ТЕРАПИЯ ЛЮБВИ

ТЕРАПИЯ ЛЮБВИ

Любовь всегда основана на доверии, даже когда это не проговаривается вслух. Тому, кого любим, всегда дарим больше своего внимания. Сомнения и критика обычно создают непреодолимую преграду на пути принятия ребенком новых образов, передаваемых родителями. Только золотая нить любви, протянутая от сердца к сердцу, позволяет напрямую, без искажений передавать жизненно важную информацию.

Дети бывают дерзкими, бывают неблагодарными. Но почему они должны быть другими? Они могут до определенного времени скрывать свою обиду на мир, но, осознав безопасность окружающей обстановки, обязательно попробуют и такой вид давления или «использования» взрослых. Может быть, поэтому так любят приемные родители рассказывать истории о том, как выращенные ими дети приехали поблагодарить, выказать добрые чувства. Мы особенно радуемся каждому проявлению такой любви, потому что в действительности они крайне редки.

«Абсолютное условие любви — это открытость; в идеале — взаимная, но порой — открытость со стороны одного любящего человека. Открыться — значит стать уязвимым, — писал Антоний Сурожский. — У человека есть способность быть раненым в сердце и не отвечать ни горечью, ни ненавистью; простить, принять, потому что ты веришь, что жестокость, измена, непонимание, неправда — вещи приходящие, а человек пребывает вовеки. И умение пронести эту готовность верить до конца и любить ценой своей жизни для того, чтобы не только ты, но и другой выросли в полную меру своих возможностей — это подвиг».

Подлинная любовь и признательность детей, даже самых что ни на есть родных, вообще штука редкая. Это надо, как ни грустно, признать. Только тогда мы сможем хотя бы в рамках Терапевтического сообщества сформулировать реальные планы и цели, а не растравливать душу необоснованными ожиданиями.

Но и без любви нельзя.

Для заживления ран, нанесенных душе ребенка, необходимо средство, проникающее именно в душу, заставляющее ощутить новую реальность, свободу, собственную бесконечную важность для кого-то еще, то есть средство, по эффективности воздействия равное чуду.

Из воспоминаний 20-летней девушки:

«С раннего детства меня не покидало ощущение собственной малости и страха перед окружающим миром. Люди воспринимались равнодушно, как часть пейзажа. Даже родители. Я их не чувствовала. Они меня любили, но как-то по-своему, без проникновения. Накормить, одеть — тут они были очень внимательны. Но я, видимо, хотела другого — душевного контакта. А тогда я ничего не могла понять — просто ощущала недостачу чего-то важного, теплого.

У меня был случай, когда я жалела маму. Я запомнила это ощущение именно потому, что оно было непривычным. Обычно, хватало формального изображения любви — правильных слов, правильных поступков. Люди не знают ничего большего. А больше — "Это уже не прилично", — как говорят мои родители, — "И вообще, что люди подумают?" Это они не говорят, это они так дышат».

В нашей культуре как-то не принято обсуждать с детьми этот самый важный предмет. И тогда дети начинают считать, что с родителями говорить об этом стыдно, а надо только со сверстниками во дворе.

Человеческая личность так устроена, что обязательно должна найти некий выход для стихийных страстей, поднимающихся из недр бессознательного. Но для этого выхода нужен образ, и лучше, если его дадут родители.

Из разговора с десятиклассником в Китеже:

— Что такое, по-твоему, любовь?

— За время жизни в Китеже слышал много версий. Недавно разговаривал с Шуриком и теперь думаю, что любовь — это когда благостно все. Когда ты спокоен, душа удовлетворена. Нет, когда душе есть к чему стремиться. Когда идеал досягаем… Или нет… Не знаю. Любовь — это любовь. Душа нашла идеал, и она к нему стремится. Если я даже что-то выдумываю, я выдумываю с собой реальным, не рыцаря в доспехах, а себя нынешнего.

