Лекция 8 Вербальное межкультурное общение

Психолингвистика В. Гумбольдта, Э. Сепира, Б. Уорфа

Является общепринятой аксиомой, что этнопсихологические характеристики зафиксированы в языке и фольклоре. Еще в первой половине прошлого века В.Гумбольдт выдвинул концепцию неразрывной связи внутренних языковых форм и «духа народа». В ней он обосновывает мысль об общественной природе языка. Его последователи Э.Сепир и Б.Уорф пошли дальше, сформулировав теорию «лингвистического детерминизма», согласно которой языковые формы оказывают существенное обратное воздействие на перцептивные, мыслительные и вообще когнитивные процессы, формируя этноспецифическую картину мира. Бенджамин Ли Уорф в статье «Наука и языкознание» пояснял, что теория лингвистического детерминизма состоит в том, что язык является причиной различий познавательных процессов. Язык – не средство выражения, а форма, определяющая образ наших мыслей. Грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивида. В книге «Язык, мысль и реальность» он писал: «Мы рассекаем природу по линиям в соответствии с нашими языками. Категории и виды, которые мы извлекаем из мира природы, не находятся в ней. Напротив, мир – калейдоскопическое собрание впечатлений, которые мы пытаемся организовать нашим сознанием, а затем передать лингвистическими системами нашего языка. Мы разрезаем природу, раскладываем ее по концепциям и приписываем им значения, исходя из согласия всех членов общества. Мы не можем говорить иначе, кроме как в строгом соответствии с условиями этого соглашения».

Фольклор. Устное народное творчество

Известный исследователь русской сказки Б.П.Вышеславцев отмечал: «Область подсознательного в душе русского человека занимает исключительное место. Это иллюстрируется примерами, подобными следующему. Герой русской сказки Иванушка-дурачок, долго лежавший на печи, ни с того ни с сего вдруг вскакивает и кричит: «Эх вы, тетери, отпирайте двери, хочу идти туда, сам не знаю куда!»

Сказка показывает, чего русский боится: бедности, труда, горя, падения (русский Икар). Непременно нужно дойти до конца, чтобы подумать о спасении. Даже веселье, кутеж как-то незаметно переходит предел и становится источником расточения материальных и духовных сил, источником горя.

Заветны мечты русского о «новом царстве», где распределение будет построено на принципе «каждому по потребностям», где можно наесться и напиться, где стоит «бык печеный», где «молочные реки и кисельные берега». А главное – там можно ничего не делать и лениться. Сказка о дураке Емеле рассказывает, что он проводит время на печи и на всякое предложение пальцем пошевелить для какого-нибудь дела неизменно отвечает: «Я ленюсь!» Но ему, дураку, принадлежит волшебная щука, которая исполняет все его желания. Все работы выполняются сами собой, «по щучьему велению».

Типична в этом отношении сказка о «хитрой науке». Бедная старуха «захотела отдать сына в такую науку, чтобы можно было ничего не работать, сладко есть и пить и чисто ходить». Учителем этой науки оказался черт, а сама наука – не чем иным, как воровством. При этом счастье обычно сопутствует лентяю и вору.

Сказки беспощадны: они разоблачают все, что живет в подсознательной душе народа, раскрывают все, что тщательно скрыто в жизни. Вот, например, работник нанимается к купцу задаром, за право дать хозяину по окончании года «щелчок по лбу». От щелчка купец помирает, а мужик берет себе его имение и живет-поживает, добра наживает.

Показательна головокружительная карьера солдата, отданного в армию родителями за безделье. Он самовольно ушел с поста, затем дезертировал, потом экспроприировал чужой дом, кошелек и особенные карты. Всех обыграл, включая царя, и стал управлять вместо него. Он приказал шить на солдат шинели из самого царского сукна, прибавил жалованья, велел кормить вдоволь, давать вина.

Сон исполнился. «Хитрая наука» о «легком хлебе» оказалась «научным социализмом» Маркса. Он оказался тем чертом, который научил, что воровство есть не воровство, а «экспроприация экспроприаторов». «Хитрая наука» сообщила русским, наконец, как попасть в то царство, где можно наесться и напиться, где можно лежать на печи и все будет исполняться «по щучьему велению». На научном языке «совершить прыжок из царства необходимости в царство свободы». Многое исполнилось в этом сне: богач получил «по лбу» и помер. Правда, эта явь оказалась сном и рассеялась, но и это предвидит русская сказка. В ней не только народная глупость, но и народная мудрость. С юмором она показывает, что конец утопии сытого рая есть «разбитое корыто».

