Пример № 1

Пример № 1

Стороны: Клэр и Шон

Когда в один солнечный, но прохладный сентябрьский день мы впервые встретились с Клэр и Шоном на кухне их дома в Висконсине, они показались нам типичной семейной парой. И мы решили, что проведем утро в обществе Шона и его друзей, а после поболтаем с их женами.

Когда Шон вышел во двор, чтобы рассудить, кто из их вопящих детей сейчас будет играть с корзиной для пикника, Клэр, казалось, была благодарна мужу за то, что он вызвался поработать миротворцем.

Когда Клэр, прежде чем покинуть нас на время интервью, напомнила Шону купить детям сок, он, вроде, был признателен за подсказку.

И когда Шон прихватил из холодильника бутылку пива и пригласил нас на скамеечку, Клэр шутливо посокрушалась, что не она первая будет отвечать на наши вопросы — а то она бы тоже налила себе бокальчик, хотя на часах всего 12 дня.

— Не болтай о нашей интимной жизни, — предупредила она.

— Конечно, а то все станут нам завидовать, — ответил он.

Но как только мы расположились на лужайке и включили диктофон, настроение переменилось. Шон сел, раскупорил бутылку и опустошил ее наполовину одним пугающе долгим глотком. Было видно, что он скорее удавится, чем станет рассказывать нам о своей семейной жизни.

Итак, обратились мы к мужчинам, с какими проблемами в отношениях с супругой вам приходится сталкиваться?

Те принялись ковырять этикетки на пиве.

— У нас все хорошо, — наконец, отозвался Шон. — Только с деньгами всегда напряженка. Из-за этого иногда ссоримся.

Постепенно нам удалось вытянуть из него еще кое-какие подробности — например, что у Клэр есть дурацкая манера кудахтать над детьми во время прогулок.

— Детям положено лезть в грязь, падать и расшибать коленки, — заявил он. Несколько месяцев назад ему пришлось ехать со старшей дочкой в травмпункт — она упала с «паутинки» и разбила губу. Тогда Клэр закатила ему скандал, во время которого раз сто повторила фразу: «Тебе так сложно присмотреть за собственными детьми

Шон также заметил, что нынешнее соотношение поглаживаний спинки и минетов в их доме — плюс-минус десять к одному — по его мнению, уж слишком перекосилось в сторону поглаживаний спинки. Но в целом он был, похоже, всем доволен.

— Нам повезло, — сказал он, — у нас нет таких уж больших проблем.

Несколько часов спустя мы приступили к опросу жен. С женщинами обстановка была менее напряженной — большинству из них не терпелось выпить винца и поговорить об отношениях. Клэр бросилась с места в карьер: она тут же заявила, что Шон для нее по-прежнему такой же сексуальный, каким был при их первой встрече, и притом за эти годы он стал ей лучшим другом. Их главной проблемой всегда были деньги — в этом вопросе они никогда не находили взаимопонимания хотя бы потому, что Клэр он волновал, а Шона — нет.

Клэр отслеживала каждый полученный и каждый потраченный доллар. Когда Шон привозил из магазина продукты, она возмущалась при виде органических авокадо и куриных грудок высшего сорта: «Конечно, он печется о здоровье детей, и это правильно, но им не нужно все органическое. Какие пестициды в авокадо?!» И, естественно, ей приходилось следить за всеми счетами, потому что типичной реакцией Шона на какую-нибудь квитанцию было либо упорно ее не замечать, либо нечаянно выкинуть в мусорное ведро.

Раньше все было по-другому. В 20 лет — когда они познакомились — деньги беспокоили их в последнюю очередь. Шон был питчером в местной бейсбольной команде низшей лиги, а Клэр работала официанткой в ресторане и копила на учебу в кулинарной школе. Как-то раз он зашел в этот ресторан и увидел там Клэр — она ему сразу понравилась, и он тут же пригласил ее на свидание. Через месяц они съехались, а меньше чем через год поженились. На свадьбу пришла вся его команда. Они были ему как семья, вспоминает Клэр, и она была страшно рада стать частью этой компании настоящих друзей, «готовых всегда прийти друг другу на помощь».