Случай из жизни

Ко мне в дом на очередной «разбор полетов» пришли три наших молодых учительницы: Женя Р., Маша П. и Маша К. Святослава было не с кем оставить, и он просто сидел рядом и слушал, как мы обсуждаем психологические проблемы наших детей, придумываем способы воздействия, игровые ситуации. На него особого внимания не обращали; он спокойно слушал, иногда перемещался между нами, залезал ко мне на колени, листал книжки. А потом, когда совещание закончилось, Святослав подошел ко мне и прошептал на ухо:

— Я люблю всех трех.

Кого? — не понял я.

— Девочек — вот этих — всех трех.

В этом сообщении закодирован вопрос: «Я переживаю сильное чувство, оно распирает меня изнутри, требуя выхода. Но, папа, хорошо ли это и что мне с этим делать?» Собственно, и слово «люблю» он употребил наобум, так как не мог подобрать другого.

— Ну и скажи им об этом, — предложил я, демонстрируя мужскую солидарность и серьезное отношение к его признанию.

Светик весь изнутри словно засветился, таким соблазнительно простым оказался выход из затруднения, но, подумав, покачал отрицательно головой.

— Стесняешься? — спросил я.

— Да.

— А ты подойди к каждой и скажи ей на ухо.

Я до сих пор не уверен, что именно это слово подходит для описания подобных светлых переживаний. Но как еще можно было назвать это чувство — «приятие», «безопасная привязанность»?

Сын поколебался немного, но потом неспешно и основательно сделал так, как я советовал. Интересно было смотреть на то, как менялись лица девушек. Они тоже не очень понимали, что делать в такой ситуации. В нашем коллективном опыте нет предписаний, как реагировать на искреннее объяснение в любви со стороны пятилетнего мальчишки. Впрочем, оказалось, достаточно просто поблагодарить и чмокнуть в щечку.

Святослав, довольный, сел за стол и занялся рисованием. Похоже, на этом этапе познания мира тема оказалась исчерпанной. Он чувствовал себя победителем. Он рискнул и получил приз — радость и благодарность. Первый опыт, самый сильный, самый яркий уже в силу своей первозданной новизны, удался. Поэтому, именно этот первый опыт и записывается как программа в основу личности.

Потом в школе Святослава будут высмеивать за попытку сказать кому-нибудь на ухо про любовь, потом ревнители нравственности объяснят, что любить можно только одну девушку и обязательно нужно сделать ее своей женой. На него еще успеют навесить чувство вины, изрезать его свободно текущее эмпатичное сознание ножом запретов на лоскутья обид и негативного опыта.

Но главное уже сделано. Внутри него все равно будет жить глубокая подсознательная уверенность, что любить людей — хорошо. И нет ничего стыдного в том, чтобы говорить о своем чувстве. А те, кто смеется над этим, просто чего-то лишены в этой жизни.

Так закладывается основа свободного развития и отваги жить не по предписанным образцам, а в поиске. Это рискованно, но только такой путь ведет к счастью.

Из одной душевной беседы с юношей из хорошей семьи:

Почему ты избегаешь слова «любовь»?

Потому что я не знаю, что это такое; правда, раньше я не замечал того, чего не знаю.

Вспомни родителей, вспомни раннее детство. Ты и тогда не ощущал, что такое любовь?

Не помню, что я ощущал. Но с этим словом у меня ничего не связано. Но, очевидно, родители меня любили.

Даже в том, как ты это говоришь, видна неуверенность. Как раз для тебя это не очевидно. Твой главный орган чувств — очи — этого не видят. Попытайся вспомнить что-нибудь, связанное с родительской любовью.

Помню, мне подарили надувного медведя Бонифация. Я был потрясен. Мне до этого не дарили ничего. У меня игрушки как-то сами появлялись. Их было много, два мешка резиновых игрушек… очень много машинок, но я не помню, чтоб мне их дарили.

Когда ты впервые услышал слово «любовь»?

Во втором классе ко мне подошла девочка и сказала: «Я тебя люблю». А меня вырубило. Я, во-первых, не знал, как реагировать, а во-вторых, не знал, что значит это слово.

