Ж. Семейная культура

Ж. Семейная культура

Всякая культура корнями уходит в семью, начала культуры человек постигает в детстве. Подробности и технические детали можно узнать за пределами дома, но ценность их определяется в семье. Сценарный аналитик может проникнуть в сердцевину проблемы единственным точно поставленным вопросом: «О чем говорили в вашей семье за обеденным столом?» Таким образом он надеется узнать содержание разговоров, что может быть важным, а может и не быть, а также установить тип транзакций, что важно в любом случае. Некоторые семейные или детские терапевты даже напрашиваются на обед в дом пациента, чтобы получить как можно больше надежной информации за короткое время.

Один из лозунгов сценарного аналитика есть или должен быть таков: «Думай о сфинктере!» Фрейд и Абрахамс первыми установили, что характер человека сосредоточивается вокруг телесных отверстий. Все игры и сценарии, все физиологические знаки и симптомы, составляющие важную часть любой игры или сценария, обычно сосредоточены вокруг определенного телесного отверстия, или сфинктера. Семейная культура, что особенно видно за обеденным столом, обычно вращается вокруг «семейного сфинктера». Знание того, каков излюбленный семейный сфинктер пациента, очень помогает при лечении.

Четыре внешних сфинктера, которые в данном случае имеют особое значение, — это оральный, анальный, уретральный (связанный с мочеиспусканием) и вагинальный, и, возможно, еще важнее внутренние сфинктеры, связанные с этими внешними. Есть еще иллюзорный сфинктер, который можно, как это делают психоаналитики, назвать клоакальным.

Хотя у рта тоже есть свой сфинктер — Orbicularis oris, не об этой мышце думают в «оральной» семье, хотя в некоторых таких семьях и есть девиз «Держи рот на замке». В «оральных» семьях говорят главным образом о еде, и здесь большее значение имеют сфинктеры глотки, желудка и двенадцатиперстной кишки. «Оральные» семьи — это горячие приверженцы диет и борцы с лишним весом, и именно на такие темы они говорят за едой. У «истерических» членов таких семейств бывают спазмы мышц горла, а у «психосоматических» — спазмы пищевода, живота и двенадцатиперстной кишки; их рвет или они боятся, что их вырвет.

Анус есть сфинктер par exelence.[30] «Анальные» семьи говорят о пищеварении, о слабительном и клизмах или о более аристократических способах очистки желудка. Жизнь для них — это постоянная борьба с ядами, от которых нужно избавляться как можно скорее. Их зачаровывают результаты пищеварения, они гордятся, если у них самих и у их детей экскременты обильны и имеют хорошую форму. О поносе судят по его обилию, колиты вызывают всеобщий интерес и обсуждаются со скромным, но понимающим видом. Вся подобная культура граничит с сексуальностью (или антисексуальностью), о чем свидетельствуют лозунги типа «Если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали, держи задницу на запоре».

«Уретральные» семьи много говорят, извергают потоки слов и водянистых мыслей, запинаясь в конце периода, хотя никогда в сущности не перестают говорить: всегда остается несколько капель, которые еще можно выжать, если есть время. Некоторые полны мочи и уксуса и, как они выражаются, «мочатся на окружающих». Иногда дети восстают против такой системы, напрягают уретру и сдерживаются, сколько возможно, извлекая в результате из неприятного ощущения большое удовольствие. И еще большее удовольствие они испытывают, освобождаясь наконец от накопленной мочи (иногда по ночам в постели).[31]

В некоторых семьях за столом говорят о том, как грязен секс. В таких семьях лозунг: «Наши женщины ног не раздвигают». Но даже если ноги у них не сжаты, сжат вагинальный сфинктер. В других семьях вагинальный сфинктер расслаблен, а ноги широко раздвинуты, и тогда разговор за столом становится вульгарным и порнографическим.

Таковы распространенные примеры, иллюстрирующие теорию сфинктеров или, как ее обычно называют, теорию младенческой сексуальности. Наиболее полно и последовательно эта теория развита Эриксоном. Он рассматривает пять стадий развития, каждая из которых сосредоточена вокруг определенной анатомической зоны (оральной, анальной или генитальной). Каждая зона может быть использована пятью различными путями или способами: инкорпоративным (включающим, первым и вторым), ретентивным (сдерживающим), элиминативным (выделяющим) и интрузивным (вторгающимся), так что образуется матрица с двадцатью пятью ячейками. Эти ячейки Эриксон соотносит с определенными отношениями и характеристиками развития личности, что аналогично теории жизненных сценариев.

Если пользоваться терминологией Эриксона, то родительское предписание «Держи рот на замке» есть оральный ретентив; «Держи задницу на запоре» — анальный ретентив; «Сжимай ноги» — фаллический ретентив. Фанатики еды — оральные инкорпоративы, те, кого рвет, — оральные элиминативы; те, кто любит говорить о непристойностях, — интрузивы. Таким образом, вопрос о том, какие разговоры велись за столом, способен очень точно поместить семью в ячейку определенной зоны и способа. Это важно, поскольку особые игры и сценарии, а также сопровождающие их физические симптомы основаны на соответствующих зонах и способах. Например, «Растяпа» — анальная зона; «Я только пытаюсь тебе помочь» — интрузив по способу; «Алкоголик» — оральный инкорпоратив.

