Имеющий глаза - да видит

Имеющий глаза - да видит

Не будь цветов, все бы ходили в одноцветных одеяниях!

Козьма Прутков

Через два кубических дециметра мозга, содержащего 15 миллиардов клеток-нейронов, проходит за человеческую жизнь 107-109 бит, то есть простейших информационных единиц, каждая из которых фиксирует минимальную долю разнообразия. Более 80 процентов внешней информации мы получаем с помощью зрения.

Докладчик на семинаре в Доме ученых изобразил большой квадрат. Это рецепторное поле человека: пять органов чувств - пять каналов поступающей информации, главный из которых - зрение. Если выбывает из строя один канал, усиливают свою работу другие, стараясь скомпенсировать недостаток информации. Три уровня памяти: оперативная, прямая долговременная, ассоциативная. Чем большей глубины затрагиваются уровни, тем мощнее поток внутренней информации, тем меньше зависит человек от внешней среды, и отпадает угроза информационного голода.

На доске все это выглядело красиво и просто.

Яркость полуденного солнца равняется 150 000 стильбов, а полной луны - только 0,25 стильба. Яркость более одного стильба ослепляет человека, и он старается не смотреть на источники света сильнее свечи, он не любит, когда вокруг слишком много полированных поверхностей, которые по совместительству часто пускают "зайчики".

Освещенность поверхностей измеряется в других единицах, известных из школьной физики, - люксах. Человеческий глаз обладает удивительным свойством, адаптации, быстро приспосабливается к изменению освещенности. Когда мы с улицы спускаемся в погреб, плотный мрак окутывает нас, но затем мы различаем очертания предметов и еще несколько минут спустя почти свободно ориентируемся. Обратный процесс происходит при выходе на улицу: в первые мгновения яркий свет ослепляет, по потом все быстро приходит в норму.

Однако этой способностью не следует злоупотреблять, потому что зрение становится тогда менее острым и глаза быстро утомляются. Поэтому черные школьные доски и черные крышки столов вредны, так как отражают только 5 процентов света, а белые стены и белая бумага - 80; получается соотношение 1:16, тогда как гигиена требует 1:3.

Несколько раньше этого администраторы установили, что не нужно скупиться на освещенность рабочих помещений и рабочих мест. Если в прокатном цехе можно примириться с 15 люксами, то портной и чертежник просто не могут обойтись без 100 и будут благодарны за 250. Плохая освещенность недопустима даже во вспомогательных помещениях - тамбурах, проходах, на лестницах, так как действует угнетающе и способствует появлению надписей на стенах, в числе прочих других актов вандализма. Даже такая "мелочь", как протирка пусть даже труднодосягаемых оконных стекол, плафонов и замена перегоревших лампочек должна планироваться административно. Интересно, что одна американская фирма посчитала более выгодным не держать постоянного электромонтера, а менять все лампочки по расписанию, не дожидаясь, пока перегорят.

Общеизвестно, что естественный свет самый здоровый. Но урбанизация вводит свои ограничения, и окна все больше играют психологическую роль. Итак, приходится мириться с искусственным светом. Но это не беда. Плохо, когда смешивается разный свет: естественный и искусственный, от ламп накаливания и люминесцентных ламп. Тогда образуются цветные тени, которые утомляют и раздражают.

Бывает и так, что требования гигиены зрения административно удовлетворены, а человек халатно относится к своим глазам, словно нарочно портит их. Руководство одной из компаний в США произвело принудительное обследование 3 тысяч своих работников в конторах и на промышленных предприятиях, обнаружив в результате, что 60 процентам нужны очки, 20 процентов их носят и у трети этого числа очки не подходят для работы. Конечно, в СССР иные условия, но вряд ли наш сознательный гражданин вполне сознательно относится к себе.