Вот тут его и прошибло. Проговорив эти фразы, он внутренне вспыхнул, я физически ощутил, как сгустился воздух вокруг нас. И я явственно понял, что он там разглядел в себе.

Ну вот, договорились: обида на отца и на мать! Ты думаешь, что они тебя не любили… А лицо мамы, склоняющееся над кроваткой для вечернего поцелуя со словами: я люблю тебя?

Ты о чем? Мне никогда не говорили таких слов. Мне не объясняли ничего про любовь. Я все-таки думаю, что тот случай с девочкой во втором классе и был первым реальным случаем…

Они тебе устраивали дни рождения?

Будь они прокляты — эти дни рождения. Меня везли на дачу, где был один и тот же шашлык и родственники, которых я не хотел видеть. И так до 14 лет. А я хотел собрать друзей и так, чтоб без родителей, в городской квартире… Без этих дурацких подарков, которые мне были не нужны…

Тебя не спрашивали, что подарить?

Нет, это им в голову не приходило. И про дни рождения не спрашивали, как я их хочу справлять. Они меня как бы не замечали…

Когда ты понял, что тебя не замечают?

Я этого вообще не понимал. Я же не знал, как должно быть в идеале.

Инстинкт родительской любви миллионы лет оставался главным условием выживания новорожденного человека. Без любви матери, без альтруизма и самопожертвования, генетически заложенного в родителях, малыш был бы обречен на гибель. Таким образом, способность любить — это действительно дар Божий, главное условие выживания каждого человеческого существа и всего человечества как вида.

Разумеется, это слово у каждого из нас вызывает свои ассоциации, поэтому я сразу оговорюсь, что не имею в виду физический аспект любви, более того, не всякая родительская любовь достойна уважения.

Невротиком ребенка может сделать не только родительское пренебрежение, но и родительская любовь.

Кому из вас не знаком тип мамы-наседки, которая трепещет над своим чадом с момента рождения? Врачи в роддоме давно заметили, что излишняя нервозность мамы передается еще ничего не понимающему, но уже все чувствующему младенцу.

Почему-то многие родители считают, что именно любовь дает им право становиться тиранами и контролировать каждый шаг вырастающих детей. Это не любовь, а инстинкт собственника, так как основа этого чувства — эгоизм. Спасти ребенка, избавить его от страхов и комплексов может только чистая альтруистическая любовь. Она свободна от низменных устремлений, корысти, ревности. Она позволяет родителям гордиться успехами сына или дочери, не приписывая эти успехи только своим собственным стараниям. Эта любовь дозволяет ребенку быть самим собой, то есть создает наилучшие условия для его свободного развития.

В этом вопросе подход гуманной психологии вполне согласуется с духовной, библейской точкой зрения.

Проверьте себя. С вашей любовью все в порядке, если вы с удовольствием наблюдаете за ежедневными изменениями в поведение ваших детей, несмотря на то, что очень хочется стабильности и постоянства, и сохраняете хорошее настроение, даже когда любимые отпрыски, с вашей точки зрения, ведут себя «неправильно». Вы радуетесь процессу, а не ждете результата, признаете за ними право на ошибку, не предъявляя претензии, а, стремясь понять и помочь.

Такой подход оправдан и с духовной, и с моральной точек зрения. А в терапевтическом плане он просто открывает вам новые возможности для понимания своего ребенка.

Ведь если любишь человека, то сосредоточиваешься не на своих чувствах, а на его внутреннем мире. Пословица гласит: в душу не заглянешь. Но та же народная мудрость утверждает, что лицо — зеркало души. Для чуткого сознания любящих родителей душа ребенка открыта.

ПРАКТИКУМ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

История О.

