Глава XXII О министрах государей

Глава XXII

О министрах государей

Существуют два типа государей: одни из них управляют сами своими землями, другие же, наоборот, полагаясь на верность своих министров, позволяют им управлять собою. И эти министры оказывают на государей большое влияние.

Государи первого рода являются душой своих земель. Они многое делают как внутри государства, так и вне его. При этом они одновременно являются главными вершителями правосудия, военачальниками и казначеями. Они, по примеру Бога, который для исполнения своих повелений прибегает к помощи совершенных духовных созданий, окружают себя проницательными и трудолюбивыми мужами, осуществляющими все намерения государя и претворяющими постепенно все то, что им запланировано. Министры таких государей являются орудиями в руках мудрого и способного владыки.

Государи второго рода из-за нехватки разума и понимания погружаются в глубочайший сон равнодушия. Если держава, находящаяся в плачевном состоянии, с помощью мудрости министра будет восстановлена, тогда государь является только тенью, которая тем не менее нужна для того, чтобы олицетворять собою единство страны. При этом ничего лучшего, кроме хорошего министра, ему пожелать нельзя. Однако не так легко, как кажется, иметь хорошего министра. Для этого государю нужно очень хорошо знать того, кому он доверяет государственные дела. Насколько легко частному лицу скрыться от очей государя, настолько трудно государю избежать проницательности своих подданных. Государи второго рода, которые от природы сами не одарены способностью управлять, с помощью выбора хорошего министра могут восполнить этот свой недостаток.

Государь, который имеет способности к тому, чтобы управлять самостоятельно, не выполняет своего предназначения, если позволяет вместо себя управлять первому министру. Но и, наоборот, государь, не имеющий от природы таких дарований, озлобляет себя и свой народ, если ему не хватает ума отыскать такого разумного мужа, который мог бы вместо него нести бремя управления государством. Хотя природа и не одарила всех людей способностью совершать великие дела, однако каждый человек, если он только этого пожелает, может заметить эти способности в других людях и использовать для выгоды общества. Всем людям дана возможность судить о способностях друг друга. Солдаты рассуждают о добродетелях и недостатках своих офицеров, и при этом даже самые великие министры оцениваются своими подданными. Таким образом, государь, не способный оценить своих подданных, оказывается хуже обычных людей. Незнающий не может скрыть своего неразумия, напротив, коварный слуга может длительное время льстить своему государю, которого он обманывает для достижения своих собственных целей.

Разве мог Сикст V обмануть семьдесят кардиналов, которые его очень хорошо знали? С другой стороны, частному лицу очень легко ввести в заблуждение государя, который не может знать его в совершенстве.

Рассудительный государь может без всякого труда рассуждать о разуме и способностях людей, служащих ему; что же касается их бескорыстия и преданности, то об этом что-либо знать досконально ему невозможно.

Часто человек кажется добродетельным только потому, что у него не было случая обнаружить свои слабости, но при случае может оказаться, что он легко откажется от своей честности. Пока еще Тиберий, Нерон и Калигула не были возведены на престол, ничего плохого о них в Риме не было известно. Их пороки не обнаруживались, поскольку не было случая, который бы приоткрыл скрывающую их завесу.

Много было таких людей, которые изрядный разум и дарования сочетали с гнуснейшими и порочными душами, и, напротив, много было таких, которые, не обладая в высшей мере этими дарованиями, имели великое сердце.

Разумные государи для управления государственными делами внутри страны выбирали людей, имеющих честное сердце, и, наоборот, тем, кто славился остротою ума, поручали вести переговоры с представителями иностранных государств. Ибо внутри государства не требуется ничего, кроме порядка и правосудия, и для управления нужен лишь честный человек, но если необходимо побудить к чему-либо соседние державы, то здесь уместны не столько честность, сколько хитрость и остроумие.

Мне кажется, что государь, как бы он ни старался, не в состоянии наградить в достаточной степени тех, кто служит ему верно и с усердием. Польза государя, да и всех знатных лиц состоит в том, что они должны показывать свое великодушие в наградах и наказаниях. Ибо если министры поймут, что добродетель открывает для них путь к благополучию, то они не свернут с дороги благочестия, но предпочтут благодеяния своего владыки подкупу чужого двора.

Некоторые государи подвержены иному опасному пороку. Они часто с легкомыслием меняют своих министров, строго наказывая их за малейшую провинность.

Министры, честно выполняющие свои обязанности, не в состоянии скрыть от государя своих пороков, и чем рассудительнее государь, тем он их быстрее в состоянии распознать. Государи, которые не могут философски относиться к слабостям своих слуг, нетерпимы к их промахам и, отказывая министрам в должности, ввергают их тем самым в нищету и презрение.

Образованные государи лучше разбираются в человеческой природе. Они знают, что все люди имеют свои достоинства и недостатки, что большие способности могут сочетаться с великими пороками и, таким образом, находятся с ними в равновесии. Разумный государь должен все это уметь употребить себе на пользу. Поэтому он оставляет при себе своих министров, удаляя от себя лишь неверных, с их хорошими и плохими свойствами, предпочитая их тем, кого еще предстоит испытать. Государь уподобляется хорошим музыкантам, которые охотнее играют на том инструменте, крепость и слабость которого им более знакома, чем на новом, свойства которого им еще неизвестны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.