глава четырнадцатая. блаженство цервикального оргазма
глава четырнадцатая. блаженство цервикального оргазма
Почти месяц три-четыре раза в неделю я пальцами ласкал ее влагалище. Сначала я массировал области клитора и точки-G, лишь изредка позволяя себе войти поглубже. Через несколько недель я перешел к шейке матки.
— Ой! Прекрати. Мне больно, — воскликнула она, едва я прикоснулся к ней. Я медленно убрал пальцы из влагалища и принялся ласкать ее бедра, пока не стало очевидно, что она готова.
— Ладно, попробуй еще, — сказала она.
Я начал снова, внимательно следя за ее реакцией и стараясь не торопить ее ни морально, ни физически. Я нежно ласкал ее, пока она сама не начала просить о большем.
Когда через несколько недель ее шейка матки начала расслабляться, я принялся регулярно массировать ее. После поцелуев, объятий и предварительных ласк я осторожно вводил пальцы внутрь и любил ее тайные глубины. Казалось, годы неудач были зашифрованы в пейзаже шейки матки, годы быстрых связей, невнимательных мужчин, внимательных, но несмелых мужчин. Слой за слоем годы неполноценной любви поднимались на поверхность. Она кричала, закрывалась, отталкивала меня со всей ненавистью неудовлетворенной сексуальности.
Со временем она начала мне доверять. Ее влагалище приветствовало мои пальцы влажным поцелуем, открываясь им навстречу. Я массировал область вокруг шейки матки. Наконец, я смог подступить вплотную к шейке матки и начал терпеливо готовить ее открыться и явить мне свои сокровища.
Так и случилось. После долгих недель недоверия она захотела, чтобы я вошел в нее глубже, и ее матка встретила меня полной готовностью. Сначала пальцем, потом и пенисом, я ласкал ее половые губы, клитор, точку-G, но все время тянулся к шейке матки.
Наконец, ее влагалище, шейка матки и сама матка — все ее лоно взмолилось о слиянии, которого никогда не знало. Все это время оно закрывалось от любви, уступив его радости клитору с его поверхностными оргазмами. Но сейчас ее матка отринула сердечные раны и былые страхи. Моя возлюбленная, ранее не способная открыться собственной любви, перестала сопротивляться и распахнулась великолепию женственности, ввергнувшему ее душу в ничем не ограниченный восторг.
Пока я пальцем, а потом пенисом доводил ее шейку матки до абсолютного блаженства, она открылась Богу, вырвавшись из порочного круга привычных сомнений. После часа любви блаженство поглотило ее целиком, сердце налилось свежестью и новыми энергиями, освободившись от смятения чувств и несбыточных желаний.
Цервикальный оргазм раскрыл моей подруге, на чем должно строиться доверие: на открытости и любви. Никаких страхов. Никаких преград. Никакого желания обезопасить себя пустыми обещаниями. Сила океана напитала ее лоно. Любовь как громом провозгласила ее желания. Ей, женщине, ничто не было нужно так, как любовь. Каждый мужчина, каждое мгновение прожитой жизни только подтверждали величие ее любви. Она никогда не сомневалась в себе. И теперь, беззащитная, безгранично открытая в абсолютной полноте бытия, она всем своим телом излучала блаженство и неиссякаемую энергию.
Стоны и рыдания огласили спальню. Шейка ее матки сама посасывала кончик моего пениса, словно изнывающая от жажды птичка, готовая вырасти в грозного огромного крылатого хищника. Если я отстранялся или делал что-то не так, она сразу это чувствовала. Она требовала меня целиком. Ее цервикальный оргазм освободил нас от всего наносного, что в нас было.
За слезами, вздохами и безумием любви раскрывалась ширь бытия. Мы утонули в любви. Утонули в невероятном сексе. Утонули в наслаждении. Нас захлестнули прозрачные волны ее оргазма, нагие мы купались в лучах любви. Ее матка раскрылась, освещая глубину вечности.