Девочка О. росла без отца, а мама — представительница одной из самых древних в мире профессий — часто оказывалась не в состоянии отвечать не только за дочь, но и за саму себя. Однако среди чужих пьяных угрожающих дядей мама оставалась единственным лучиком добра и надежды. Так ребенок осознал необходимость контролировать собственную мать. Даже в детском доме О. не забывала мать. В самом потаенном уголке ее сознания стоял алтарь молодой, красивой, доброй богине, которая в воображаемом будущем водила дочку по магазинам и дарила ей косметику. А сама О. в том же измерении волшебно преображалась в некое подобие куклы Барби с длинными белыми волосами и ярко накрашенными губами. Где-то на дне этого волшебного мира находился подпол, куда О. не любила заглядывать. В его темной глубине хранились воспоминания о страшных дядях и тетях, а также их делах, о которых О. не рассказывала никому…

В Китеже девочка по собственной инициативе ушла из двух семей, так как не желала принять ни одну из женщин, пытавшихся занять место приемной матери, и отвергала попытки установить отношения доверия и привязанности. Еще бы, ведь опыт выживания гласил, что женщинам нельзя доверять ни в чем.

После трех лет пребывания в Китеже она по собственной инициативе выбрала себе приемную маму, но и с ней отказывалась говорить о своих проблемах, держалась настороженно. Психологические изыски и разговоры по душам она отвергала, предпочитая прямое давление на маму для выбивания «вкусностей и красивых обновок». Она настолько не доверяла и новой маме, что отвергала даже драгоценную для остальных детей помощь в деле приготовления домашних заданий.

К тому же она ежедневно выискивала малейший повод устроить скандал: не буду вставать, не буду это есть, не буду причесываться и т. д. Во-первых, эти разборки с приемной мамой помогали девочке получить ощущение контроля за происходящим в доме. Во-вторых, это стало извращенным способом защиты от возможной агрессии со стороны мамы. Во время скандала она не вспомнит, что надо заставить дочку делать уроки, а после скандала еще будет время просить прощения, рыдать, мириться, целоваться.

В заботе о ближнем главное не перестараться. Ваша попытка создать для ребенка безопасные отношения не должна лишать его инициативы и умения рискнуть, иначе ваша забота станет тормозом для его развития. Комфортные отношения не дают достаточного стимула развития тем, кто всеми силами стремится задержаться в детстве. У ребенка не должно возникнуть ощущения, что он маленький царь, а вы — его слуга. Иначе он мгновенно найдет способы манипулировать вами. Удивительный парадокс: даже абсолютный двоечник, не умеющий, казалось бы, связать двух слов, очень быстро разберется, как выжать из вас батон колбасы, отбиться от ваших попыток заинтересовать его чтением или привлечь к мытью посуды.

Чтобы соблазн стать «маленьким царем» не замутил сознания ребенка и не превратил его в циничного манипулятора, вы должны приучить его к мысли, что вы сильный. Сильный человек может позволить в отношении себя любые проверки. Он наделен терпением. Оно вам понадобится, так как ваш сегодняшний успех никогда не гарантирует успех завтрашний.

Теперь снова вернемся к девочке О. Прожив с новой приемной мамой больше года, она стала «поговаривать» о готовности измениться. Дело в том, что старшие школьники (в лучших традициях нашей общины) стали беседовать с ней о ее поведении. У нас это называется «давление окружающей среды». Увещевания мамы можно было по традиции игнорировать, а вот замечания старших товарищей вроде «…ты навсегда останешься пупсом», «…пока не перестанешь кривляться, к тебе ни один мальчик не подойдет» и т. д. оказали на пятиклассницу мощное педагогическое воздействие. Она приняла решение меняться. Но маме от этого легче не стало!

А у вас такое было? Вы долго беседовали с дочкой о правилах хорошего поведения, и она пообещала, что завтра начнет новую жизнь. Именно завтра! А сегодня все происходит по-старому. Но тем не менее… Начало положено! Искра надежды уже затеплилась! Если вы продемонстрируете веру в искренность детских намерений и обеспечите одобрение, дело пойдет. Доживете вы и до убранной комнаты и до многого другого…

Прошло полтора года. И вдруг однажды О. спросила свою маму, что она думает о любви, потом — о будущем. Разговоры стали наполняться смыслом для обеих. Мамины подсказки позволили девочке успешнее решать жизненные проблемы. Это в свою очередь убедило девочку в том, что опора на маму не только приятна, но и полезна.

