Методология «общая» и «частная»

Попытаемся проговорить необходимый переход от «общей», так сказать, методологии к методологии «частной». Понятно, что это различение «двух методологий», как и любая другая условность, хромает на обе ноги, но все-таки его необходимо провести хотя бы для того, чтобы избежать терминологической путаницы.

Итак, под «общей» методологией мы должны понимать саму логику работы интеллектуальной функции, а последняя продиктована ничем иным, как нашим психическим аппаратом. Соответственно, «общая» методология дает нам представление о том, каким образом в принципе возникают интеллектуальные объекты, как они взаимодействуют в рамках мира интеллектуальной функции, а также о том, что такое фактическая реальность, чем наши представления о реальности отличаются от реконструкции фактической реальности и какие требования должны предъявляться к интеллектуальной функции, чтобы обеспечивать корректную реконструкцию того, что происходит на самом деле.

Однако, если мы ставим перед собой, как уже было сказано, практические задачи, одного знания «Метода», конечно, недостаточно. Соответствующий метод должен быть трансформирован под ту или иную содержательную сферу. Иными словами, всякий раз, когда нами мыслится (интеллектуальная функция) нечто (интеллектуальные объекты), мы можем рассмотреть это как собственно мышление (интеллектуальная функция), но ведь в случае решения практической задачи – от создания искусственного интеллекта до воспроизводства биологического клона – мы уже должны концентрироваться на содержательной стороне дела, то есть на конкретном нечто (интеллектуальный объект).

В этом, втором, случае мы имеем дело с системой, представляющей определенную специфику и соответствующие содержательные ограничения. Таким образом, мы, с одной стороны, располагаем несодержательной матрицей мышления, то есть пониманием того, что такое фактическая реальность и как в отношении с ней функционирует интеллектуальная функция. Это необходимо нам для правильной ориентации в любой сфере знаний и практики. С другой стороны, нам даны те или иные содержательные области, заданные конкретными интеллектуальными объектами, и здесь нам уже необходимо воспроизводить ту же матрицу, но с вполне определенными – специфичными – составляющими в ее основе.

Однако первой и самой важной задачей будет правильно определить этот – базисный – интеллектуальный объект. То, как мы привыкли классифицировать явления, является порождением наших представлений о реальности. Если же нам необходимо корректно определить фактическую, то есть четко очерченную определенной спецификой сферу знаний и практик, мы не можем полагаться на разделение сфер, осуществленное подобным интеллектуальным произволом. В основе всякой действительной сферы знаний и практик нами должно быть с необходимостью определено (выявлено) нечто фактическое – что-то, что есть в реальности на самом деле.

Например, мы не можем выстроить никакой действительной «частной» методологии вокруг понятия «бога», «этики», «общественного мнения» [П. Бурдье], «истории» [Х. Уайт] или той же «философии», поскольку мы, при всем желании, не ответим на вопрос – «что это такое на самом деле?». Это, впрочем, совершенно не исключает возможности «частной» методологии для анализа религий и сект, господствующих в обществе стереотипов и установок, исторических нарративов или метафизики (если понимать под метафизикой логику работы с понятийным аппаратом).

Так или иначе, но, ставя перед собой задачу создания «частной» методологической модели для той или иной содержательной сферы знаний и практики, мы должны прежде убедиться, что эта сфера и в самом деле существует, а не является лишь нашим представлением.