Клэр поступила в кулинарную школу. Шон ушел из бейсбола, когда травма плеча перечеркнула все его надежды на переход в главную лигу, и получил неплохую должность в маленькой промышленной компании. У них родился ребенок.

В семье работал только он, и с деньгами у них было не очень, а вскоре после появления ребенка они с ужасом обнаружили, что их задолженность по кредитке составляет уже $10 000.

«Молочные смеси такие дорогие, — сказала Клэр. — Не говоря уж обо всем остальном: кресло для машины, сумка-переноска, детский стульчик… И конца не видно».

Но тогда они были молоды и изобретательны, и им удалось найти дополнительные источники дохода. Шон стал несколько раз в неделю подрабатывать тренером, а Клэр вновь устроилась официанткой на те вечера, когда у Шона не было занятий. Постепенно долги начали сокращаться.

Бывшая команда Шона тоже не осталась в стороне.

«Несколько парней подлатали нам дом, когда он, казалось, был готов вот-вот обрушиться, — сказала Клэр. — А их жены приходили посидеть с нашими детьми в те вечера, когда нам обоим нужно было выйти на работу».

Было трудно, но они справлялись.

А потом наступил перелом.

Когда Клэр была беременна вторым ребенком, Шон получил предложение занять должность тренера питчеров в той самой команде, за которую он раньше играл. Он искал возможности вернуться в нее с тех самых пор, как закончилась его спортивная карьера. И наконец ему выпал такой шанс. Но вот незадача: к нему прилагались такие неприятные довески, как отсутствие медицинской страховки, зарплата чуть больше прожиточного минимума и постоянные разъезды.

«Мы всегда говорили, что будем помогать друг другу реализовывать мечты, и я знала, что для него это важно», — сказала Клэр. Но когда Шон пришел домой и рассказал ей о предложении, она импульсивно заявила: «Ну уж нет». Ее первая беременность была тяжелой, а теперь, со вторым ребенком, все еще более осложнялось из-за ее возраста, так что она бы никак не обошлась без медицинской страховки. Одни только больничные счета, сказала она Шону, могут их разорить, а ведь у них будет уже двое детей. А что если они сами или, не дай бог, кто-то из детей вдруг заболеет?

Но, несмотря на свои опасения, — и после долгих уговоров со стороны Шона, — Клэр все же решила, что не может заставлять мужа отказываться от работы его мечты. Они договорились, что Шон примет предложение после того, как ребенок появится на свет. А пока он останется на прежнем месте, чтобы сохранить страховку на случай, если с Клэр и малышкой будет что-то не так.

Мы сказали, что это было очень разумное решение.

«Если бы», — отозвалась Клэр, отпивая из своего бокала.

Проблема: хотим все и сразу

Вскоре после рождения ребенка Шон уехал с командой на шесть дней, оставив Клэр одну с двумя маленькими детьми. Как и их старшая дочь, младшая девочка не испытывала ни малейшего желания спать хоть в какое-нибудь время суток.

«“Спит как младенец”? Кто вообще придумал это выражение?» — сказала Клэр.

Хотя она и дала Шону согласие, Клэр не могла не злиться. И с каждым его отъездом ее раздражение все росло.

«Шон звонил из какого-нибудь другого города, а у меня не было моральных сил с ним разговаривать. Конечно, я хотела, чтобы он был счастлив и занимался любимым делом, но мне пришлось уж очень туго, — сказала она. — Он знал, каково это, ухаживать за малышом в первые месяцы. Никакого сна, бесконечный плач, полное изнеможение. При этом у меня была еще старшая дочь, которая только-только начала ходить, а мужа никогда не было дома».

Все стало еще хуже, когда в 2008-м скопытилась экономика и Шону урезали зарплату.

Теперь каждый вечер они на неприличной громкости прокручивали одну и ту же пластинку.

Клэр: «Ты поговорил с ними о своей зарплате?»

Шон: «Нет. И перестань спрашивать. И так проблем вагон, еще ты дергаешь все время».

Клэр: «Ты должен искать новую работу. Или попросить денег у родителей. Или взять заем. Надо же что-то делать. Ты видел выписку с нашей кредитки?»

Да, Шон видел, и он знал, что она страшнее, чем в прошлом месяце. Он же не баран.