Мрачное пророчество есть в былине об Илье Муромце. Однажды устроил князь Владимир «почестен пир», «а забыл позвать старого казака Илью Муромца». Илья, конечно, страшно обиделся. Натянул он тугой лук, вложил стрелочку каленую и начал стрелять… «по Божьим церквам, да по чудесным крестам, по тыим маковкам золоченым». Вот и картина русской революции, которую Илья (олицетворение крестьянства) устроил с самой отвратительной чернью, с пьяницами и бездельниками.

Опричнина, НКВД, рэкет — все это есть в русских сказках.

Полет народных фантазий всегда направлен в «иное царство, иное государство», за «тридевять земель». Большие жертвы приносятся, чтобы полет состоялся: «Могол-птицу» приходится кормить собственным телом. Цель путешествия – Иван царевич ищет невесту, ненаглядную красу, Василису Премудрую. Трудно ее найти, и вместе с тем это вопрос жизни: добудешь ее, и счастье устроено, нет – погиб навеки. Вместе с ней нет трудностей, она выручает из всякой беды. Вся тварь ей подчиняется.

Сущность русской души раскрывается в сказке «о серебряном блюдечке и наливном яблочке». Она не может ни гневаться, ни мстить, а может только прощать.

Однако главный герой русских народных сказок уникален и не похож на героев-суперменов, в нем-то, видимо, и есть разгадка загадочной русской души и ключ к национальному характеру.

Этот «герой» – да-да, в кавычках – Иван-дурак, или ласково – Иванушка-дурачок. Он полный антипод Герою. Он и не могуч, и не красавец, да еще и дурак. Неказистый, смешной, нелепый, униженный-приниженный, глупый, покорный жестоким и злым людям, но всегда преодолевающий все препятствия и беды. Иванушка-дурачок весь создан из противоречий. Он выглядит дураком, но оказывается самым умным в критические минуты; он ленивый и пассивный на вид, но в решающий момент действует быстро, смело и очень активно; он неотесанный и тонкий, беспечный и заботливый, хитрый и доверчивый. Он всех побеждает в конце сказки терпением, добротой, смекалкой и отсутствием претензий. Его сила в том, что своей добротой и непрактичностью он производит на алчных окружающих впечатление слабого и глупого, и они, считая его дураком, не могут себе представить умным, смелым, находчивым, каким он является на самом деле. И дети, слушающие народные сказки, в каждом новом поколении учатся не судить о людях по их внешнему виду и поведению.

Народ, придумавший себе «маленького» героя, – это великий народ.

Женскому русскому характеру свойственны те же черты, что и мужскому: обычно внутренняя красота и таланты спрятаны глубоко и хитроумно, нужно видеть сердцем, а не глазами, чтобы из лягушки получить жену-красавицу, а из чудовища – мужа-царевича. Русская красавица непременно стыдлива. Нет в ней гордости и упоения своей красотой, как у греческой Афродиты. В русской красавце то же начало, что и в русском богатыре, который тридцать лет проспал на печи и встал только для решительной битвы. Скрытая красота, скрытая сила, которая нуждается в великой причине, чтобы раскрыться, и не для праздного созерцателя, не для привязчивого взгляда, а для единственного суженого – как и богатырь встанет – распрямится, когда на родину накатывает самый сильный враг. Красота – для милого, сила – для супостата, и все– для единственного. Повседневная, будничная трата означала бы умаление чудного дара.

Американские студенты резко негативно воспринимают Стиву Облонского в «Анне Карениной» – как негодяя, изменяющего своей жене, швыряющего деньги на развлечения, когда детям нужно купить пальто, и т. п. Но какой же русский читатель не любит Стиву – доброго, жизнерадостного, с такими человеческими слабостями, которые делают его еще более симпатичным!