Более сложное воздействие оказывает на человека цвет. На минуту представьте себе город, в котором серые здания, все люди ходят в серых костюмах, красят комнаты в серый цвет и спят на серых простынях. Легко ли прожить в таком городе, несмотря на то, что серый цвет имеет множество оттенков? Есть люди с искаженным и утраченным цветовым восприятием. Врожденным (реже приобретенным) дальтонизмом страдают 8 процентов мужчин и 0,4 процента женщин. Наверное, им трудно бывает не только на уличных перекрестках. По существу, это жизнь в "сером городе".

На вопрос, зачем красят предметы в разные цвета, можно назвать несколько причин. Одна причина - оптико-физическая: белая окраска холодильника предназначена отражать тепловые лучи. Гигиеническая причина: нелепо окрасить паровоз в белый цвет, он быстро станет грязно-серым. Но главные причины информационные: физиологические, психологические (биологическая информация), интеллектуальные и эстетические (семантическая информация).

Цветоведы бросают нам лозунг: больше смелости в выборе цвета, меньше пестроты! Но, по-видимому, здесь нужен еще и разум.

Говорят, один шофер на грузовике сине-зеленого цвета написал номер оранжевой краской такой же светлоты: как будто бы вполне различимо, но у милиционеров рябило в глазах, и издалека они путали цифры. Если вы хотите, чтобы в темном помещении люди натыкались на предметы, окрасьте их в черный или красный цвет. Если, напротив, вы этого не хотите, предметы должны иметь белый или синий цвета.

Существуют цвета холодные: синий, сине-зеленый. Прохладные: зеленый, желто-зеленый. Теплые: красный, оранжевый. Поэтому лучше, если окраска горячего цеха будет прохладной, а в комнате поликлиники, где раздеваются перед врачебным осмотром, есть что-нибудь оранжевое.

Оранжевый цвет, кроме того, сухой, и им лучше выкрасить подвал. А синий - влажный, и синие домики в пустыне выглядят более привлекательно, чем в лесу, и воздух не будет казаться таким сухим.

Художники-декораторы с помощью цвета, словно по волшебству, могут изменять размеры, вес и расстояние до предметов, раздвигать и сужать стены, поднимать и спускать потолки. В театрах в стиле рококо, где художественная перспектива устраняет впечатление, что сцена - это нечто малое, а зрительный зал - нечто большое, актеры в красных и желтых костюмах кажутся совсем рядом со зрителями, а фиолетово-зеленый задник уходит в бесконечную даль. Вы находите, что ваша квартира несколько тесна - пусть в ней доминируют желтые тона, а голубоватый потолок никогда не будет казаться низким. Но помните при этом, что даже несколько предметов красного, пурпурного, фиолетового, синего и сине-зеленого цвета могут создать впечатление, что комната забита тяжелыми вещами. Красный цвет делает огромный цех более уютным, в полутемноте его стены становятся как бы прозрачными и создают впечатление глубины, а железные перекрытия белого, желтого, желто-коричневого цвета как бы парят в воздухе.

Есть громкие, кричащие цвета - красный и оранжевый: они возбуждают нервную систему, снимают сонливость, вызывают учащение дыхания и пульса, помогают мускульной работе. И быки не случайно так реагируют на красный цвет. Причем этот цвет действительно "кричит": в шумном помещении становится более шумно, так как усиливается слуховая чувствительность. Зеленый и синий, напротив, успокаивают. Именно поэтому, отказавшись от черных школьных досок, остановились на оливково-зеленых. Но зелеными не могут быть лестничные ступени, так как увеличатся шансы споткнуться. С другой стороны, окружите себя сплошной зеленью леса - возникает "зеленый шум": слух обострится, вы будете ко всему прислушиваться и чувствовать себя неспокойно.

И еще совет. Не бойтесь садиться на стулья с черной или фиолетовой обивкой - это, только кажется, что они жесткие. Не бойтесь надевать желтые и оранжевые костюмы - это только кажется, что они легко могут порваться.