В ходе этих разговоров супруги, как правило, забрасывали друг друга идеями, как они могли бы поправить финансовое положение семьи. Клэр говорила, что Шон мог бы подрабатывать строителем между сезонами игр, но на это Шон отвечал, что и так слишком редко видит дочерей. Он предлагал Клэр присматривать за соседскими детьми, организовав что-то вроде частного детского садика. Клэр была в восторге от этой идеи — особенно от того, что Шон, спасибо ему большое, не пытается сделать из нее няньку.

Клэр просыпалась среди ночи от того, что ей в голову пришла очередная гениальная идея, как все исправить. Из разряда: Шон мог бы перейти в медицину и получать зарплату врача (она бы смирилась с тем, что он пропадает на работе, сказала Клэр себе, если бы он начал заколачивать побольше денег), или она сама могла бы как-нибудь попасть в поле зрения Марио Батали[58], который взял бы ее к себе помощником шеф-повара и платил полмиллиона долларов в год.

Но знаете, Шон боялся иголок, ненавидел учиться и не мог спокойно разговаривать с людьми, если они ему не нравились, поэтому медицина ему точно не светила. А Марио Батали почему-то все не звонил Клэр, хотя она отправила ему свое резюме и скупила все его книжки.

Выход: маленькими шажками к намеченной цели

С точки зрения экономиста проблема этой семьи заключалась не в том, что Шон мало получал (конечно, это тоже проблема, но не самая главная). На самом деле их главной ошибкой было то, что они надеялись изменить ситуацию одним махом. Выпросить деньги у родителей, найти новую работу, взять кредит — это довольно-таки отчаянные шаги. Такие дела не делаются с бухты-барахты, иначе они могут стоить немалого числа нервных клеток. Не говоря уж о том, что шансы на успех в любом случае не очень велики.

ЧТО ГОВОРЯТ… О наполеоновских планах

По правде сказать, большинство из нас подошли бы к решению своих проблем так же, как Шон и Клэр. Когда нам нужно найти компромисс в сложном вопросе — например, когда мы должны выбирать между дополнительным заработком и свободным временем в кругу семьи, — мы все начинаем представлять себе какую-нибудь радикальную перемену: вот выиграем в лотерею $250 млн и сможем работать меньше — или не работать вообще — и больше общаться с близкими. Подумав так, вы и глазом не успеете моргнуть, как спустите все те деньги, которые у вас еще оставались, на покупку лотерейных билетов. Вот еще несколько замечательных способов изменить жизнь к лучшему, которыми опрошенные пары поделились с нами на полном серьезе:

• взять в оборот состоятельного родственника, уже много лет живущего бирюком;

• забрать свой пенсионный вклад;

• продавать сперму;

• продавать яйцеклетки;

• в свободное от работы время приторговывать коксом (не тем, что из каменного угля);

• отправить своего десятилетнего ребенка работать нянькой двухлетнего соседского малыша;

• проводить отпуск у себя в огороде.

Экономисты предложили бы вам другое решение. Они бы порекомендовали выделить какую-нибудь незначительную перемену, способную, на ваш взгляд, хоть немного подправить положение, и поэтапно рассмотреть ее возможные последствия.

Вот как выглядит такой поэтапный анализ:

Представьте, что вы поставлены перед выбором: взять кредит в $10 000 под 5 % годовых или $11 000 под 6 %. Кажется, большой разницы между этими двумя вариантами нет. Шесть процентов, конечно, немного больше, чем пять, но зато и налички вы получаете больше, правильно?

А теперь давайте считать. 5 % от $10 000 — это $500. 6 % от $11 000 — это $660. Предельная выгода большего кредита — лишние $1000 у вас в кармане. Но предельные издержки в таком случае составят $160 (разницу между $660 и $500), а это, вообще-то, аж 16 % от вашей дополнительной тысячи.

Вот так, рассчитав выгоды и издержки в обоих вариантах, вы можете оценить целесообразность того или иного решения.

Бизнес-корпорации увеличивают свои доходы, не гнушаясь искать выгоду в мелочах. Авиакомпании по дешевке продают невыкупленные билеты на свои рейсы, потому что уж лучше получить немного денег, чем вообще ничего (не такая уж экономика и сложная наука, правда?). Турфирмы по той же причине предлагают горящие путевки. Их выручка получается не такой большой, как если бы они продали все за полную стоимость, но все же больше нуля. Другими словами, в годовом отчете из любых крох все равно набежит приличная сумма.

