Расщеплённость экономической реальности

Z

Помимо того, что человек, страдающий зависимостью, вынужден разделить свою реальность на ту, которая предназначена для собственного употребления и ту, что служит для обмана других, существуют более глубокие, базисные «раздвоения» создаваемой реальности. Они приводят к неудовлетворённости, дискомфорту, который тем больше, чем более совершенной оказывается созданная реальность, чем более высоким будет достигнутый уровень иерархии.

Поклонение иерархии и культ денег — основа для иерархии. Но это вступает в прямую конфронтацию с представлениями о порочности тех же самых денег и постыдности любых действий, направленных на их преумножение. Это особенно сильно проявляется у человека, выросшего на постсоветском пространстве, где подобное негативное отношение воспитано на традициях, усиленных коммунистическим режимом. Советская власть более полувека прививала человеку аскетические взгляды, нивелировала значение денег, делала их формальностью — советские деньги не зря были неконвертируемыми, а их обмен на валюту официально признавался уголовным преступлением. Целью этого было создание внутри страны особой, управляемой искусственной реальности, одним из основных элементов которой было отсутствие настоящих денег.

Однако подобное отношение к деньгам имеет более глубокие истоки. Задолго до Октябрьской революции и введения культа бедности негативное отношение к деньгам воспевалось искусством. Деньги воспринимались как спутник насилия, порока, они принадлежали скрягам, накопителям, не приносили пользы обществу, препятствовали любви и вели к сумасшествию или преступлению. Их противопоставляли счастью, любви, смыслу. Либо деньги, богатство — либо любовь, счастье — вот дилемма Раскольникова. Сформированную таким образом реальность можно назвать реальностью Плюшкина или Скупого рыцаря. Это адская реальность, заполненная грязью и преступлением, от которой необходимо скрыться, убежать. Её апогей красочно описывался в таких гениальных произведениях, как «Мертвые души», «Преступление и наказание», «Идиот».

Подобное восприятие денег основано на прочном фундаменте человеческой психологии. Связь между богатством, деньгами и фекалиями существует на бессознательном уровне у всех народов и замечена ещё Фрейдом. Деньги в психоаналитической традиции прочно связываются с испражнениями, т. к. единственный результат трудов ребёнка — его фекалии, которые он «дарит» матери в благодарность за её любовь и заботу. Только этим он может поделиться с матерью. Золото и прочие эквиваленты богатства символизируют грязь и непристойность, порок. Во всех языках существуют метафоры, подразумевающие это тождество: экскременты — деньги, грязь — сокровище.

Переход к иной реальности, в которой деньги составляют костяк, фундамент сделал постсоветского человека абсолютно беспомощным. Для большинства деньги являются воплощением чуда. Их появление потому требует не труда, а сказочного события. Именно поэтому таким успехом в нашей стране до сих пор пользуются пирамиды сетевого маркетинга.

Ещё больше путаницы возникло из-за невозможности отождествить деньги с их численным выражением из-за постоянной инфляции. Если в сознании человека цифра «сто рублей» и «миллион» — это синоним больших денег и сказочного богатства, то инфляция исказила эти представления, произошла катастофическая девальвация базисных понятий реальности. Дефолт и банковские кризисы превратили деньги в то, от чего «надо скорей избавиться».

В результате искусственная реальность, основанная на деньгах с одной стороны желанна, а с другой — порочна. С одной стороны она ведёт к чуду, раю, а с другой опускает в рай и сулит вечные муки. С одной стороны её можно достичь, только будучи человеком достойным, а с другой — она «пачкает и лишает достоинства». Подобная двойственность создаваемой реальности лишь подчёркивает её зависимую сущность.