Установка у обезьян

Установка у обезьян

1. Постановка опытов. В зоологическом саду в Тби­лиси в настоящее время антропоидов не имеется. Поэтому пришлось ограничиться для опытов по установке лишь низ­шими обезьянами. Наша сотрудница Н. Г. Адамашвили про­вела эти опыты над двумя экземплярами капуцинов (над Во­вой — 8 л. и Виви — 2,5 г.). Методика в принципе была та же, что и в наших обычных опытах по фиксированной установ­ке. Она заключалась в следующем: в одной серии опытов, ко­торая проводилась только с Вовой, обезьяна получала по­вторно в качестве установочных по паре экспозиций — одна с меньшим, другая с большим по размерам кормом. После ряда этих экспозиций обезьяна получала в критических опы­тах два одинаковых по размерам корма.

Кроме этого, была поставлена и вторая серия опытов — сначала с этой же обезьяной, а потом особенно с Виви, кото­рая в опытах первой серии не принимала участия.

Сначала в течение полутора месяцев обезьяна проходила тренировочные опыты, которые были направлены на то, что­бы она привыкла реагировать различно на одинаковые и неодинаковые по размерам приманки; когда она получала неодинаковые но размерам приманки, она брала большую из них, а меньшая сейчас же удалялась от нее, в то время как одинаковые приманки она подбирала себе одну за другой. В результате этих тренировочных опытов из двух неодинако­вых приманок обезьяна выбирала себе только большую, а меньшую не трогала. В случае же равных приманок она быс­тро, одним импульсом, отбирала их себе и пожирала одну за другой.

После этого начинались установочные опыты. Экспози­ции продолжались достаточно времени для того, чтобы обе­зьяне можно было успеть подобрать обе приманки, если бы они показались ей равными по размерам.

2. К вопросу о наличии фиксированной установки у обе­зьяны. Несмотря на то что из предшествующих опытов ясно видно, что установка представляет собой бесспорный факт, который в принципе у животного так же доступен экспери­ментальному исследованию, как и у человека, все же прежде всего нужно поставить вопрос, имеем ли мы дело в результа­те опытов с обезьяной действительно с фактом установки или, быть может, речь идет здесь о явлениях, ничего общего с установкой не имеющих.

Прежде всего посмотрим, что мы имеем в этих опытах. Факты таковы: когда обезьяна получает два поля с кормом (в наших установочных опытах), она приучается подбирать больший по объему корм. В критических опытах, в которых ей предлагается на обоих полях корм одинакового объема, обезьяна в большинстве случаев подбирает корм с той сторо­ны, на какой в установочных опытах помещался корм мень­шего объема. По всем признакам мы имеем здесь дело с ил­люзией объема, которая, по-видимому, и определяет поведе­ние обезьяны. Мы знаем, что в основе этой иллюзии лежит фиксированная в предшествующих опытах установка. Сле­довательно, можно думать, что в этом случае мы имеем дело с нашей обычной иллюзией фиксированной установки.

В правильности этого положения можно не сомневаться, если иметь в виду, что аналогичные явления, как правило, имеют место и в опытах с людьми при исследовании их фик­сированных установок. Еще менее можно в этом сомневать­ся, если вспомнить, что то же явление имеет место и у ряда животных — у кур и у крыс. Несмотря на это, все же было бы нелишне проследить все наиболее вероятные возможности иного разрешения задачи, стоящей здесь перед обезьяной.

Прежде всего нужно спросить себя, не представляют ли реакции животного в критических опытах результатов укре­пления, фиксирования и механизации актов поведения, осу­ществляемых им в течение установочных опытов. Это пред­положение, естественно, может касаться лишь ассимилятив­ных иллюзий, возникающих у обезьян в этих условиях опытов. Что же касается иллюзий контраста, то, поскольку они имеют направление, противоположное установочным реакциям животного, это предположение, конечно, не может их касаться: здесь ведь возникают иллюзии, как раз противо­положные тем, которые укреплялись, фиксировались и меха­низировались.

Но если этого не может быть по отношению к контраст­ным иллюзиям, то, нет сомнения, нельзя допустить эту воз­можность и в отношении ассимилятивных иллюзий: мы ведь знаем, что обе эти иллюзии представляют собой по существу явления одной и той же категории. Тем не менее попытаемся допустить, что ассимилятивные иллюзии представляют со­бой все же самостоятельное явление, ничего общего в этом случае не имеющее с иллюзиями контраста. Нельзя ли поду­мать, что они здесь должны быть понимаемы как результат фиксирования и механизации установочных экспозиций? Такое понимание этих реакций, быть может, было бы совер­шенно естественно и оно оправдывалось бы целиком, если бы в случае ассимилятивных иллюзий мы имели дело действи­тельно с бесспорным, не вызывающим возражений повторе­нием точно тех же реакций, что мы имели в установочных опытах.