Мифический «клоакальный сфинктер» существует только в сознании смятенных людей, чей Ребенок считает, что внизу в теле человека есть только одно отверстие для обоих полов и что его можно закрывать по желанию. Такая вера ведет к сценариям, которые наиболее трудно понять рациональным людям, особенно если в сценарий включается также рот. Так, шизофреник-кататоник может закрыть все сфинктеры одновременно, так что ничего не может войти или выйти из его рта, мочевого пузыря, прямой кишки; в таких случаях, чтобы пациент выжил, его приходится кормить искусственно, а мочу и кал удалять с помощью катетеров и клизмы. В этом случае сценарный лозунг: «Лучше смерть, чем впустить их!», и он буквально воспринимается Ребенком, который контролирует все сфинктеры и который не понимает, как они действуют и как устроены.

Большинство сценариев, однако, сосредоточены вокруг одного сфинктера, и психология сценария связана с этой физиологической областью. Вот почему аналитик «думает о сфинктерах». Постоянное напряжение одного сфинктера может подействовать на все мышцы тела, а это, в свою очередь, отразится на всех эмоциях, отношениях и интересах пациента, подействует на его ответы и реакции. И действует это по модели «воспалившейся занозы».

Если у человека в большом пальце правой ноги засела заноза и началось воспаление, он начнет хромать. Это подействует на мышцы ноги, и, чтобы компенсировать это действие, ему придется напрячь мышцы спины. Немного погодя будут вовлечены и мышцы плеч, а вскоре и мышцы шеи. Если человек много ходит, неблагополучие в мышечной системе будет возрастать, пока постепенно не охватит также мышцы головы. В таком случае у него может возникнуть головная боль. Ходьба становится все более трудной, ему приходится держать в напряжении все тело; инфекция прогрессирует, отражаясь на пищеварении и кровообращении. В этом пункте кто-нибудь может сказать: «Очень трудный случай для излечения, поскольку поражены внутренние органы и мышцы всего тела. Это болезнь всего организма». Но тут появляется хирург и говорит: «Я могу ликвидировать все, включая высокую температуру, головную боль и мышечное напряжение». Он извлекает занозу, воспаление прекращается, человек перестает хромать, мышцы его головы и шеи расслабляются, головная боль проходит; а по мере того как расслабляется все тело, организм приходит к норме. Таким образом, даже если болезнь охватила все тело, ее можно излечить, если поискать в нужном месте занозу и извлечь ее. Тогда не только наш пациент, но и все окружающие испытывают облегчение и тоже могут расслабиться.

Аналогичная цепь событий происходит, когда держат запертым сфинктер.

Чтобы дать сфинктеру опору и поддержать его, напрягаются и окружающие мышцы. Чтобы компенсировать их напряжение, включаются более отдаленные мышцы, и постепенно вовлекается все тело. Это легко продемонстрировать. Предположим, читатель, сидящий за книгой, напряг анус. Он сразу заметит, что немедленно напрягутся мышцы нижней части спины и ног. Если он встанет со стула, продолжая держать анус закрытым, он заметит, что также поджал губы, что, в свою очередь, отразится на мышцах головы. Другими словами, необходимость держать анус закрытым заставляет привести в напряжение все тело. Именно это происходит с людьми, которых их сценарий заставляет «держать задницу на запоре, чтоб не изнасиловали». Вступают в действие все мышцы тела, включая лицевые. Выражение лица такого человека вызывает ответную реакцию окружающих, в сущности бросает вызов Ребенку другого, сценарного противника, понуждая его произвести поворот, смену ролей в сценарии.

Вот как это получается. Предположим, мы назовем человека с закрытым анусом Энгусом, а его противоположность, сценарного антагониста, Ланой. Лана ищет Энгуса, и Энгус ищет Лану. Лана мгновенно узнает Энгуса, когда находит его, узнает по выражению лица. В ходе разговора она подкрепляет интуитивный вывод своего Ребенка, постепенно раскрывая отношения и интересы Энгуса. Роль Ланы в сценарии Энгуса — произвести поворот в ходе сценария. Антисценарий Энгуса требует держаться закрытым все время, но его сценарий — нечто совсем иное. Как бы он ни старался в соответствии с запретом родителей держаться закрыто, рано или поздно он ослабит бдительность, и тогда в действие вступит сценарий. В такой момент Энгус расслабляется. Именно этого и дожидалась Лана. Она производит поворот, и так или иначе Энгус оказывается «изнасилованным», а Лана завершает свою миссию. И пока Энгус старается держать анус на запоре, он снова и снова будет «изнасилован». Так действует сценарий — если, конечно, Энгус не считает себя победителем; в таком случае он будет насильником, как некоторые финансисты, любители ануса.

Таким образом, сценарный аналитик «думает о сфинктере», чтобы понять, с кем он имеет дело. У пациента, который отказывается от своего сценария, все мышцы тела расслаблены. Например, женщина, которая до того всегда держала анус на запоре, перестает ерзать на стуле, а та, у которой всегда была напряжена вагина, не будет больше сидеть, плотно скрестив ноги и руки.

Этими замечаниями об автократах за обеденным столом, которые учат своих детей, какие мышцы напрягать всю жизнь, мы заканчиваем обзор наиболее важных воздействий в позднем детстве и готовы теперь рассматривать следующий этап развертывания сценария.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.