18.03.2009

18.03.2009

Ассоциативное мышление очень помогает в понимании аутизма и в работе с ним.

* * *

Частая причина механического повторения слов, цитат, сказок — в отсутствие другого навыка говорения. Желание говорить есть, ребенку хочется общаться и говорить, а умения нет. Эта проблема может присутствовать как у плохо говорящих детей, так и у детей, идеально владеющих речью.

Один из путей работы с такой механической речью — это оживление и обыгрывание любых слов ребенка, как и при стереотипах. Важно не оставлять без внимания желание ребенка, о котором он, как мог, сообщил, а помочь ему овладеть этим навыком. Важно поддержать его желание, ответить на него и развить его.

* * *

Часто бывает, особенно на этапе становления самостоятельной речи (хотя это может происходить в любом возрасте и не зависит от уровня владения речью), что ребенок требует постоянного повторения за ним каждой его фразы, каждого слова.

Требование повторения для ребенка — это потребность в подтверждении того, что его поняли. Повторили — значит, он прав, а аутичный ребенок почти всегда в этом сомневается. Требование повторения — это требование подкрепления уверенности в себе, которой ему по жизни не хватает, и показатель отсутствия этой самой уверенности. За счет таких внешних способов ребенок пытается решить эту проблему. Способ неконструктивный, поскольку ограничивает развитие. Поэтому необходимо, понимая истинные причины такого поведения и помогая ребенку за счет создания внешней структуры, которой и является повторение, в то же время постоянно работать с внутренним состоянием ребенка, тренировать его уверенность и провоцировать его на самостоятельное уверенное поведение, а не создавать массу внешних маячков уверенности (расписания, маршруты, повторения, многие стереотипы и т. д.).

Не всегда ребенок требует повторения от других. Иногда он сам по десять-пятнадцать раз повторяет одно и то же слово или фразу, ни к кому не обращаясь, и выполняют эти повторы примерно ту же функцию: ребенок пытается сам себя убедить в своей правоте. Однако если понять, о чем он говорит (помня о том, что аутичный ребенок не всегда правильно облекает свои мысли в слова), вмешаться и проговорить это вслух, возможно, немного видоизменив, скорректировав или развив его мысль, — он тут же все это прекращает, так как получил то самое подкрепление, ради которого все это и было затеяно («все хорошо, я прав»), и может двигаться дальше.

* * *

— Бывает, что ребенок провоцирует меня на спор. «Этот паровоз красный!» — говорит он, показывая на зеленый паровоз соседского мальчика. У него дома есть такой же красный паровоз. Я ему: «Нет, это какого цвета паровоз? Зеленый». «Не зеленый, нет, красненький! Этот паровоз красный!» — начинает заводиться он. Я: «Нет, зеленый!» Он: «Красный! Нет, красный!» Для эксперимента я соглашалась с ним и подтверждала его неверное утверждение: «Да, красный!» Но он все равно был недоволен и опять стал вызывающе говорить: «У Васи (соседского мальчика) красный паровоз!» — Рассказывает мама Темы.

— А если бы в этот момент вы ему объяснили, что дома красный паровоз, а у Васи зеленый, это изменило бы его реакцию? Ведь если понять его слова не так буквально, то получается, что он сообщает нам: «Это паровоз. Дома тоже есть паровоз. Он красный».

Часто ребенок не в состоянии сформулировать правильно, более того, не всегда он выделяет то, о чем хочет сказать, поэтому и получается — «этот паровоз красный». Спрашивая его: «Нет, это какого цвета паровоз?», мы говорим с ним о разном — и соответственно получаем скандал.

Если расшифровать его слова, то получается следующий диалог:

— Это паровоз. Дома тоже есть паровоз, он красный, — говорит ребенок.

— Нет, это какого цвета паровоз? — слышит он вопрос. И естественно, начинает заводиться в ответ на это, так как он пытался сказать совершенно другое, а конструктивный диалог на этом заканчивается.

Ребенок вновь пытается сказать о своем, заводится, но консенсуса так и не найдено, потому что разговор ведется о разном. Получается, что и вы говорите правильно, и он, но это разговор на разные темы: он говорит о том паровозе, а вы об этом. Ребенку понять такие тонкости в разы сложнее, потому что он не осознает, что именно надо понимать, поэтому основная нагрузка всегда лежит на взрослом.

— Это паровоз красного цвета.

— Да, дома у нас есть паровоз красного цвета. А это какой?

Допустим, он говорит: «Красный», тогда диалог следующий:

— Красный дома, правильно. А здесь какой? — Дальше можно ждать ответа от него, а можно и нет. — Это зеленый, смотри. Зеленый паровоз и зеленый… (находите что-то еще и показываете для сравнения).

И так до тех пор, пока он сам не ответит на вопрос: «Какой он?» Когда он ответит «Зеленый», можно, похвалив его, спросить: «А что еще зеленое?» и т. д.

Возможно, придется не раз вернуться к этому диалогу, чтобы ребенок уложил новую для себя информацию. Важно давать правильную реакцию и при этом не воспринимать слова ребенка буквально. От того, насколько быстро отреагировать на неправильно сформулированную мысль ребенка и насколько правильно, во многом будет зависеть и продолжение диалога, и его эмоциональная окраска.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.