На этом этапе историю О. можно было бы и закончить. Она повзрослела и научилась наводить порядок в доме. Но, что гораздо важнее, она стала замечать окружающих людей и учиться договариваться с ними. И первым, кто вздохнул с облегчением, была ее приемная мама.

Из этой истории видно, как часто в сложных ситуациях бесполезны приказы, наставления и наказания. Поэтому мы говорим: воспитание детей — это искусство, а искусство требует от художника определенного душевного состояния, ведь в любой момент ребенок может задать вопрос, подслушать или подсмотреть, заболеть, впасть в отчаяние и т. д. Вот почему надо осознавать себя родителем или воспитателем «без перерывов на обед». Все ваше личное пространство — поле взаимодействия с собственным ребенком.

Трудно. Но только так вы закладываете фундамент взаимопонимания и любви. Привыкнув к вашей надежной предсказуемости и силе, ребенок в трудную минуту совершенно естественно обратится к вам за советом или помощью. Более того, в этом случае передаваемый вами образ поведения станет для него эталоном, отправной точкой оценки явлений Мира-общества.

* * *

Итак, для тех родителей, которые все-таки хотят помочь ребенку вырасти сильной, способной к развитию и решению жизненных задач личностью, я предлагаю кредо:

Воспитание ребенка означает помощь в решении ежедневных жизненных проблем с целью подбора наибольшего количества образцов поведения, позволяющих ему выжить в мире природы и общества, а также развитие умения самому создавать и изменять образцы поведения в соответствии с собственными потребностями. Этот процесс набора и создания образцов поведения с последующим увязыванием их в целостный Образ Мира есть путь для обретения маленькой личностью все большей самостоятельности и компетентности.

Это вопрос профессионализма и терпения — создавать такие образы, которые могут проникнуть в сознание юного самоутверждающегося существа через его естественные фильтры. Уже существующие в сознании связки образов, подобно молекулам белка, могут зацепить и включить в себя только те образы, которые как-то узнаваемы (что-то вроде принципа комплементарности). Надо, чтобы новая информация воспринималась как продолжение уже усвоенной, к тому же вызывающей именно в этот момент особый интерес.

Если ребенок уверен в себе, привык творчески действовать, не боится задавать вопросы, то он додумает, «проинтуичит», «решит коан», уловит суть, а что не понятно — спросит и поймет.

Я — сыну, торопясь, поэтому невнятно:

— Не ходи играть на стройку. Там чужие рабочие, гвозди и механизмы.

Святослав анализирует про себя: «Чужие дяди могут украсть (об этом недавно смотрели фильм). На гвоздь можно наступить (этот болезненный опыт уже получен)».

Но последняя часть фразы вообще не ясна.

Пап, я чего-то не понял. Причем здесь механизмы?

Тут я воздаю хвалу самому себе за то, что научил сына переспрашивать все, что не понятно. Иногда от этих вопросов сходишь с ума, но как еще проследить, что на самом деле интересует ребенка. Я раз и навсегда запретил себе грубо отвечать на вопросы или пресекать их поток.

— Видишь ли, сынок, механизмы на стройке — это электропилы, бетономешалка (видели, знает); любая из этих штук может включиться (вру, но не до подробностей) и отрезать тебе руку или ногу. Знаешь, как это больно! (Уже, резал себе палец, так что образ вполне способен достроить самостоятельно.)

— Спасибо, па, я понял.

И он не пошел на стройку!

Понимаю, что такие вещи получаются крайне редко, но, поверьте, программа «разумного поведения» в сознании вашего сына или дочери стоит того, чтобы за нее бороться. А бороться вы можете только одним способом — тщательно подбирая слова и образы, понятные для ребенка.

История Филиппа

Филиппок — «человек-беда». Он живет в Китеже с семи лет… и он почти не меняется! Он научился читать и считать, но и в пятом классе он все также нарушает запреты родителей, ломает игрушки, увиливает от подготовки уроков.

