Мозг за работой

Если окружающие нас предметы без умолку твердят: «Ты можешь меня взять за это или обхватить с этой стороны…», то насчет знаний или умственных задач все выглядит гораздо сложнее. Главной целью нейроэргономики как раз является выяснение, как охватить корой головного мозга ту или иную идею, поскольку ее невозможно увидеть, и тем более найти ее рукоятку. В этом заключается вся сложность метапознания: мы не знаем, что знаем все то, что мы знаем.

Знание того, что мы знаем, дорого обходится мозгу. Впрочем, эту цену снижает фильтр фронтальной коры, который выстраивает более или менее надежную модель представленной задачи с учетом возможности ее выполнения. Именно его безмолвный шепот мы слышим: «Ты уверен, что можешь это сделать?» — и мы начинаем сомневаться в себе. Сомнение вступает в игру, когда нам кажется, что чего-то не знаем, хотя на самом деле мы это прекрасно знаем. Таким образом, метапознание проявляет себя не только в случаях «знать, что знаю», но и «знать как», «знать почему». Что? Как? Почему? Где? Когда? Все это и многое другое является метаданными[275] знания, как метаданные цифровых фотографий — где, когда и как был сделан снимок. Если знание не всегда ими сопровождается, то лишь потому, чтобы не перегружать систему мышления, которой всегда надо выбирать между главным и второстепенным.

Существуют способы и методы, позволяющие охватить даже невидимые рукоятки идей. Соотнесение этих «психических поз» с задачами, которые мы решаем в обычной жизни, будь то деловые переговоры или беседа с другом, снятие конфликта или решение математической задачи, избавление от депрессии или бессонницы, наслаждение музыкой или вкусом изысканного блюда, — все эти ситуации показывают, что мозг занят активной деятельностью. Как мышцы проявляют синергию, чтобы точным движением разбить кирпич голой рукой или сыграть арпеджио, так и мозг может одинаково хорошо усваивать математические концепции и ощущать глубокие эмоции, слушая оперу.

К сожалению, человек не испытывает уважения к своим уникальным возможностям, которые ему кажутся чем-то само собой разумеющимися. Это верно и в отношении природы, и в отношении психики. Луч солнца, чистая вода, свежий воздух, весна, которая каждый год пробуждает все живое, работающий мозг… Мы совсем не ценим то, что получаем даром, как и наша незрелая и несовершенная экономика, которая не отличает стоимость от ценности, а ценность от редкости. Обычный воздух имеет для нас неоценимое значение, тем более что мы за него ничего не платим (пока). Так и мозг большинству из нас не стоил и копейки. Семь миллиардов мозгов на планете удалось убедить, что нерв не является уникальной драгоценностью. Но это неверно. В каждом из нас есть нечто неизмеримо высокое и драгоценное. Нейровозрождение одухотворяет его осознание, открывающее путь к освобождению.