Но так ли это? Анализ ассимилятивных реакций, возни­кающих в этих случаях, показывает, что речь идет здесь о ре­акциях троякого рода. Во-первых, мы имеем в данном случае дело с ассимилятивными реакциями, возникающими без вся­кого колебания, непосредственно за критическими экспози­циями. Относительно их мы не имеем прямых оснований утверждать, что они являются результатом именно устано­вочных экспозиций, а не простого фиксирования и механи­зации этих реакций. Поэтому все эти случаи мы можем оста­вить без внимания. Зато у нас есть два других случая, в которых не может быть сомнения, что мы имеем дело дей­ствительно с новой, адекватной, но не механизированной реакцией, повторяющейся лишь в силу ее фиксированности. Реакция характеризуется тем, что в одном случае ей предше­ствует совершенно явный период колебания, а в другом — такой же период колебания обнаруживается непосредствен­но за совершением акта реакции. Достаточно бросить взгляд на структуру этих реакций, чтобы убедиться, что они не име­ют случайного характера, что, наоборот, в обоих этих случа­ях мы имеем дело определенно с реакциями выбора. Объяс­нить иначе факт наличия колебаний перед и после реакций было бы совершенно невозможно.

Итак, мы видим, что предположение о возможности объ­яснения реакций животного фактами фиксации механизиро­ванных актов поведения не находит достаточного основания.

Другое объяснение может быть таковым: поведение обе­зьяны определяется тем, что она в установочных опытах при­выкает реагировать на раздражение «слева». Ее реакции представляют собой поэтому просто реакции привычки на определенную ориентацию в пространстве. Но нам достаточ­но вспомнить тот же факт своеобразной структуры реакций животного, чтобы убедиться, что это предположение не име­ет достаточно оснований. Я имею в виду наблюдения, в ко­торых реакции животного сопровождаются, как мы видели выше, явными фактами колебаний. Если бы реакции эти представляли собой простую последовательность привыч­ных движений, то факты колебаний, конечно, не имели бы в них места. Это положение следует считать совершенно бес­спорным, если вспомнить, что в этих опытах мы имеем дело не только с ассимилятивными, но еще чаще с контрастными иллюзиями, которые имеют локализацию, конечно, всегда в противоположном привычному направлении.

Можно было бы подумать, что направление действий обезьяны определяется всегда конечностью, которая приво­дится в активность в каждый данный момент: если это пра­вая конечность, то она будет направлена на корм вправо, если же левая, то обезьяна будет стараться схватить корм с левой стороны. Это предположение находит оправдание в ряде случаев, можно сказать, почти во всех начальных ста­диях опытов. Но стоит пройти некоторому времени и фик­сироваться установке в достаточной степени, чтобы от это­го не осталось и следа: обезьяна в этих случаях дает, как правило, реакции, вполне соответствующие смыслу фиксированной установки.

Наконец, как указывает наш автор, известны случаи, в ко­торых у животного вырабатывается под влиянием упражне­ния какой-нибудь определенный ритм поведения, и оно сле­дует этому ритму. Можно было бы подумать, что, быть мо­жет, именно с этого рода ритмом мы имеем дело и в наших опытах. Однако достаточно поставить этот вопрос, чтобы решить его определенно отрицательно. Ведь бесспорно, что в наших опытах не имеется никаких условий для выработки какого-нибудь определенного ритма действий со стороны обезьяны; наши критические опыты не имеют ничего, что дало бы нам повод говорить об их ритмической последовательности.

Одним словом, у нас нет никаких оснований полагать, что реакции животного — контрастные или ассимилятивные — представляют собой акты случайного характера, не имеющие отношения к предшествующим им экспозициям как экспо­зициям установочным. Мы должны сказать, что в рассмот­ренных актах обезьяны мы имели дело с обычными нашими установочными иллюзиями, возникающими здесь так же, как и у других нами обследованных животных. Словом, мы мо­жем и в этом случае говорить об иллюзиях установки.

Когда обезьяна получает в ряде установочных опытов корм, скажем, с правой стороны, и в критических опытах, в которых ей предлагается два одинаковых поля, она набрасы­вается на приманку с левой стороны, то это значит, что корм слева ей кажется большим по размеру, чем корм справа (кон­трастная иллюзия), и потому она спешат завладеть нм. В дру­гих опытах, в определенных условиях, ей может показаться более привлекательным (большим по размерам) корм с ле­вой стороны, и это может лечь в основу противоположной — ассимилятивной иллюзии.

Это наблюдение не оставляет сомнения, что в определен­ных условиях у обезьяны возникают те же иллюзии установ­ки, что и у других нами обследованных животных, а также у человека.

3. Фиксированная установка у обезьяны. Сейчас перед нами возникает задача ближе познакомиться с этими реакци­ями обезьяны.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что, так же как и в других случаях (у человека или у животного), мы встреча­емся у обезьяны с обоими видами установочных реакций, как с ассимилятивными, так и с контрастными. Причем оказыва­ется, что закономерность выступления этих иллюзий и здесь такая же, как и в других случаях, а именно: ассимилятивные иллюзии выступают чаще в случаях незначительной разни­цы между установочными возбудителями, как и незначи­тельного числа установочных опытов.

Эта закономерность, известная нам из опытов с людьми, находит свое подтверждение в достаточной степени и на жи­вотных, в частности особенно явно на обезьянах.

Так, мы видим (табл. 14), что при различии приманок в количественном отношении в размере от 0,5 мм до 1 мм у обе­зьяны появляется почти исключительно ассимилятивная иллюзия (от 75 до 90,3%). Но при увеличении разницы дело меняется — начинает расти число случаев иллюзий контра­ста, и при различии установочных возбудителей в 3-6 мм число контрастных иллюзий уравнивается с числом ассими­лятивных. Затем, как это известно и из других данных, оно начинает решительно превалировать над числом ассимиля­тивных иллюзий и наконец вовсе исключает возможность проявления этих последних.

Таблица 14.