллее Версальского сада.
— Пойдемте, — сказала неожиданно появившаяся рядом графиня де Ламотт. — Королева разрешает вам приблизиться.
Они поспешили навстречу стройной женщине в плаще с капюшоном. Кардинал низко поклонился ей, а она едва слышно произнесла:
— Вы можете надеяться, что прошлое будет забыто.
И она, отвернувшись, направилась в сторону дворца.
В роли королевы выступала некая баронесса д’Олива, подготовленная Лоренцой, а сама Лоренца исполняла роль сопровождавшей ее фрейлины.
Кардинал безоговорочно поверил в подлинность действа, которое было разыграно тремя авантюристками, и с того знаменательного вечера авторитет графини де Ламотт стал для него непререкаемым.
Но женщины-крысы не менее азартны, чем мужчины, и графиня со своей подругой разрабатывает новый, еще более дерзкий план…
Ей было известно, что придворные ювелиры — Бемер и Бассаж — изготовили необычайной красоты ожерелье, которое оценивалось в 1.600.000 франков. Состояние казны в то время оставляло желать лучшего, и королева не могла сразу выплатить эту сумму.
При встрече с кардиналом Роганом графиня показывает ему. письмо королевы (разумеется, фальшивое), в котором та уполномачивает его, как особо доверенное лицо, вступить в переговоры с ювелирами относительно выплаты в рассрочку. Гордый оказанным ему доверием, кардинал направляется к ювелирам и договаривается с ними о выплате требуемой суммы в течение двух лет. Они подписывают договор.
Кардинал передает договор графине де Ламотт с тем, чтобы она показала его королеве.
Через два дня графиня вернула де Рогану бумагу, где возле каждого пункта договора было написано (рукой мужа мадам де Ламотт): «Одобряю», а внизу стояла подпись: «Мария-Антуанепа, королева Франции».
1 февраля 1785 года ювелиры пришли в дом кардинала де Рога- на и в обмен на подписанный королевой договор вручили ему ожерелье.
В гот же день кардинал отправился в Версаль, желая лично вручить королеве ее драгоценность.
— Королева ждет, — сообщила ему мадам де Ламотт.
И в ту же минуту лакей докладывает о посланном от королевы, который принес записку. Графиня прочла ее и передала де Рогану. Это был приказ передать ожерелье предъявителю.
Приказ был, разумеется, выполнен, и посланный ушел. Кардинал спросил, знает ли графиня этого человека. Та ответила, что это камердинер королевы.
На следующий день кардинал послал одного из своих слуг сопровождать офицера Эльзасского полка на обед к королеве, дав ему задание посмотреть, как она будет одета. Вернувшись, слуга сказал, что не увидел ничего нового в ее наряде.
— А… бриллиантовое ожерелье? — напрямик спросил кардинал.
Слуга ответил, что ничего подобного не заметил.
На последующих приемах Мария-Антуанетта также появилась без столь вожделенного ею ожерелья. Тогда-то у кардинала зародились сомнения, которыми он поделился ни с кем иным, как с ясновидящим графом Калиостро. Тот, посвященный во все подробности мошеннической махинации, уверил де Рогана в том, что ожерелье находится у его законной владелицы, но она по некоторым причинам не может пока его надеть.
Кардинал обращается за разъяснениями к графине де Ламотт. Та обещает выяснить причину странного поведения королевы, и на следующий день излагает ему следующее:
— Ее величество не надевает ожерелье потому, что считает цену за него непомерно высокой и просит вас переговорить с ювелирами о снижении ее хотя бы на двести тысяч.
Кардинал ведет переговоры с ювелирами, и те соглашаются на уступку.
А в это время муж графини де Ламотт в Лондоне распродает по частям злополучное ожерелье, ведет там роскошную жизнь, не забывая, однако, переправлять в Париж определенные суммы жене и ее сообщникам.
Но когда первый платеж был безнадежно просрочен, ювелиры обратились непосредственно к королеве, и все тайное сразу же стало явным.
Кардинал де Роган, графиня де Ламотт и граф Калиостро заключены в Бастилию.
Дело разбирает сначала Парламент, а затем суд.
Лоренца успела избежать ареста, бежав из Парижа, а по поводу всех остальных действующих лиц 31 мая 1786 года был вынесен следующий приговор:
«…Признать виновным отсутствующего Марка-АнтоНия-Николаса де Ламотта, приговорить его быть сеченным розгами и клейменным раскаленным железом на правом плече, а потом отправить на королевские галеры.
…Жанну де Валуа, де Сен-Реми, де Люз, графиню де Ламотт — быть сеченною розгами в заклейменной на обоих плечах, а потом отбывать пожизненное заключение в исправительном доме…
…Александра Калиостро и Луи Рене Эдуарда де Рогана освободить от всех обвинений».
Графине де Ламотт удалось бежать из тюрьмы в Лондон, где через несколько лет она выбросилась из окна, чтобы избавиться от преследований кредиторов, грозивших ей тюрьмой.
По материалам этого нашумевшего дела Александр Дюма написал свой роман «Ожерелье королевы».
КСТАТИ:
«Там хорошо, где нас нет; в прошлом нас уже нет, и оно кажется прекрасным».
АНТОН ЧЕХОВ
Времена меняются, а мошенницы только видоизменяются, да и то лишь в отдельных деталях своей деятельности.
Например, «представительницы» различного рода государственных и общественных организаций, которые то являются доверительными посредниками при внеочередном получении квартиры, то распределяющими гуманитарную помощь, то собирающими средства для различных фондов — все они представляют собой лишь современные модификации той же мадам Карон, той же Герцогини, той же мисс Эллен или графини де Ламотт.
Ничего не изменилось. Только что сейчас им не выжигают лилии на плечах. А жаль.
КСТАТИ:
«История — поистине учебник разочарования. В ней действуют или плуты, или честные дураки».
ЭДМОН ГОНКУР
Данный текст является ознакомительным фрагментом.