Как видим, цветом можно и нужно управлять, исключая элемент случайности, который еще властвует над нами. При этом большую роль играют не только отдельные цвета, но и их сочетания.

Если верить художникам-психологам (уже есть такая профессия), сочетание желтого и фиолетово-синего располагает к серьезным размышлениям и сосредоточивает - этим можно воспользоваться в библиотеке. Красный и сине-зеленый цвета стимулируют общую работоспособность, и Олег Александрович добился, чтобы так раскрасили вестибюль в вечерней школе. Желтый или желто-зеленый с оранжевым снимают умственное утомление (к сожалению, еще нет Олегов Александровичей в Домах ученых). Сочетание красного с зеленым снимает физическое утомление, и его можно использовать на предприятиях с низким уровнем механизации. Оранжевый и зеленовато-синий создают жизнерадостную атмосферу - это цвета детских садов, домов отдыха и праздничных шествий. Красный и черный угнетают.

Эстетическая сторона восприятия цветов особенно сложна. Слишком по-разному этот фактор действует, где вместе работают люди с разным культурным развитием и запросами, выросшие в разном цветовом окружении. Кроме того, каждый имеет "свой собственный, очень индивидуальный вкус. Особенно хорошо это заметно в восприятии абстрактной живописи и при выборе обоев с абстрактным рисунком: одно и то же может оставлять равнодушным, раздражает, восхищает, поднимает тонус, быстро утомляет и надоедает.

Но имеются общепринятые понятия о неуместных цветах и цветосочетаниях, основанные на простейших ассоциациях. Так, реклама с оранжево-красным и зеленым на фасаде оперного театра наверняка вызовет у вас эстетический протест, тогда как для цирка это вполне обычные цвета. Красная окраска неуместна в больнице, желто-коричневая - в столовой: это уже не только отсутствие вкуса, но и так называемая "информационная диверсия".

Наконец, еще одна составляющая зрительного восприятия - форма. Осторожно она напоминает о себе в фактуре окрашенной поверхности. Когда художник комбината предложил ярко расписать стену, а замдиректора настаивал на белой стене, Олег Александрович предложил компромисс: нарочито неровно оштукатурить ее, чтобы заиграли все оттенки белого цвета.

А вот пример другой стены - в кафе. Художник покрасил грубую штукатурку в зеленый цвет и поместил на нее большой солнечный диск. Получилось здорово. Другой художник сделал то же самое на гладкой стене другого кафе. Получилось плохо. Почему? Может быть, не случайно так эффектен желтый одуванчик на зеленом лугу, где важна не только зелень, но и фактура травы. А теперь сделайте наоборот: пустите виться плющ по желтой стене, и все станут отворачиваться.

Информация формы чаще всего семантическая. Это геометрия архитектурных планировок, растительность, графическое оформление, детали машин, снующие взад и вперед люди. Хорошая организация формы стимулирует работоспособность и позволяет хорошо отдохнуть. При плохой организации разбегаются глаза или не на чем остановить свой взгляд - наступает преждевременная усталость, которая не проходит после работы. Скоро между Москвой и Ленинградом станут ходить сверхскоростные поезда. Обтекаемая форма головного вагона - дань не только аэродинамике, но и информационной культуре: не должно быть мелькания шпал, достаточный кругозор должен развлекать, но не отвлекать.

Но вот другой пример - больница. Здесь владения медицины и царство информационного голода. Не на чем остановить свой взгляд, сплошная молочная белизна. От скуки начинаются разговоры о болезнях, и выздоравливающие долго не могут прийти в норму.

Московская бригада социологов изучает специфический вопрос: как влияют на условия работы новые формы архитектурной планировки? При жизни одного поколения архитектурные каноны неузнаваемо изменились. Стало много бетона, пластика, стекла. Исчезли портики и пилястры. Может быть, новые формы разряжают напряженную информационную атмосферу. Может быть, они слишком уж упрощают и холодят. И не потому ли вошла в моду комбинация нового и нарочитой старины? Не потому ли современный эстет, получив новую квартиру, обеспечивает себе дополнительное информационное питание за счет комнаты, тщательно отделанной под стиль Людовика XIV?