В раннем детстве, когда Филипп только познавал мир, то есть собирал образы простейших взаимодействий, его родители запили по-настоящему. Филиппок всем своим сознанием выучил и телом затвердил простую истину: мир основан на насилии, боли и главная задача — соврать, извернуться, напасть первым и обвинить другого для того, чтобы выжить. ВЕСЬ ОПЫТ его предыдущей жизни только об этом и свидетельствует. А кто из вас, взрослых, сам бы пошел против собственного опыта? Да чтоб вам там не говорили хорошие и добрые подвижники, если опыт вбит в голову железной сковородкой, то никакими увещеваниями его не отковырять от вашего тела и сознания.

Пока Филипп уверен в том, что его Мир и есть истина в последней инстанции, вся психология мира «отдыхает». Он не вдумывается в проблемы, не удерживает в памяти опыт, не замечает границ и законов, по которым живут другие. Но он очень внимательно следит за тем, чтобы не нарушались его собственные права и понятие о справедливости. Поэтому где Филиппок — там свары, разборки и обиды. Непознанные им законы взаимоотношений, разумеется, работают. Филиппок получает наказания, его ругают товарищи, его сторонятся девчонки, но он все еще уверен, что это просто проблемы окружающей реальности. В своем поведении он не видит ошибок как раз потому, что с точки зрения законов выживания в дикой природе (семье алкоголиков, не сдерживаемых никакими законами общества), иная линия поведения просто невозможна. И он ПРАВ, но в иной системе координат.

Изменить такой Образ Мира можно только поменяв что— то в первообразах. Того, кто упорно не желает познавать законы взаимодействий между людьми, будут звать Иваном— дураком. Но, конечно, об этом не надо говорить Филиппу. Его приговор не окончательный и, возможно, подлежит обжалованию.

Дело в том, что Филипп, по сути, и не выбирал, как себя вести. Так сложилось! Воздействовать на ребенка с целью помочь ему начать внутреннюю метаморфозу можно только тогда, когда в нем самом появятся сомнения в истинности привычного Образа Мира.

Теперь Филиппу 12 лет. Он не по годам силен и ловок. В мире предметов и природных явлений он стал докой очень быстро. Зато в мире человеческих отношений Филипп глубоко несчастен. Филиппок просто болен, и я не уверен, что нам удастся его вылечить.

Уже пять лет он живет, отстаивая справедливость, сражаясь за свои права. Вокруг него всегда все виноваты; он наживает врагов в течение пяти минут, кидаясь в драку за место на лавочке или путаясь в собственной лжи в надежде уклониться от обязательного чтения или подготовки уроков. Весь опыт его жизни в Китеже, казалось бы, свидетельствует о том, что нарушение не останется без наказания, а ложь раскрывается. Но Филипп реагирует только на сиюминутные раздражители, не думая о последствиях своих поступков, не набираясь НОВОГО опыта. Он хорошо выполняет команды типа «Принеси дрова, помоги маме помыть посуду», но не способен на длительные усилия и на самостоятельную работу без контроля со стороны старшего.

Оставшись один, он не в состоянии сесть за уроки даже точно зная, что за невыполненным домашним заданием последует компенсация. Уже более пяти лет он обзывает брата Лешку, который на четыре года его старше и в три раза сильнее. И Леша все эти годы исправно, каждый день «плющит» его.

Все это очень серьезно! Если в лесу человек видит деревья и потому не ушибается о них, то в мире отношений ребенок часто набивает шишки, не замечая «плотностей и острых углов», которые выпирают из окружающих его людей. Познание тонкостей межличностных отношений при этом становится весьма болезненным процессом.

Сейчас куда важнее для выживания не Мир-природа, а Мир-общество. И в нем нельзя убегать. Ошибка в распознании настроения начальника, поспешность, неточность поведения, нюанс фразы или эмоция могут уничтожить человека. Помните, как в сказках? Ошибка в ответе на какой-нибудь невинный вопрос Бабы-яги может привести Ивана-царевича к преждевременной гибели. Не ответил на загадку, не прошел испытание — голову долой. У нас: нагрубил начальнику — потерял работу, не объяснился с женой — остался без семьи. Это еще ничего: 50 лет назад неправильное выступление на партсобрании или рассказанный анекдот могли привести человека в концлагерь или камеру смертников.

