Десятилетие наибольшего подъема высшей школы

Десятилетие наибольшего подъема высшей школы

1950-е годы стали лучшим периодом в развитии отечественного высшего образования. Существовали десятки высококачественных вузов в различных областях естественных науки и техники, в которых училась талантливая и хорошо подготовленная в школах молодежь и преподавали хорошо обученные в 1920-е годы профессора.

По мнению Г.И. Ханина, именно благодаря выпускникам вузов конца 19301950-х годов СССР достиг поразивших мир успехов в науке и технике. Даже если и многие технические и научные ноу-хау в СССР основывались тогда на полученных разведкой данных – следует признать, что эти сведения были грамотно использованы и получили дальнейшее развитие благодаря высокому уровню образования и профессионализму советских ученых и инженеров.

Но не стоит думать, что все научно-технические достижения СССР являются «шпионскими удачами». Широко известна история о «спутниковом шоке», который возник в администрации США, когда в 1957 г. в СССР был запущен первый искусственный спутник Земли. Одновременно с этим в СССР создавалась и реактивная авиация, в том числе гражданская, и первые АЭС, и корабли атомными двигателями и т.д. Когда же политическое руководство Запада обратилось за объяснением к экспертам, они назвали в качестве главной причины советских достижений конца 1950-х – начала 1960-х годов отнюдь не «шпионские происки КГБ», а образцовую систему образования в СССР [Андреев, 2008, с. 229].

В системе ВПО, как пишет А.Л. Андреев, тон задавала «тяжелая атлетика» -математика, естествознание, а также технические науки, развитию которых уделялось особое внимание. Показательны результаты сравнительного анализа учебных планов технических вузов СССР и США, проведенных в середине 1960-х годов. Он показал, что в целом те и другие давали примерно одинаковую подготовку по естественным наукам, но в области инженерных дисциплин уровень обучения в СССР был выше [Параил, 1969].

Обеспечивалось это не только прагматическими целями советского политического руководства и традицией фундаментальности, свойственной российской высшей школе, но и «ценностными установками самого общества» [Андреев, 2008, с. 229]. Такие установки обеспечивали приток в естественные и технические науки наиболее «сильных» абитуриентов. Эти отрасли знания, по мнению А.Л. Андреева, молодые люди особо уважали еще «в силу такого специфического критерия основательности и одновременно некой интеллектуальной избранности, как "трудность"» [там же].

Но даже в этот наиболее благоприятный период для советской в высшей школы в ней начинают просматриваться источники будущей ее деградации. Начинается снижение общего уровня преподавательского состава после ухода старшего поколения. Постепенно уходит с учебных кафедр и с ученых советов вузов серьезное и глубокого обсуждение научных теоретических вопросов. Снижается уровень научной работы. Увеличение числа защит диссертаций сопровождалось явным ухудшением их качества, особенно при защите докторских диссертаций. Это в то время появились выражения «пошел в науку "середняк"» и «пошла "серость" в доктора». Хотя от разрушительных так называемых «идеологических интервенций» пострадала и сама отечественная наука. Печальными примерами тому являются разгром генетики и кибернетики.

После «взлета» 1950-х годов последовала деградация советского высшего образования. Она связана, прежде всего, с чрезмерным увеличением числа студентов.

Прием в вузы между 1950 г. и 1960 г. вырос с 349 тыс. чел. до 593, или на 70%. При этом имел место дисбаланс: Если прием на «дневную» форму обучения вырос всего на 13 %, то на вечернюю (или, согласно нынешней терминологии – очно-заочную) форму – в 8,5 раз, а на «чисто» заочную – в 2,3 раза. И если в 1950 г. доля студентов, принятых заочное и очно-заочное обучение составляло 34 % от всех зачисленных абитуриентов, то в 1960 г. их стало уже 56 % [Народное хозяйство…, 1968, с. 796].

Примечательные показатели! Аналогичные данные характерны и для России 2010-х годов.

Отмечается, что качество вечернего и тем боле заочного (его уже тогда называли «заушным») обучения в вузах было намного ниже, чем дневного, и «увеличение его доли диктовалось преимущественно финансовыми соображениями, т.к. он обходилось государству намного дешевле. Для качественной подготовки специалистов в разросшейся системе ВПО просто не хватало талантливых преподавателей, приходилось брать и посредственных.

Известный в то время публицист А.А. Аграновский, уделявший в своих публикациях значительное внимание проблемам высшей школы, связывал начавшуюся ее деградацию преимущественно с чрезмерным количественным ростом. Так в статье «Сержанты индустрии» (1962 г.) он пишет о нехватке техников на производстве, которых заменяли лица с высшим образованием, хотя по характеру работы оно не требовалось [Аграновский А.А., 1987, с. 116-121]. В другой обширной статье о Казанском университете (1963 г.) он с тревогой отмечал, что лишь на 2-х – 3-х факультетах этого старейшего вуза преподаватели занимаются наукой вовлекают в нее студентов [Там же, с 25-58].

Современные исследователи (Г.И. Ханин и др.) признают, что количественное наращивание высшего образования после 1960 г., когда уже был насыщен спрос на инженерно-технических работников (или как их тогда называли -ИТР), является крупнейшей стратегической ошибкой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.