Сказка «Морозко» вызывает недоумение и даже негодование. Что поучительного в девочке-сиротке, которая зачем-то врет Морозу, что ей тепло, когда она замерзает от холода? И почему наказана мачехина дочка, которая честно кричит: «Холодно! Остановись!»? Сюжет сказки противоречит уставу «американского монастыря», где царствует Его Величество Здравый Смысл.

Иностранцам непонятен и чужд менталитет русского человека, для которого характерна повышенная деликатность, нежелание затруднить, обидеть, совершенно независимо от требований здравого смысла. Он вполне может отказаться от предлагаемой еды, питья, услуг; часто именно такой бывает его первая реакция: «Спасибо, не надо, все в порядке».

Недаром любимый герой русского фольклора – Иван-дурак, или ласкательно Иванушка-дурачок: он потому и «дурак», что его поведение противоречит «здравому смыслу». Он отдаст последний кусок хлеба какой-нибудь зайчихе в лесу, не думая о том, что самому есть нечего, а потом эта зайчиха, казалось бы, слабая и ненужная для практичного человека (не лев, не медведь), поможет ему победить Кащея Бессмертного. И именно он в конце сказки получает и царевну в жены, и полцарства в придачу.

И русские дети, слушая сказку, учатся: думай не только о себе, о своих удобствах (как этого требует пресловутый здравый смысл), будь деликатен, внимателен к людям, старайся не обременять их, а заодно не суди сразу и резко по одежде, виду и поведению: неказистый дурачок может оказаться настоящим героем в отличие от здравомыслящего супермена. Впрочем, и «супермен» русских былин Илья Муромец, имея выбор богатым стать, жениться или погибнуть, рассуждает совершенно нездраво: «Мне женитьба не ко времени, а богатство мне не к радости», но вполне правильно, с точки зрения смысла и менталитета русского фольклора и русского национального характера: сначала надо победить врагов своей родины, а потом уж думать о женитьбе. Богатство же русскому герою радости принести не может.

Сказка ложь, да в ней намек. Вдумайтесь во все эти присловья, которые давно клишированы в речи и в нашем сознании. Они полны глубокого смысла. Русские народные сказки – «опасная» вещь. Они с раннего детства внушают нам простую мысль, которая потом оборачивается «загадочными» реакциями.

Международные анекдоты, пословицы, поговорки

Анекдоты не подвержены никакой цензуре, поэтому в них раскрывается истинная, глубинная сущность народа.

Вот анекдот про то, как ведут себя люди разных национальностей, если они обнаружат муху в кружке пива. Немец (практичный) выбрасывает муху и пьет пиво. Француз (сентиментальный) вытаскивает муху, дует на нее, расправляет ей крылышки – и не пьет пива. Русский (неприхотливый и любящий выпить) выпивает пиво, не заметив мухи. Американец (уверенный в своих правах) зовет официанта, устраивает скандал и требует другую кружку. Китаец (китайская кухня включает самые неожиданные блюда) вынимает муху, пьет пиво и закусывает мухой. Еврей (меркантильный) пьет пиво, а муху продает китайцу.

Другой анекдот. Комиссия ООН решила проверить разные народы на выживаемость и в порядке эксперимента поместила на отдельные необитаемые острова представителей разных национальностей – двух мужчин и одну женщину. Через десять лет комиссия отправилась инспектировать острова. На английском острове два джентльмена играли в теннис. «У нас все прекрасно, мы в хорошей спортивной форме, проблем нет, – заявили они. – А дама? Мы ничего о ней не знаем, нас никто не представил». На французском острове веселая Мари сказала: «Это Пьер, это Жак, у нас все замечательно, мы все трое очень довольны». На испанском острове Мария рассказала комиссии, что на второй день эксперимента Хосе убил Хуана, и с тех пор они живут очень счастливо. Русских острова было два: дореволюционный и послереволюционный. На дореволюционном русском острове печальная Ольга сообщила, что она любила одного, вышла замуж за другого, и все трое глубоко несчастны. На послереволюционном русском острове два крепких мужика играли в избе в карты, когда прибыла комиссия. «У нас все в полном порядке, – сказал один из них. – Мы организовали колхоз: я – председатель, он – парторг». «А где же ваша дама?» – поинтересовались члены комиссии. «Народ? Народ в поле», – был ответ. (Заметим в скобках, что это выражение – народ в поле – вошло в разговорный язык как поговорка).

