РАЗРЕШАЮЩИЙ ОБРАЗ

РАЗРЕШАЮЩИЙ ОБРАЗ

В конце расстановки мы часто приходим к благотворным и укрепляющим разрешающим образам. Клиент может некоторое время носить их в себе и в сочетании с фразами и ритуалами брать с собой в повседневную жизнь в качестве домашнего задания. Если мы нашли для клиента хороший образ, мы можем оставить его в нем даже на таком месте, которое в принципе не соответствует правильному для него месту в порядке семьи.

Пример

Если дочь в своем внутреннем образе наконец-то нашла доступ к отцу и стоит совсем рядом с ним, то в течение какого-то времени ей будет полезно остаться там. Могут пройти недели или месяцы, прежде чем она интегрирует этот образ. Потом она сможет покинуть эту близость с отцом и как дочь встать напротив родителей.

Если клиент все еще находится в процессе изменения или высвобождения, он может взять с собой два образа: старый и новый.

Пример

Г-н Нумениус был настолько привязан к матери чувством вины, что даже в свои 42 года он так и не решался обратиться к собственным целям. В расстановке он проделал ритуалы, которые помогают отделиться от матери: он с глубоким чувством склонился перед ней и ее семьей. Чтобы поддержать его самостоятельную позицию, я попросила его отойти на несколько шагов, развернуться и посмотреть «в жизнь», как описывает это направление Хеллингер. Он глубоко вздохнул: «Как хорошо на свободе». Но потом снова появилась неуверенность и желание видеть мать. Я предложила ему взять с собой оба образа, смотреть то в одном, то в другом направлении, дышать и дать подействовать на себя и тому и другому.

Если за отведенное время нам не удается найти для исследуемой динамики такой образ, который придавал бы клиенту сил, имеет смысл подвести клиента к его ресурсам, чтобы по окончании сессии в стабильном состоянии отпустить его домой. С одной стороны, это может быть образ с участием уже дающего ему силу и поддержку члена семейной системы, который стоит за ним и укрепляет его «с тыла». С другой стороны, осуществляя ритуал поклона и склоняясь перед своим отцом, матерью или всей семьей и внутренне соглашаясь с их существованием, он увеличивает дистанцию по отношению к проблемному образу. Если для клиента это невозможно, то ему будет легче, если он отойдет: «Каким должно быть расстояние, чтобы вы могли хорошо себя чувствовать?» Это дистанция на данный момент, которая может и будет меняться, поскольку благодаря привыканию к положению напротив уровень напряжения снижается.

Также клиент может сосредоточить внимание на своем теле и дыхании и при помощи маленьких упражнений наблюдать всегда имеющийся у него ресурс, а именно способность посредством сознательного выдыхания и упражнений добиваться расслабления, большей легкости и отграничения от плохо переносимого внешнего мира.

Как образы развиваются дальше?

Так называемые разрешающие образы — это предложения, которые могут меняться. Они медленно развиваются вместе с происходящим у клиента процессом: в них кто-то добавляется, кто-то меняет свою позицию или постепенно блекнет на заднем плане. Хорошие образы остаются с клиентом надолго, являясь для него источником силы и покоя. Неподходящие образы и фразы быстро теряют силу и зачастую полностью стираются из памяти.

Разрешающий образ невозможно «сделать», он должен находиться в резонансе с клиентом и отвечать его внутреннему поиску. Если терапевт слишком быстро толкает клиента к решению или если в расстановке он отклоняется отличной правды клиента, то какая-то часть клиента очень точно на это реагирует и возражает против этого предложения уходом в себя, а также физическим и психическим напряжением. После расстановки у клиента могут проявиться вторичные чувства, соответствующие движению прочь, например, агрессия или депрессивная подавленность. Если от клиента требуется то, чего он не может решить, или то, что находится в противоречии с его собственными глубинными импульсами, желаниями и следующими шагами, у него возникает замешательство.

Если после расстановки клиенту хуже, чем было, это указывает на то, что в таком виде образ для него неверен и что он уводит его прочь от внутренних источников силы и его собственного пути. Мы можем проверить эту гипотезу, предложив клиенту альтернативу и понаблюдав за его реакцией. Действенные альтернативы содержат в себе противоположность предпринятой до этого попытке или нечто такое, чего клиент ожидает меньше всего. Если альтернатива эффективна, то мы, следуя здравому смыслу, пересматриваем образ. Клиент сам является той инстанцией, которая решает, правилен ли образ и целесообразны ли интервенции.