Теперь представим себе современное рабочее помещение, где под одним потолком за станками или письменными столами трудятся сотни людей. От общего коридора помещение отделяет стеклянная стена. Получается необычно: с одной стороны, стена есть - не войти, с другой - ее нет, широкий простор. Пока все работают, коридор пустой. Но вот в соседнем помещении обеденный перерыв, и коридор заполняется людьми. Нужно проверить: если в толпе появился новый человек - и этот человек молодая, красивая женщина, она вытащила блокнот и стала что-то писать, - то какой процент работающих мужчин и какой процент работающих женщин обратит на нее внимание? Мы уже знаем, многое зависит от характера работы: следовательно, в одних случаях стеклянная стена развлекает, а в других - отвлекает.

Выйдем теперь на улицу. Архитекторы, планирующие новые районы, стараются нарушить однообразие стандартных зданий разноцветной окраской торцевых стен, необычной расстановкой и нарочитым контрастом по высоте. При этом получается странный эффект: то, что красиво выглядит на макете, что впечатляет автотуристов, совсем по-другому воспринимает житель микрорайона, отправляющийся в магазин по соседству. Причина: различия в ракурсе и темпо-ритме. И тогда врачи подарили архитекторам приборчик, позволяющий рассматривать будущий город не с птичьего полета, а глазами прохожего. Поэтому больше внимания стали уделять малым архитектурным формам - павильонам, киоскам, витринам - для тех, кто передвигается со скоростью не 50, а 5 километров в час.

Если вы будете в Ленинграде, обратите внимание на отделку чугунных мостов через Мойку. Эти украшения созданы для плавающих на лодках и гуляющих по берегу. А не для тех, кто идет деловым шагом или едет в автобусе.

Международная архитектурная премия 1964 года "Золотой циркуль" была присуждена создателям Миланского метро не за сложные подземные сооружения и не за красочные панно в подземных вестибюлях, а за графику ориентации. Пассажиру метро нужно знать сначала, куда идти, а потом уже он будет обращать внимание на уют и эстетику. Так на первый план выступает графическая информация, с которой я столкнулся в Доме культуры, когда читал лекцию.

Самолет Аэрофлота прилетает в Голландию, и первое, что вам бросается в глаза, - графическое оформление аэропорта "Стипхол". Здесь архитекторы не думали поражать роскошью и смелостью инженерных решений. Все было подчинено двум задачам. Когда человек, который не знает языка и никогда не летал, опаздывает на самолет, он должен из любой точки и без посторонней помощи найти к нему наикратчайший путь. И никакие киоски, стенды и рекламные объявления не должны ему при этом мешать. Если же происходит непредвиденное, но обычное (вылет задерживается по метеорологическим условиям), тот же пассажир получает бесплатное информационное питание (опять-таки, заметьте, не зная языка), не надоедая администрации каждые четверть часа вопросом, когда же он улетит, и не сетуя громко на то, что не поехал поездом.

Среди психологов ходит анекдотический, впрочем, вполне правдивый рассказ про эксцентричную выходку известного английского профессора. Как всякий устный рассказ, он оброс постепенно разными подробностями. Я расскажу его так, как услышал в первый раз в Риме, придав явно информационный аспект.

Человек, о котором идет речь, вышел на одну из самых людных улиц Лондона утром в час "пик", когда все торопились на работу, остановился у выхода из метро, стал у колонны так, чтобы его не толкали, снял шляпу и повесил на грудь плакатик. За час или полтора мимо прошло несколько тысяч людей. Подавляющее число его просто не заметило, некоторые скользили по плакатику безучастным взглядом; правда, находились и такие, кто бросал в открытую шляпу монетку или две. По прошествии названного времени мнимый нищий собрал и спрятал в карман горсточку монет, надел шляпу и снял с груди плакатик, удостоверившись, что никто так и не прочитал, что там написано. В вольном переводе с английского это выглядело приблизительно так: "Все вы дураки! Я зарабатываю больше вас".