Широко распространенный во всем мире анекдот о международном конкурсе на лучшую книгу о слонах в российском варианте выглядит так: Немцы привезли на тележке многотомный труд «Введение к описанию жизни слонов». Англичане принесли книгу в дорогом кожаном переплете «Торговля слоновой костью». Французы представили жюри изящно иллюстрированное издание «Любовь у слонов». Американцы издали тоненькую карманную книжечку «Все о слонах». Русские написали толстую монографию «Россия – родина слонов». Болгары предложили брошюру «Болгарский слоненок – младший брат русского слона».

Вот анекдот, почему американец, француз и русский прыгают с моста: американец прыгает, чтобы спасти свои деньги; француз прыгает, чтобы спасти любимую женщину; русский прыгает, потому что на мосту надпись: «С моста не прыгать».

И последний пример из большого числа такого рода анекдотов. Ученые решили провести эксперимент: какая нация лучше переносит холод? В морозильную камеру представители разных национальностей могли взять с собой что пожелают, и, когда терпеть будет невмоготу, они должны постучать в двери камеры, чтобы ее открыли. Француз сказал: «Дайте мне много вина и хорошеньких женщин» и пошел в морозильную камеру. Через полчаса раздался слабый стук, и дрожащий от холода француз вышел из камеры. Англичанин решил взять с собой сигару, бутылку виски и одну женщину, хорошо владеющую собой. Через час раздался стук, и из камеры вытащили полузамерзшего англичанина. Русский пожелал собутыльника, ведро водки, два соленых огурца и отправился в морозилку. Через три часа встревоженные ученые приоткрыли дверь, опасаясь несчастного случая. Из камеры показался кулак, обрушившийся на экспериментатора, и послышались слова: «Вот свиньи! И так холодно, а они еще дверь открывают», и дверь захлопнулась.

Особенности русского национального характера раскрываются в многочисленных пословицах и поговорках: «Что русскому здорово, то немцу смерть. Где бы ни работать, лишь бы не работать. Должна – не спорю, отдам не скоро. Наступила ночь, и в Стране Дураков закипела работа. Мы работаем на глаз, а получается как раз. Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. Не пьет только сова: днем она спит, а ночью магазины закрыты. Не пьет только телеграфный столб – у него чашечки вниз. За чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники. Лучше переесть, чем недопить. Между первой и второй промежуток небольшой. Мы пьем много, но с отвращением. Как живете? – Как в самолете: тошнит, а деться некуда / Как в сказке: нем дальше, тем страшнее / Как в трамвае – все сидят, один правит. Если ты плюнешь на коллектив, коллектив утрется. Если коллектив плюнет на тебя, то ты утонешь. Ешь – потей, работай – мерзни. Инициатива должна быть наказуема. Работа наш друг, и мы ее не трогаем. Водка наш враг, и мы ее уничтожаем».

Анализ показывает, что в английском языке преобладают: честность, осторожность, трудолюбие, профессионализм, ответственность, сдержанность в речи, бережливость, оптимизм, эгоизм, свобода личности, консерватизм, материальное благополучие, закрытость семейной жизни. В русском языке преобладают: опытность, общительность, корпоративность, патриотизм, справедливость, гостеприимство.

По-русски можно сказать о людях: Машенька, Машутка, Машечка, Машуня, Машунечка и т. д.; девушка, девочка, девонька, девчушка, девчонка, девчоночка; о животных: кот, котик, коток, котишка, котишечка, котишенька; телка, телушка, телочка, телушечка; собачка, собачушка, собаченька; а также о любом предмете неживого мира: домик, домишечка, домичек, домок, домушка; ложечка, вилочка, кастрюлька, сковородочка и т. д. Русское слово старушка в есенинском «Ты жива еще, моя старушка?» требует в переводе четырех (!) английских слов: «Are you still alive, my dear little old woman?» Всему этому богатству английский язык может противопоставить только слово little или dear little: little cat (букв, маленькая кошка), dear little dog (букв, милая маленькая собака), но до высот dear little fork/spoon/fiyingpan (букв, милая маленькая вилка/ложка/сковорода) англоязычному человеку не подняться… Употребление такого рода суффиксов показывает уважение, такт, хорошее отношение к окружающим. Часто они употребляются в речи, обращенной к детям. В магазине женщины, особенно пожилые, нередко говорят: дайте хлебушка, колбаски, молочка, маслица и т. п. Современные коммерсанты немедленно взяли на вооружение эту «слабость» русского народа и продают масло под названием «Маслице» (лучше идет с таким лас ковым родным названьицем), овсяное печенье в пачке с надписью «Овсяночка» и т. п.