Вот именно об этом Шон — который скорее бы умер, чем попросил денег у родителей, и которому совсем не хотелось бросать работу мечты, — начал все чаще задумываться после скандалов с Клэр.

Однажды вечером, после особенно громогласного обсуждения материального вопроса, Шон лежал в кровати, смотрел в потолок, то и дело отмахиваясь от кусочков ногтей, выстреливавших из-под ножниц Клэр, и думал: а что если его дражайшая супруга найдет своим ручкам со свежим маникюром какую-нибудь работенку? Она обожала готовить, у нее все получалось очень вкусно, и в Мэдисоне наверняка нашлось бы немало народу, согласных платить за ее кулинарные шедевры. Шон продолжал рассуждать: если бы он выделил несколько часов в день на занятия с детьми, у Клэр появилось бы время на готовку… и она могла бы… печь маффины! Она же делает это просто с закрытыми глазами. И уж продать их не составит труда — кто, покажите мне, не любит маффины? Его вмененными издержками в таком случае будут пропуски командных занятий в тренажерном зале, но зато у него появится возможность чаще бывать с дочерьми, а у Клэр освободится время, чтобы поколдовать на кухне.

Ну наконец-то кто-то из них начал думать о реальных перспективах! Альфред Маршалл мог бы гордиться нашим героем!

Клэр отнеслась к плану мужа настороженно.

— А кто будет сидеть с детьми, пока я на кухне?

— Я буду, — сказал он и заодно отметил, что, раз ему недоплачивают, он не обязан прибегать на работу ни свет ни заря. — Я буду приходить на работу в одиннадцать, поэтому ты сможешь печь по утрам.

— Ну и кто же станет покупать у меня эти маффины?

— Все, у кого есть вкус, — ответил он.

— Да нет, я о том, где мне их продавать, — сказала она. — Мы что, и магазин откроем? Или я должна у дороги с ними стоять?

— Спокойно, — ответил Шон. — Отнесем пару коробочек в кафе где-нибудь тут поблизости и посмотрим, как пойдет.

— Ну вот еще, — возразила она, — не люблю разговаривать с незнакомыми.

— У нас нет денег, — сказал Шон.

Это был аргумент.

Они решили попробовать.

Клэр и Шон разработали детальный сценарий, что и как она должна была сказать владельцу кафе, появившись на его пороге с образцом своего товара. Она замесила партию черничных маффинов и несколько образцов «на любителя»: клубника с грецким орехом, груша с тыквой, сливочный сыр с бананом, — и понесла их в одно местечко прямо за углом. Хозяин был несколько озадачен, увидев в дверях женщину с полным подносом маффинов и двумя детьми, виснущими на полах ее ветровки. Клэр так волновалась, что ее подташнивало.

Но хозяин, видимо, был околдован ароматом ее выпечки (или просто подумал, что все равно ничего не теряет), поэтому согласился поставить дюжину ее маффинов на прилавок. К десяти утра их смели. Тогда он сказал, что будет брать у Клэр по два подноса каждый день. Вскоре она не только получала процент с каждого проданного маффина, но и имела доступ на кухню, откуда время от времени выходила в зал, чтобы, смешавшись с толпой, перекинуться парой слов со случайными посетителями. Из этих разговоров она узнала, что еще клиенты хотели бы увидеть на прилавке (булочки-сконы, мини-маффины, пористые оладушки-крампеты). Хозяин предложил Клэр воплотить фантазии посетителей в жизнь. Они решили начать с фруктовых пирожных.

Когда мы последний раз связывались с Шоном и Клэр, они все еще были в долгах и по-прежнему нещадно ругались. Но они уже вполне освоили новую технику по преодолению непреодолимых, на первый взгляд, препятствий: решать проблемы по мере их поступления. И в их случае постепенное решение маленьких задач действительно помогло достичь чего-то более существенного: прибавилось денег, Шон стал принимать более активное участие в воспитании детей, а у Клэр появилось больше возможностей шаг за шагом — или, как она говорит, «маффин за маффином» — осуществить свою мечту о карьере кулинара.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.