Проанализируем этот случай. Профессор с табличкой - источник информации, который был помещен в неподходящем месте: люди поднимались из метро, боялись споткнуться на лестнице, старались не наступать Друг другу на ноги, и смотреть при этом по сторонам не было никакой возможности. Источник действовал в неподходящее время: люди торопились на работу, боялись опоздать, думали, все ли в порядке оставили дома, с чего начнут работать. И даже те немногие, кто заметил одинокую фигуру у колонны, выразил сочувствие и вытащил из кармана монету - ведь они тоже не читали плакатик. "Зачем? - сказал бы такой человек, если бы мы взяли его за рукав. - Мало того, что я даю деньги, так я еще должен читать?" И правда, если на Западе у нищих принято вешать на грудь плакатик, то в общем-то можно представить, что на нем написано. Значит, это не информативно. Описанный эксперимент заставляет о многом задуматься.

Придем на какое-нибудь предприятие или в учреждение. Кто отвечает за все это? Не за содержание лозунгов и плакатов, предупредительных надписей и инструкций по технике безопасности. А за то, как все это подано, где повешено и сколь долго будет висеть.

В "Крокодиле" есть постоянная рубрика "Нарочно не придумаешь". Читая ее, удивляешься, возмущаешься и смеешься одновременно, думая при этом, что смог бы сам собрать не худший материал. Стоит только прогуляться с фотоаппаратом по улицам и перечитать все вывески и объявления. Почему уже больше года красуется вывеска "Кофетерий"? Сколько таких, кто эту ошибку просто не заметил; заметил, посмеялся и тут же забыл о ней, заметил и научился неправильно писать?

Реклама

Мы подошли вплотную к очень интересной области - рекламе, которую также следует рассматривать как средство информации. По-видимому, уже нет людей, которые видят в торговой рекламе только зло, не понимая, что в условиях тотальной информации без рекламы просто не обойтись. Однако недостатки рекламы существуют, недостатки морального свойства. Реклама не только извещение, реклама - также соревнование, соперничество, конкуренция, борьба, честная и нечестная, с правилами и без правил. Реклама может быть ложной, навязчивой, отвлекающей, антихудожественной, глупой. Современный город - это прежде всего рекламное окружение, оказывающее влияние на моральный облик человека, его информационный режим и образ жизни.

Раскроем учебник рекламного дела для торговых работников. Читаем: наилучшее место для городской рекламы - уличный перекресток, где есть светофор. А мы уже догадываемся почему: загорается красный свет светофора, возникает дискретный информационный вакуум, человек сбит с темпо-ритма, растерянно смотрит по сторонам, взгляд его падает на рекламу. Значит, здесь рекламу видят чаще. Учебник добавляет: чаще, чем на главной улице, где толчея.

Первая цель, которую ставит художник-оформитель, - привлечь внимание. Вторая цель - внимание удержать. Социологи торговли точно подсчитали, что 61 процент людей ограничивается сведениями, почерпнутыми из верхней половины большого рекламного щита, в том числе 41 - из верхней левой четверти, и только 14 процентов дотошных доходят до правой нижней четверти.

Прибавим к этому, что люди бывают разные: мужчины и женщины, старые и молодые, со средним и высшим образованием, старожилы и приезжие. Всем надо угодить, никого не обидеть. Опять торговая статистика: в среднем одиночный мужчина простаивает у витрины на 30 процентов меньше времени, чем одиночная женщина (но все-таки немного больше, чем мужчина в обществе мужчин), наполовину меньше, чем в паре мужчина и женщина, и в два с лишним раза меньше, чем женщина в обществе женщин.

