Психическая вовлеченность
Психическая вовлеченность
Не очень комфортно сидеть на диване напротив психопата-скинхеда ростом шесть футов и два дюйма и смотреть, как он подкладывает психологический магнит порядочного размера под ваш нравственный компас. Конечно, я прекрасно осведомлен о даре убеждения, которым обладают психопаты, но даже в этом случае не мог отказаться от мысли, что Джеми в чем-то прав. То, что «герою» приходится делать вопреки спутанным воплям синапсов об инстинкте выживания, психопат делает в полном молчании и без малейших усилий. А чтобы стрелка моего компаса начала вращаться еще быстрее, Лесли предложил такую головоломку из реальной жизни.
«Но все ведь не сводится лишь к функциональности, правда? — возразил он. — Есть одна вещь относительно страха — или в том, как я понимаю страх, потому что, честно говоря, я не думаю, что когда-либо испытывал его: по большей части он никогда не подтверждается. Что ведь говорят? Девяносто девять процентов вещей, по поводу которых беспокоятся люди, никогда не случаются. Так в чем же смысл страха?
Я думаю, что проблема заключается в том, что люди тратят так много времени на беспокойство по поводу того, что может случиться, что может пойти не так, потому что они полностью утратили связь с настоящим. Они полностью упускают из виду тот факт, что на самом деле прямо сейчас все прекрасно. Вы достаточно четко видите это в вашем упражнении с допросом. Что тот парень сказал вам? Ломает вас не жестокость. А ее угроза. Так почему же не оставаться в текущем моменте, быть здесь и сейчас?
Подумайте об этом. Как сказал Джеми, пока вы лежали под глыбой бетона — вернее, под тем, что вы принимали за бетон, — на самом деле с вами не происходило ничего плохого, так ведь? Ладно, кровать с балдахином больше способствовала бы расслаблению. Но на самом деле, если бы вы заснули там, на складе, это был бы самый мудрый поступок.
А вместо этого вы отдались на волю своего воображения. Ваш мозг работал в режиме ускоренной перемотки вперед, со свистом и скрежетом проносясь через все мыслимые несчастья, которые могли случиться с вами. Но они же не случились!
Поэтому я предлагаю такой трюк: при любой возможности не давайте своему мозгу бежать впереди вас. Делайте это постоянно — и рано или поздно вы откажетесь от привычки к мужеству».
«Или же вы всегда можете использовать воображение себе во благо, — вмешался Дэнни. — В следующий раз, когда окажетесь в ситуации, которая пугает, просто скажите себе: “Представим, что я не испытываю все эти чувства. Что бы я тогда делал?” А затем просто сделайте это».
Хороший совет — если у вас хватит твердости принять его.
Слушая Джеми, Лесли и Дэнни, вы могли бы подумать, что ощутили благодатное присутствие трех старых буддистов, приблизившихся к нирване. Конечно, они были кем угодно, но не просветленными буддистами. Однако ограничение мыслей настоящим моментом, фокусировка исключительно на том, что происходит здесь и сейчас, являются той когнитивной дисциплиной, которая роднит психопатию и духовное просветление.
Марк Уильямс, профессор клинической психологии кафедры психиатрии Оксфордского университета, включил принцип центрирования в свою программу когнитивно-поведенческой терапии, базирующейся на психической вовлеченности (КПТ), для тех, кто страдает от тревожного расстройства и депрессии.
«Психическая вовлеченность, — поддразнивал я Марка в его офисе в Уорнефордском госпитале, — это базовый буддизм с полированными деревянными полами, не так ли?»
Он предложил мне булочку в сахарной глазури.
«Вы забываете об освещении и плазменном телевидении, — парировал Уильямс. — Да, в теории и практике этого метода ощущается сильный привкус Востока».
Марк привел мне пример, как КПТ, базирующаяся на психической вовлеченности, может помочь человеку избавиться от фобии. Например, от страха полетов на самолете. Джеми, Лесли и Дэнни не смогли бы выразиться лучше.
«Один из методов, — начал объяснять Марк, — заключается в том, чтобы посадить такого человека в самолете рядом с любителем полетов. Ну, одним из тех, которые наслаждаются каждой минутой, проведенной в воздухе. Затем, где-нибудь в середине полета, вы вручаете им пару изображений мозга. На одной из томограмм — мозг счастливого человека. На другой — мозг встревоженного, мозг в состоянии ужаса.
Эта пара картинок, — говорите вы, — изображает в точности то, что происходит в ваших головах прямо сейчас, в этот самый момент. Но об никто не догадался бы, потому что изображения так резко отличаются друг от друга. Ни одна из этих картинок ничего не говорит о физическом состоянии самолета. Об этом могли бы поведать его двигатели.
Итак, что обозначают эти изображения? Как раз то, что вы держите в своих руках, — состояние мозга. Не больше. Но и не меньше. То, что вы чувствуете, всего лишь чувство. Нейронная сеть, электрический ансамбль, химическая конфигурация, рожденная мыслями в вашей голове, которые снуют взад и вперед, туда и сюда, подобно облакам.
А теперь, если вы можете подвести себя к принятию этого факта, к бесстрастному наблюдению за своей внутренней виртуальной реальностью, к тому, чтобы позволить облакам проплывать мимо, отбрасывая тень куда им заблагорассудится, и сфокусируетесь на том, что происходит вокруг вас — на всех звуках и ощущениях, то, в конце концов, со временем ваше состояние начнет улучшаться».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.