Наверное, подсознательно ребенок отождествляет свой способ видеть мир со своей личностью и, соответственно, несмотря на боль или неудобства, которые этот Образ Мира ему доставляет, продолжает защищать его от любых посягательств. А что же тогда личность? Что такое «Я»?

Как показал опыт нашего поколения, сменившего кодекс «строителей коммунизма» на либеральные ценности, мы вполне способны отказываться от значительных частей образа мира, не теряя собственного «Я».

Многим детям кажется, проще и естественнее затратить энергию на то, чтобы выработать своеобразный защитный механизм. Их сознание приобрело свойства гладкой оболочки, позволяющей безболезненно скользить, не задевая за острые углы окружающих. Условия существования — агрессия окружающих, борьба за выживание — обточили и смазали их, как шарики в подшипниках.

Мы пытаемся объяснить ребенку: «Твой Образ Мира неправильный, ты не видишь ни реальных границ своей личности, ни окружающих. Ты смотришь не в реальность, а в свое представление о ней. Ты идешь по жизни с закрытыми глазами, поэтому все время ударяешься в других людей, навлекая на себя ответные удары».

Но для ребенка реально то, что он привык видеть. И даже испытывая боль от взаимодействия с окружающим миром, он, как правило, не может самостоятельно сделать очевидный для нас вывод — начать себя вести по-другому!

Помните детскую сказку про Буратино. Там в его каморке висела на стене картина, изображавшая очаг с похлебкой. Только личный опыт — прорыв холста носом помог ему осознать, чем иллюзия отличается от реальности.

Краткий «конспект» урока «Обществознание» для 6-го класса

«Филипп, пожалуйста, разбегись и ударь головой в бревенчатую стену рядом с доской… Что значит, будет больно? Откуда ты знаешь? Ах, уверен?

Да, еще в грудном возрасте вы затвердили простую истину: не бейся в "плотности" этого мира. Вы же не налетаете на деревья в лесу? Вы научились обходить канавы и углы домов? Что ж ты, Филиппок, не обходишь Леху? Он тебе сегодня опять по шее надавать обещал. Зачем ты его опять дразнишь? Зачем "права качаешь"? Нет у тебя прав, раз нет сил.

Почему вы не замечаете ям и препятствий на полях отношений между людьми? Вы думаете, между вами пустота, воздух? Нет, мы в едином и очень плотном поле взаимного внимания, прав и обязанностей, ожиданий и договоров. Вот стоит Сергею попытаться сесть на место Васи, как раздастся вопль протеста. Стоит Васе протянуть руку за яблоком Андрея, как последует угроза применения силы. Стены и башни между вами, ходы сообщений и партизанские тропы. Но только вы часто не замечаете их, поэтому нарываетесь на агрессию и удары.

Сами слепые — так попросите помощи, обратитесь к Бабе-яге за волшебным клубочком. Пусть он вас ведет. Не клубочек, так хоть карта минных полей, опасных переправ, мостов и бродов. Вам нужна карта!

Вот вы вышли из дома и на вашей карте написано: "Не опоздайте в школу, иначе будет беда. На улице не стоит задирать прохожих, перебегать дорогу перед автомобилем, кидать камнями в витрины магазинов". В школе на каждом человеке написано, как с ним можно или нельзя поступать. Видишь Jlexy? Он большой и сильный. На нем написано: "Не трогай, а то получишь!"

А Филипп все равно задевает, нарывается. Ему дали карту, а он ее скомкал, в задний карман засунул и забыл про нее. И вот бежит себе по джунглям: там льва пнул, там на змею наступил, до племени добежал — старейшине нахамил, главного охотника палицей задел и орет, требует честной дележки добычи охотников.

