Пример № 1
Пример № 1
Стороны: Эрик и Нэнси
Когда Эрик и Нэнси полюбили друг друга и решили заключить свой торговый союз длиною в жизнь, они слыхом не слыхивали о Давиде Рикардо. Они ничего не знали о теории сравнительных преимуществ, и если бы кто-то из знакомых заговорил при них о чем-то подобном, зазевали бы от скуки. Эрик работал фотографом в кулинарном глянце, а Нэнси создавала линию подростковой одежды для одной крупной сети, бутики которой можно встретить в любом торговом центре по всей Америке. Они оба были людьми скорее творческого, чем экономического склада.
И все же экономика — плохая экономика — вторглась в их жизнь. Сами того не осознавая, они стали примером того, как неудачное разделение труда может испортить отношения у практически идеальной пары. А все потому, что Эрик и Нэнси распределили дела не по принципу, кому что лучше удается, а «по справедливости». И справедливым, по их мнению, было разделение 50/50.
Они все поделили пополам. Открыли общий банковский счет, куда могли бы поступать прямиком их примерно равные зарплаты, и каждый месяц переводили с него равные суммы денег на свои личные счета, чтобы каждый мог распорядиться своей долей по собственному усмотрению. Завели собачонку по имени Му Шу и по очереди ее выгуливали. Если готовил Эрик, Нэнси мыла посуду. Если готовила Нэнси, посуду мыл Эрик. Они постоянно чередовали обязанности: кто сегодня стирает и гладит белье, кто оплачивает счета, кто отвечает на звонки родственников, кто выносит мусор, — все было распределено по дням. За Эриком было мытье ванной на втором этаже дома. Нэнси отвечала за ванную на первом этаже.
В глазах посторонних людей Эрик и Нэнси с их «справедливой» системой выглядели гармоничной, современной парой. Друзья дивились, как им удается разрушать стереотипы: «Эрик умеет обращаться со шваброй! Нэнси так ему доверяет! Он такой хозяйственный! А она сама ездит в магазин стройматериалов!»
Только вот была одна загвоздка: Эрик и Нэнси не были счастливы.
Проблема: брак 50/50
Вот вам задачка: назовите успешную компанию, все сотрудники которой в равный период времени выполняют равный объем работы за равную оплату.
Ну как, все еще думаете?
Конечно, ведь за исключением разве что сборочных конвейеров такого нигде не увидишь.
В гастрономе, куда вы ходите за покупками, в банке, который переводит вам деньги, на сайте, где вы читаете новости, — везде налицо разделение труда. Сотрудники выполняют различные функции, каждая из которых требует особых навыков и заслуживает большего или меньшего денежного вознаграждения. Облигационные трейдеры знают рынок ценных бумаг вдоль и поперек, а биржевые более компетентны в игре на бирже. Одни торгуют рекламными местами в Wall Street Journal, а другие пишут для этой газеты статьи — и ни одни, ни другие не имеют точного представления о работе друг друга.
Представьте, что бы случилось, если бы рекламщики начали тратить половину своего рабочего времени на написание статей, а журналисты — на продажу рекламных мест. Ну, чтобы все были на равных. Какой бы был хаос!
Специализация работает и на уровне мировой экономики. Какие-то страны выращивают бананы, какие-то собирают машины, какие-то шьют маечки.
Эта же логика применима к семейной жизни. Стремление Эрика и Нэнси к «равноправию» и породило того монстра, который теперь рушит их семью. Похоже, бывают ситуации, когда можно перестараться с уравниловкой.
Например, когда грязное белье уже вываливается из битком набитой корзины, а раздраженная Нэнси говорит Эрику, занятому поиском в Интернете оборудования для своей фотокамеры: «Я занималась стиркой в прошлый раз — теперь твоя очередь».
Или когда, нарезая лук для таджина с ягненком, Эрик вдруг бросает взгляд на Нэнси, которая сидит на диване и смотрит сериал «Закон и порядок», и думает: «А почему это я должен тратить столько времени на всякие изыски, если она каждый раз готовит только макароны с сыром?»
Или когда к ним на ужин собираются родители Нэнси, а они весь день выясняют, можно ли посчитать проделанную Эриком уборку офиса «работой по дому» и приравнять ее к осуществленному Нэнси мытью полов, если офис, по словам Нэнси, «не наша общая территория».