Пример

Г-жа Тито, сама работающая врачом и терапевтом в клинике, записалась на семинар, но прежде она хотела непременно поговорить со мной на индивидуальной сессии. Она пришла в состоянии сильного возбуждения и отчаяния, ее нервы были на пределе, так что она была сама готова обратиться в психиатрическую клинику, если в ближайшие дни ее состояние не улучшится. Она рассказала, что шесть недель назад сделала расстановку по поводу повторных приступов головокружения и связанных с этим многочисленных несчастных случаев. Ведущий поставил ее между двумя фигурами и сказал: «Ты еще не сделала выбор между жизнью и смертью». С тех пор ее не покидает душевная боль и тревога, она практически не может спать, а днем живет только на успокоительных средствах. По всей видимости, образ в расстановке и конфронтация терапевта затронули ее самое больное место и коснулись глубокой динамики. Но она была пока не в состоянии интегрировать эту фразу. Я спросила ее, был ли терапевт прав. Сначала она защищала руководителя семинара, поскольку он все-таки, насколько она знает, хороший и опытный терапевт. Я согласилась с ней и задала вопрос снова. Ее внутреннее смятение улеглось, когда она признала, что была еще не готова принять образ своей расстановки. Мы поговорили с ней об амбивалентности, противоречивой лояльности, и вскоре она со всем разобралась и совершенно успокоилась.

Реальность разрешающих образов

Даже если возникающие в расстановке образы находят хороший резонанс у клиента и терапевта, они могут противоречить жизненной реальности присутствующих в них людей. Похоже, образы воспроизводят структуры, лежащие в основе действий, и иногда больше отвечают потенциалу людей, чем их реальной жизни: тому, какими они могли бы быть. Чтобы оставить открытым это пространство между действительностью и представлением о возможном, терапевт может сказать про образ или динамику: «Это выглядит так, как будто...», и тем самым доверить ее внутренней проверяющей инстанции клиента. Словами «это так» он утверждает истину, которая не всегда находит подтверждение в реальности отношений.

Пример

На супервизии одна коллега рассказала о своей клиентке, г-же Пассер, которая в надежде найти облегчение ходила уже много лет на терапию. Из диффузной симптоматики выкристаллизовалось то, что она всегда и предполагала: в детстве она подверглась сексуальному насилию со стороны отца. В расстановке выявилась соответствующая динамика. Заместитель отца очень горевал, раскаивался в своем поступке и сожалел о прерванных отношениях с дочерью. Клиентка утвердилась в своих предположениях, отправилась домой к родителям и заговорила с отцом о произошедшем на семинаре. Отец, который всегда отметал любые посягательства, не проявил ни малейшего понимания и страшно разозлился, все кончилось скандалом и новым разрывом отношений.

В конце сессии я схематично зарисовываю образ решения. Иногда я дописываю к нему важную, разрешающую фразу или показываю стрелкой последнее, важное движение клиента.

Пример

Г-н Мероп, возрастом около 60 лет, чуть больше года назад расстался со своей женой, с которой прожил в браке почти 30 лет. Дело в том, что он встретил женщину, с которой его связала большая любовь. Они стали жить вместе. Последние несколько недель он постоянно испытывал глубокое беспокойство, которое на физическом уровне выражалось в учащенном сердцебиении, внутренней дрожи и нарушениях сна. Поскольку, по его словам, он пребывал в этом состоянии постоянно, я спросила его об исключениях и о том, когда он чувствует себя хорошо или, по крайней мере, лучше. «Когда я бываю вместе с моей подругой Регулой или на природе». С женой он после расставания не общался, поскольку не знал, как показаться ей на глаза. Одна мысль о разговоре с ней вызывала ощущение угрозы и приводила его в состояние боевой готовности. Это определило проект процесса и решения: я подведу его к этой встрече и проведу через нее так, чтобы он без страха (и, таким образом, без симптомов) смог по-хорошему расстаться со своей женой. Но сначала нам нужно было разработать хороший образ будущего, найти ресурсы, которые придадут ему сил, а также обнаружить модели из его истории и, может быть, из истории его семьи, где он научился этому поведению и чувствам. У него всегда были очень сложные отношения с матерью. Родом из бедной семьи, она прожила тяжелую жизнь. Будучи человеком высокой морали, она никогда не обращала внимания на собственные желания и всегда ставила свои потребности на последнее место, отдавая приоритет потребностям детей и мужа. От детей она с самого раннего детства ждала порядка и достижений. Клиент пока не решился рассказать ей о своей новой жизни. На вопрос, что бы она сказала о его разрыве с женой, он с горечью ответил: «Она стала бы меня презирать». А вот отец всегда добрым защитником стоит за его спиной. Гипотезы: сложные отношения с матерью указывают на то, что клиент все еще внутренне к ней привязан и видит в ней инстанцию, судящую о его поведении. Поскольку мать никогда не следовала своим желаниям, а он, ее сын, поддавшись своим импульсам, нарушил подразумеваемые правила поведения и в ее глазах поставил удовольствие выше долга, в этой структуре отношений его поведение было для него как афронт, который поколебал все его устои. Я предположила, что в отношениях с женой он сейчас испытывал чувства, которые на самом деле были связаны с матерью.