Большой высокий человек, сохранивший даже в больничной пижаме свою военную выправку, говорил по телефону: «Я тут попал в госпиталек». Тактичный русский человек, он не хотел пугать своих близких словом госпиталь и смягчил его, добавив уменьшительно-ласкательный суффикс. Между тем сам госпиталь выглядит как огромный неприступный бастион.

Стюардесса, любя пассажиров или демонстрируя любовь, говорила, заглядывая в их билеты: «Третий салончик, второй салончик, пожалуйста». Ласкательный суффикс может встретиться в любом слове, даже в свежем заимствовании из иностранного языка. Так, в Москве на Красной Пресне открылся магазин под названием «Парфюмчик».

Я возьму свеколки, капустки, морковочки, все нарежу меленько и варю на маленьком огонечке, добавлю лучку, петрушечки, укропчика.

В престижном подмосковном санатории на двери была надпись: «Медсестрички». Его сотрудники, объясняя, как пройти в столовую, говорили: «По коридорчику направо», а лекарства давали со словами: «Это вам анальгинчик, стрептомицинчик и ноотропильчик».

В русском языке все обращения сопровождаются восклицательными знаками.

В автобусе: Граждане пассажиры! Не отвлекайте водителя во время движения!

На почте: Уважаемые клиенты! Проданные жетоны возврату не подлежат!

В аналогичных объявлениях в англоязычных странах восклицательные знаки не употребляются.

Русские дети, усваивая язык, усваивают и эмоциональную силу восклицательного знака:

Дорогая мама! Я тебя очень люблю!!! Я буду стараться вести себя хорошо!!! Я тебе хочу сделать подарок – стихотворение!!! До свидания!!!

От Вани!!!

Стили вербальной коммуникации

Прямой вербальный стиль выражает истинные намерения говорящего. Этот стиль характерен для США. Наиболее примечательная характеристика коммуникативного стиля американцев – использовать ясные, определенные слова: «абсолютно», «определенно», «позитивно» и характерные высказывания: «Говорите, что вы имеете в виду», «Хватит ходить вокруг да около», «Давайте по существу». Английский язык склонен подчеркивать «личностность» разговора и нацелен на неформальность и симметричное распределение власти (Gudykunst). Американцы настойчиво пытаются убедить своих слушателей, не интересуясь, «принимает» ли собеседник его самого как личность.

Американские вербальные стили несут в себе индивидуальное достоинство, ценность настойчивости и равенства в отношениях. Языковая социализация американских детей направлена на достижение искренности и подлинности в общении. Честность и искренность ведет к использованию соответствующих слов и выражений, отражающих истинные намерения и ценности говорящего. Американские дети не только не чувствуют себя не связанными группой, но и уверены, что могут оставить ее, когда захотят.

В Америке выделяются три речевых стиля: «жесткий», «сладкий» и «пуританский».

«Жесткий» стиль отличается тем, что в центр разговора человек помещает себя («Я-разговор»).

«Сладкий» стиль имеет цель быть приятным собеседнику («Вы-разговор»).

«Пуританский» стиль – не выражает заботы ни о себе, ни о слушателе («Предмет-разговор»).

Непрямой вербальный стиль – характеризует речевые сообщения, которые камуфлируют и скрывают истинные желания, цели, потребности говорящего. Такой стиль характерен для культур Юго-Восточной Азии: Японии, Кореи.