Вот так они и жили. Каждый все время оценивал объем работы, выполненной другим, сравнивал высоту «столбиков» на своей воображаемой диаграмме и ратовал за справедливость всякий раз, когда разница между ними доходила до — какой кошмар! — соотношения 40/60.
— Мы препирались по любому поводу, — призналась Нэнси. — Могли часами выяснять, кто больше сделал и кому теперь надо «нагонять». Удивительно, как при таком раскладе мы хоть с какими-то делами управлялись.
— Дошло до того, что, если я вытирал пыль, а Нэнси красила ногти, я бросал тряпку и шел проверять электронную почту — лишь бы не пришлось сделать больше, чем она, — рассказал Эрик.
На двери в кухню они повесили два списка дел, по списку на каждого, и часто проверяли по ним друг друга — чтобы никто не смухлевал.
Как вы видите по «стандартному списку дел» (рисунок 1), составленному Нэнси, даже распечатывание писем считалось отдельной обязанностью. Более того, когда Нэнси посчитала, сколько времени у нее уходит на проверку почты, она решила поручить Эрику заправлять постель — а то иначе выходило не поровну.
Эрик решил не отставать и придумал «дополнительный список дел» (рисунок 2), куда вошли не постоянные, а однократные обязанности — более трудоемкие дела, на которые нужно было отдельно найти время. Ему казалось, что он поступил очень умно, разделив свои дела на «простые», «более сложные» и «геморрой», чтобы Нэнси случайно не показалось, будто он разделывается только со всякими пустяками.
Рис. 1. Стандартный список дел
Рис. 2. Дополнительный список дел
В какой-то степени Эрик и Нэнси понимали, что они — как бы это помягче сказать — «размениваются по мелочам», но их паранойя раз за разом брала верх над здравым смыслом. Нэнси очень боялась превратиться в типичную «домохозяйку», обслуживающую своего мужа, — такую же, какой была ее мать. Что мать в итоге получила? Больную спину и мужа, который никогда не говорит спасибо.
Эрик боялся, как бы жена не села ему на шею. У него тоже был свой багаж неприятных воспоминаний: его бывшие подружки быстро просекали, с каким мягким и покладистым парнем имеют дело, и начинали им верховодить. Нэнси была не такая, но Эрик уже ничего не мог с собой поделать: ему казалось, что он должен на каждом шагу отстаивать свою независимость.
Но вот куда привели их благие намерения: Эрик и Нэнси превратились в Бикерсонов[10].
Бесконечное сравнивание, кто тут больше перетрудился, — не единственная проблема этого «брака 50/50». Еще одним раздражающим фактором было то, что супруги подходили к одним и тем же делам с разной степенью энтузиазма. К примеру, Эрик терпеть не мог выгуливать собаку. Подбирать собачьи какашки — что может быть противнее? А Нэнси считала, что в прогулках с собакой есть что-то медитативное, успокаивающее. Зато Эрик всегда с радостью брался за стирку: ему нравилось сортировать белье, раскладывая на кучки темное и светлое. А Нэнси, не долго думая, все вместе запихивала в бак, чем ужасно бесила Эрика.
Так почему же Нэнси все равно занималась стиркой, а Эрик все равно гулял с собакой?
Если бы вы прямо их об этом спросили, они бы не смогли дать вразумительного ответа. Мы сами попробовали это выяснить, и вот что они нам сказали.
Нэнси: «Эрик просто не хочет признать, что в прогулках с собакой есть и приятные стороны. Более того, он, видимо, считает, что когда-нибудь мне надоест его нытье, я махну рукой и стану выгуливать Му Шу сама. Черта с два. Как заводить собаку, так он с радостью, а как заботиться о ней — так ему все не нравится? Очень интересно».
Эрик: «Разобрать белье — это две минуты. Две минуты! Но нет. Она ни за что этого не сделает. Она как будто специально демонстрирует мне, что лучше бы я сам занимался стиркой. Ишь чего захотела».
Когда-то Эрик и Нэнси считали себя «партнерами», думали, что соединят свои жизни, примут интересы друг друга и создадут прочный союз. Но со временем они перестали вести себя как партнеры и превратились в счетоводов. Значит, с экономикой в их союзе было плохо.
Выход: специализация и сравнительные преимущества
Эрику и Нэнси следовало бы обратиться к экономическим основам брака. Многие столетия брак существовал благодаря специализации. Мужья и жены занимались тем, в чем они имели ощутимое сравнительное преимущество. Мужья пропадали в неизвестных далях и распивали джин с вермутом, жены специализировались на кастрюлях и управлении собственным гневом. Какие уж тут споры о том, чья сегодня очередь стирать белье, если мужья целыми днями мотались где-то «по делам» и не могли отличить стиральную доску от шахматной?