Ну, тут племя его и кончает. А кому он такой нужен? Это в Китеже ты можешь безнаказанно ошибки совершать. В джунглях или в племени это невозможно. И если его изобьют, то будет он Бога ругать и людей, говоря, что мир построен на зле, а вокруг лишь ведьмы да кощеи! А на самом— то деле, это он зло всем несет, свой индивидуальный ад за собой таскает.

Ну слеп, не видит линий силы, не видит тропинок между людьми… Там надо улыбкой мостик проложить, там руку протянуть, а Филиппок пока всем телом не наткнется, пока ногой не наступит — не понимает. Читать знаки, которыми люди отмечают места опасные, он не умеет. И опять же не способен дорогу спросить. А почему? Потому что ему кажется, что он эту дорогу знает! Он действует, не сомневаясь. Получив в результате действий по лбу, орет о несправедливости.

А вот как только он научится УЧИТЬСЯ, то есть принимать советы от мудрецов и всяких полезных зверей, он сразу найдет и клад, и Василису Прекрасную. Тогда все назовут его Иваном-царевичем».

2000 год. Из дневника Педсовета

Филиппок стал меняться. Сейчас он в 9-м классе. Он реже скандалит, отстаивая свои права. Он осознал, что со взрослыми проще договариваться, чем пытаться обманывать. Теперь его сознание способно пытаться строить модели будущего и искать пути, которые ведут к желаемому.

«Я теперь понял, что надо учиться. Иначе трудно будет устроиться в жизни. Жаль, что я это поздно понял, да и учителя ко мне уже плохо относятся. Они все равно привыкли видеть во мне двоечника, а я же меняюсь…»

Вот, говоря языком синергетики, «точка бифуркации», ключевой момент, когда незначительное воздействие может толкнуть ребенка к развитию, обретению уверенности в себе.

Если вы начнете внимательно присматриваться к тому, как ведет себя ребенок, вы довольно быстро начнете замечать те ключевые моменты, когда происходит «вырезание» образа из окружающей реальности и «запечатление» его в памяти. Именно в этот момент вы можете повлиять на то, что будет сохранено в памяти ребенка, по сути, на формирование узлов целостного Образа Мира. Именно в этот момент вы можете показать ребенку невидимую для него связь между причиной и следствием, объяснить, как надо реагировать на то или иное происшествие.

ЕСЛИ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕТЕ ВЫ, ЗА ВАС ЭТО СДЕЛАЮТ ДРУГИЕ. ИМЕННО ЭТО МЫ НАЗЫВАЕМ «БИТВОЙ ЗА ИНТЕРПРЕТАЦИЮ».

У здорового ребенка постоянно продолжается процесс накопления информации. Он сам вносит изменения в наивную картину мира. Фактически в нем с развитием интеллекта и поступлением новых данных происходит тихая внутренняя революция. Появляются новые желания и стремления, приходится искать новые образы действий, которые могли бы проложить путь над неведомым к желанной цели.

Где взять образы для решения новых задач взросления? Самое надежное — у родителей. Но далеко не все дети склонны доверять их суждениям.

Именно родителям надо в первую очередь доказать свою значимость, вернее, свое право на свободу действий. Разве не о свободе мечтает каждый ребенок, когда его укладывают спать или запрещают смотреть фильм?

Борьба за свободу в той или иной форме вообще неизбежный этап в развитии каждой личности. Но нам, родителям, далеко не безразлично, когда она начнется и какие формы примет. Если на ранних стадиях потеряна нить безопасной привязанности и любви, то ребенок, едва почувствовав собственные силы во внешнем мире, сразу начнет выходить из-под вашего контроля, с неожиданной легкостью жертвуя отношениями, на которых вы строили мир семьи. А он и не видит того, чем жертвует, поэтому ему не жалко.

У многих детей-сирот, которых родители игнорировали уже с первых месяцев после рождения, нет даже первообразов, притягивающих ребенка к маме, как к источнику ласки и защиты. Значит, и в картине мира таких детей будет недоставать важных частей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.