Профессор с плакатиком стоял в неподходящем месте. А всегда ли подходящие места выбираются для графической информации? Специалисты по технической эстетике рассказали в печати о посещении в Киеве предприятия, где работают слепые. Рабочие помещения там буквально пересыщены графикой. Для кого? Может быть, для зрячего начальства?

В современной живописи одно время процветала школа сюрреалистов ("надреалистов"), писавших фантастические картины, которые поражают воображение необычными свойствами и сочетаниями реальных предметов. На одной такой картине - множество карманных часов из несуществующего мягкого материала, и одни из них вяло лежат, чуть свисая, на ветке дерева. М. Оппенгейм в картине "Мех на завтрак" изобразил настоящую чашку с блюдцем и ложкой, но меховые. И каждый раз ее антиэстетичность вызывает содрогание. Или вот вы в рабочей столовой, и рядом с меню видите плакат о желудочно-кишечных заболеваниях с красочными картинками. Чем не сюрреализм? Информационная диверсия - наверняка.

Прежде чем закончить этот раздел, я расскажу еще об одном свойстве информации - избыточности и сверхизбыточности. Когда есть угроза, что приемник не получит информацию, источник повторяет ее во времени или в пространстве. Это называется избыточностью.

Вновь обратимся к учебнику рекламного дела: чтобы довести информацию о новом товаре до всех жителей миллионного города, необходимо 80-100 щитов определенного размера выставить на срок от 20 до 25 дней. К чему такая точность? К тому, что меньше 20 дней - нет гарантии, что все взрослое население где-нибудь да увидит этот плакат и его содержание дойдет до сознания. А 25 дней - гарантия, что он не успеет примелькаться и надоесть.

Как администрации научить всех сотрудников читать доску объявлений? Очень просто. Нужно менять содержание доски каждый день, в крайнем случае - через день, и у людей станет привычкой хождение к доске, даже издалека. Опять-таки социологи отметили, что 80 процентов сотрудников читают вывешенный приказ в первый же день. Но чем он будет дольше висеть, чтобы охватить остальные 20 процентов, тем больше сократится число читающих приказы.

Такова уж моя психология. Вот иду я по коридору. Вижу: через месяц лекция на такую-то тему, читает такой-то. Как здорово у нас планируют: знают, что будет через месяц. А вообще интересно, надо только не забыть про эту лекцию. Плакат висит и через пару дней напоминает мне. Я киваю головой и снова забываю. Так снова и снова. Потом инстинктивно обхожу плакат стороной. О чтении вывешенных рядом сообщений не может быть и речи. В пылу борьбы с назойливой информацией забываю сходить на лекцию. Потом плакат висит еще много дней. Потом его снимают. Может быть вариант этой истории, когда я смотрю и не вижу того, что должен читать ежедневно. Это и есть эффект сверхизбыточности.

Предложу еще один мысленный эксперимент. Представим себе, что "газетчики" сыграли с нами злую шутку, исходя при этом из вполне благих намерений. Они рассуждали так: все публикуемые в газетах материалы, конечно, различаются по важности. Что если самые главные статьи публиковать по нескольку раз - сегодня, завтра, послезавтра - для тех, кто не успел купить или невнимательно прочел газету? Сказано - сделано. Утром вы разворачиваете пахнущий краской лист, читаете и в конце статьи обнаруживаете, что уже видели ее вчера. Досадливо морщитесь - жалко время - и забываете об этом. Назавтра снова спохватываетесь, прочитав первые несколько абзацев той же статьи. При этом произносите вслух пару нелестных слов. Потом станете бояться читать все подряд, с опаской поглядывая на каждый заголовок. Так приятная утренняя информационная прогулка превратилась для вас в барьерный бег. Может быть, лучше вообще бросить читать газеты? Как хорошо, что это всего лишь мысленный эксперимент!