Но за последние 50 лет рыночная экономика значительно изменилась — а вслед за ней стал меняться и институт брака. Технические инновации — стиральные машины, например, — избавили женщин от необходимости целыми днями заниматься стиркой. В магазинах появилась готовая одежда, а значит, отпала потребность шить самой. Замороженные блюда и микроволновые печи в разы ускорили и упростили процесс приготовления еды. Женщины дружно влились в трудящийся класс, вынудив мужчин приобщиться к домашним делам. Теперь мужьям приходится порой и обеды варить, и подгузники менять.
Семья, по мнению экономистов Бетси Стивенсон и Джастина Уолферса, стала постепенно превращаться «из союза для совместного производства в союз ради совместного потребления»{3}. Если раньше мужчина и женщина соединяли свои жизни по необходимости, то теперь они делают это по желанию. «Главное в современном браке — это любовь и товарищество, — пишут Стивенсон и Уолферс. — Большинство занятий, составляющих нашу жизнь, кажутся нам ярче и интереснее, если мы делим их с кем-то еще, — это касается и таких простых удовольствий, как совместный поход в кино или общее хобби, и социальных контактов, например посещения одной и той же церкви, и наконец совместного воспитания детей. Возвращаясь к экономической терминологии, скажем: главное в семье сегодня — взаимодополняемость потребления, то есть наличие дел, которые не просто приносят удовольствие, а приносят больше удовольствия, если ими заниматься вместе с супругом/супругой».
Так значит, мы женимся, чтобы получать удовольствие. И мы его получаем! Иногда. Но кроме него нам достается масса хлопот — а у нас, в отличие от наших предков, уже нет четкого представления о том, как их делить. Кто должен заниматься домом, детьми, счетами, всеми остальными семейными делами — кто вообще чем должен заниматься? Над всей нашей семейной жизнью повисает огромный знак вопроса. И в нашем прогрессивном обществе появляется очень много таких Эриков и Нэнси, которые грызутся из-за немытой посуды.
Если вам кажется, что скандалы на бытовой почве устраивают только очень мелочные люди, вы глубоко заблуждаетесь. В 2007 г. исследовательский центр Pew Research Center провел опрос на тему «Что самое важное в браке?». Наиболее популярным ответом стала «верность», за ней последовал «секс». Что ж, все логично. Но вот на третьей строчке, выше «детей», «денег» и «религии», оказалось «общее хозяйство»{4}.
Еще одно недавнее исследование дало схожий результат. Согласно опросу, проведенному компанией Boston Consulting Group среди работающих женщин в 2009 г., вторым наиболее распространенным поводом для семейных ссор стало домашнее хозяйство. Оно уступило деньгам, но опередило секс, работу и воспитание детей. Когда мы проводили свой собственный Всесторонний, Новаторский и Очень Затратный Опрос супружеских пар, 73 % участвовавших в нем женщин сообщили нам, что они выполняют более половины всей работы по дому, в то время как среди мужчин с таким же заявлением выступило лишь 40 % (пожалуй, надо отдать должное мужской честности). И мотивация при этом у представителей разных полов была разная. Среди женщин самым популярным объяснением было: «Если это не сделаю я, не сделает никто», — а среди мужчин: «Мне хочется быть хорошим мужем».
Немного настораживает то, что у женщин в этом вопросе проявляется комплекс жертвы, в то время как мужчины всего лишь хотят быть полезными. Но мы сейчас не об этом. Суть в том, что Эрик и Нэнси не единственная пара в мире, которая занимается счетоводством. И, хотелось бы верить, не единственная пара, которой удалось найти правильный выход.
«Я понимал, что, если мы хотим и дальше жить вместе, — сказал нам Эрик, — мы должны перестать соревноваться».
Чтобы сделать это, они прибегли к помощи одной из древнейших экономических концепций — разделению труда по принципу сравнительных преимуществ.
Двое супругов, как и две страны, обмениваются между собой товарами и услугами — при этом каждый из них обладает своим набором возможностей и предпочтений. Выяснив, кто из них имеет сравнительное преимущество в том или ином деле — от выгула собаки до ухода за комнатными растениями, — Эрик и Нэнси могут решить, кому из них на чем следует специализироваться. И тогда, возможно (хотя не факт!), им удастся разрядить атмосферу.