Культурная ценность взаимозависимости и гармонии в японском обществе требует от говорящего использования неясного и даже двойственного значения слов и выражений. Избегая впечатления о себе как о настойчивом, напористом человеке, японцы предпочитают использовать такие выражения, как «может быть», «возможно», «вероятно», «что-нибудь», «кое-что». Дети с двухлетнего возраста учатся щадить чувства другого человека. С ранних лет они учатся тонкостям поведения, подражая поведению своих матерей. Для выражения своего неодобрения японские матери обычно используют риторические вопросы и показывают свое неодобрение тоном голоса и контекстом общения.

Корейцы не дают отрицательных ответов типа «нет», «я не согласен с вами», «я не могу сделать это». Они часто используют уклончивые ответы типа: «я согласен с Вами в принципе…» или «я сочувствую вам…»

В одной из африканских стран пользуются имеющимися в речи возможностями неоднозначного выражения, чтобы защищаться от тех, кто недружелюбно к ним относится. Например, человек говорит своему другу в присутствии жены: «Ну и порхают же эти ласточки, друг мой». Он говорит о ветрености своей жены и на случай, если она поймет намек, прикрывается тем, что смотрит во время этой якобы невинной реплики вверх, туда, где летают ласточки. Друг понимает, о чем идет речь, и отвечает: «Да, не говори мне об этих ласточках!» (Ты говоришь сущую правду). Жена также понимает, о чем идет речь, и говорит раздраженно: «Да, господин, оставь эту ее, господин, и возьми хорошую ее, господин, если ты женился на ласточке, господин!» (Женись на другой, если ты так думаешь). Муж делает вид, будто он удивлен и огорчен, что жена обиделась из-за невинной реплики по поводу ласточек. Он говорит ей: «Разве обижаются по поводу тех, кто наверху, госпожа?» Она отвечает: «Ах, господин, мне не нравится, когда меня обманывают. Ты говоришь обо мне. Ты упадешь с моего дерева». Смысл ответа следующий: «Ты глуп, что пытаешься обмануть меня в моем присутствии. Ты говоришь обо мне и ты всегда нападаешь на меня. Если это будет продолжаться, с тобой что-нибудь случится». Самое главное – говорить туманно и оставлять открытым путь к отступлению, если человек, на которого вы нападаете, обидится и попытается доставить вам неприятности».

Искусный (вычурный) стиль предполагает использование богатого, экспрессивного языка в общении. Хорошим примером является язык арабских культур. Если араб прямо и точно выскажет, что он имеет в виду, без ожидаемой сверхубежденности, другие арабы могут подумать, что он имеет в виду обратное.

Например, простого «нет» гостя в ответ на приглашение хозяина еще выпить или закусить не будет достаточно. Подтверждая, что он действительно сыт, гость должен повторять «нет» несколько раз, сопровождая восклицаниями типа: «Клянусь Аллахом!»

Арабы часто ошибаются, полагая, что иностранцы могут думать совсем не то, что они говорят, даже если их язык прост и понятен. Для арабов простое «нет» может означать туманно выражаемое согласие или поощрение, как у кокетливой женщины. С другой стороны, прямое согласие может означать отказ или просто вежливость.

Противоположным является краткий (сжатый) речевой стиль. Японцы и китайцы часто используют в разговоре молчание, которое тоже несет значение: оно отражает внутреннюю паузу. Если для американцев разговор – способ контроля ситуации, то для китайцев способ такого контроля – молчание. Молчание предпочтительнее в тех ситуациях, когда статус и роли участников неопределенны. Молчание хорошо подходит для неопределенных и непредсказуемых социальных отношений.

Вопросы для практических занятий

1. В чем заключается теория «лингвистического детерминизма» В. Гумольдта, Э. Сепира и Б. Уорфа?

2. Как проявляется национальный характер в фольклоре и устном народном творчестве?

3. Приведите примеры международных анекдотов, пословиц, поговорок.

4. Какие стили вербальной коммуникации, характерные для разных стран, Вы знаете?

Литература

Верещагин Е.М. Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1990.

Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6. С. 111–122.

Доблаев Л.П. Внимание. Речь. Понимание. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1995.

Пропп В.Я. Структурное и историческое изучение волшебной сказки. М.: Семиотика, 1983.

Ситаран К.С., Когделл Р.Т. Основы межкультурной коммуникации // Человек. 1992. № 2–5.

Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000.

Уорф Б.Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. М.: ИЛ, 1960. Вып. 1. С. 169–182.