Я попросила его встать и положила напротив него на пол лист бумаги для его жены Сильвии. Он отшатнулся и старался не смотреть на это место. Когда я призвала его посмотреть на жену, он сказал: «Она не хочет». Когда я прокомментировала его попытки уклониться: «Речь идет о вас, а не о вашей жене», он вздохнул, улыбнулся и кивнул.

Чтобы дать ему возможность прочувствовать другую позицию, я попросила его встать на место жены. У него тут же возникла сильная физическая реакция: участилось сердцебиение и стало трудно дышать. Я вернула его обратно. «Как вы себя чувствуете, когда вы это видите?» Теперь он посмотрел на жену. Он был очень растерян. «Она смотрит сердито и с таким упреком». Чтобы придать ему большую стабильность и внутреннюю уверенность, я включила в образ отца, положив за ним лист бумаги. «Представьте себе, что за вами стоит ваш отец, так что вы можете немного на него опереться». — «Это хорошо, когда он здесь, но мне не нужно, чтобы он был так близко». Я отодвинула лист подальше. Он кивнул. «Что меняется, когда за вами стоит ваш отец?» — «Тепло спине». Он звучно выдохнул. «А что меняется у вашей жены, когда появляется ваш отец?» — «Она выглядит более приветливо, менее агрессивно, но так потерянно». Это говорило о том, что жене тоже не помешала бы поддержка. Я положила за ней два листа бумаги для ее отца и матери. «Что происходит, когда за вашей женой стоят ее родители?» — «Для нее это хорошо». Они стояли друг напротив друга, но никаких импульсов больше не возникало. После этого интермеццо в поле зрения оказались самые сложные отношения клиента, а именно отношения с матерью. Он увидел, что жена становится сильнее, когда за ней стоят оба ее родителя. Я положила рядом с отцом лист бумаги. «Что произойдет, если вы поставите за собой вашу мать?» Он немного сжался. «Мне нужна дистанция». Что сделать, чтобы обеспечить мирную встречу? «Что произойдет, если вы повернетесь к родителям?» Он развернулся и посмотрел на оба листа бумаги на полу перед собой. Он молчал.

Чтобы облегчить ему доступ к матери, процесс выяснения я начала с его, как он сказал, доброжелательного отца. Потом я прошла бы ту же модель с матерью, поставив их напротив и дав им возможность встретиться. «Как на вас смотрит ваш отец?» — «Приветливо и добродушно». Я положила лист бумаги для подруги клиента. «Что произойдет, если вы скажите ему: «Смотри, отец, это так», и укажете на подругу?» Делая это, он тяжело вздохнул, а потом кивнул. «Хорошо». — «Как на вас смотрит ваш отец?» — «Он согласно кивает». Клиент сделал легкий поклон перед отцом и сказал: «Спасибо». Затем он выпрямился. Проделав это по отношению к отцу, он приобрел хороший опыт, который мог послужить моделью для встречи с матерью. «Что, если вы встанете перед матерью и посмотрите на нее?» У него заколотилось сердце и появилась тревога. «Что произойдет, если вы скажете ей: «Смотри, мама, это так», и укажете на подругу?» — «Она смотрит критично и говорит, что не может этого одобрить». Я предлагала ему одну часть фразы и давала достаточно времени до следующей части, чтобы он мог почувствовать в себе отзвук этих слов. Когда он легким движением показывал, что осознает то, что говорит, шла следующая часть. Он громко произносил слова и фразы: «Мама... пожалуйста... смотри на меня приветливо... если я пойду своей дорогой... и буду счастлив». Преимущество такого замедления и постепенного продвижения вперед заключается в том, что клиент получает согласие на каждую часть своей просьбы. При этом его внимание направлено на реакцию его визави. Он меньше воспринимает себя самого, что облегчает ему произнесение того, на что направлен самый глубокий внутренний импульс.

По моему представлению, ему было бы легче установить открытую связь с матерью, если бы он смог увидеть в своих действиях попытку продолжить жизненный путь матери, которым она идти не могла. «Я делаю это для тебя». Он произнес эти слова, но признаков физического согласия не было. «Я могу это сказать, но тут, внутри, ничего не происходит». Он показал на свою грудь. «А фраза правильная?» — «Нет, не совсем». Я взяла ее обратно. «Это была всего лишь идея». Так же как перед отцом, он сделал легкий поклон перед матерью, сказал: «Спасибо», и повернулся к жене. Он стоял прямой и окрепший. «Что произойдет, если вы скажете ей: «Посмотри, Сильвия, это так», и при этом покажете на свою подругу?» Он непрерывно кивал. «Ваш симптом будет все время напоминать вам о том, что вам нужно еще кое-что сделать». Он кивнул и глубоко вздохнул.