К примеру, Нэнси быстрее и качественнее справляется с мытьем посуды и уборкой дома. Она более внимательна, и стоит ей войти в комнату, как там, словно по мановению волшебной палочки, воцаряется порядок. Не то чтобы Нэнси очень гордилась этим своим талантом, но она всегда знала, что он у нее есть. И Эрик тоже это замечал. Говоря экономическим языком, у Нэнси было абсолютное преимущество во всем, что касалось посуды и уборки.
Как ни странно, на посуду и уборку у Нэнси и Эрика уходит столько же времени, сколько у Португалии и Англии уходит на вино и панталоны (таблицы 3 и 4). Так уж совпало.
Итак, если Нэнси настолько быстрее справляется с обеими операциями, которые проводятся у нее в доме шесть раз в неделю, имеет ли смысл выполнять их на пару с Эриком? Вряд ли — равно как и заниматься этими делами в одиночку, пока Эрик плюет в потолок.
А вот выстроить систему, основанную на теории сравнительных преимуществ, имеет смысл. В данном случае Нэнси имеет сравнительное преимущество в уборке, а Эрик — в мытье посуды.
Если каждый из них специализируется только на одной задаче, Нэнси будет убирать в доме все шесть дней в неделю, а Эрик соответственно будет мыть посуду. И схема получится вот такая (таблица 5):
Таким образом, Нэнси сэкономит себе в неделю 30 минут, а Эрик — 90. С точки зрения их прежнего понятия о «равноправии», эту новую систему нельзя назвать «справедливой» — ведь чисто формально Эрику приходится работать больше, чем его жене. Но разве их старая система, при которой Эрик возился с этими делами три лишних часа, была «справедливее»? Эрик и Нэнси считали свое прежнее разделение труда удачным лишь потому, что оно не позволяло взвалить всю домашнюю работу на кого-то одного. Хотя при этом оно лишало их драгоценных месяцев жизни.
«У сравнительных преимуществ есть одно чудесное свойство: нет такого человека, который бы ими не обладал, — говорит экономист Лорен Ландсбург. — У каждого есть что предложить другому, и от этого обмена, как ни странно, выигрывают оба. Даже тот, кто отстает от партнера по всем параметрам, может быть в чем-то полезен»{5}.
Те 120 минут (или два часа) дополнительного времени, которые Эрик и Нэнси освободили на двоих, представляют собой их общий дополнительный доход, полученный за счет специализации. Построим для наглядности простенький график (рисунок 3). Типичный график «труд — досуг» иллюстрирует соотношение базовых экономических понятий: чем больше вы работаете (труд), тем больше получаете денег, но тем меньше у вас остается свободного времени (досуг). И наоборот, чем больше вы сидите на диване, тем меньше времени вы посвящаете работе и тем меньше денег получаете. Все просто. Объективно. И старо как мир.
Рис. 3. Что Нэнси и Эрик выигрывают от специализации
Традиционно на графике такого типа ось ординат (вертикальная линия) показывает доход, который вы получаете от своей работы, а ось абсцисс (горизонтальная линия) — свободное время, которое у вас остается. В нашем случае целью труда является не зарплата, а поддержание дома в чистоте на протяжении недели (ну, может, с «идеальным порядком» мы переборщили, но вы поняли, о чем речь: никаких залежей пыли и гор немытой посуды в раковине). «Досугом», как вы понимаете, является свободное время Эрика и Нэнси. Следовательно, чем дольше они занимаются уборкой, тем меньше времени они сидят у телевизора.
Без учета сравнительных преимуществ Эрику и Нэнси приходилось тратить каждую секунду своего свободного времени на поддержание идеального порядка в доме и у них не оставалось никакой возможности просто посмотреть телевизор. Если бы они поступились своими принципами и стали убирать в доме менее тщательно, они могли бы сэкономить себе время на отдых, но в доме тогда была бы только относительная чистота.
Но если бы они решили распределить дела, основываясь на сравнительных преимуществах, у них в доме царил бы идеальный порядок и при этом у них бы оставалось два часа на телевизор.
Причем не забывайте, что освободившееся время можно тратить не только на просмотр телепередач. Можно посвятить его другим приятным делам: поиграть во «Властелин разума»[11], посидеть в саду на закате, заняться сексом. Короче, мораль сей басни такова: мойте посуду каждый день, и у вас будет больше секса. Спасибо вам, Давид Рикардо Глостерширский!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.