Сила молчания

Сила молчания

<…> По собственному признанию Гилберт, начав поиски Бога, она «опрокинула привычный земной порядок». Одновременно с медитациями, ранними подъемами, физическим и духовным трудом, осознанное молчание и осознанное одиночество стали новшествами, которые до той поры не уживались ни с образом жизни, ни с образом мыслей Элизабет Гилберт.

Например, чтобы просто помолчать – день-другой или даже неделю, нужно, как оказалось, пройти немало дорог и вынести кое-какие испытания. Во всяком случае, Элизабет Гилберт дозрела до обета молчания как до кульминации своего пребывания в ашраме.

Это было сложно – ее так и тянуло с кем-нибудь поболтать. Даже в ашраме Элизабет сумела создать такой круг общения, что каждый день ей поступало несколько приглашений на обед. Светская львица ашрама – тот еще «титул»! Особенно для Гилберт, которая мечтала стать тихой серьезной женщиной и обратиться к духовности. В какой-то момент Элизабет поняла, что коммуникабельность, которую она всегда считала достоинством, просто-таки тормозит ее духовное развитие. И от чего-то придется отказаться: либо от поисков духовности, практики уединения и соприкосновения с высшим смыслом, либо – от болтливости. Она предпочла развитие и, фигурально выражаясь, залепила рот скотчем.

Не то чтобы в ашраме Гилберт умолкла совсем, нет. Но для нее, болтушки, достаточно было уже того, чтобы она перестала болтать по пустякам, предпочитая трепу размышления и не слышные миру молитвы. Прямо как в пословице, молчание стало для Гилберт золотом. А уж коли Элизабет участвовала в беседе, то думала над каждым произнесенным словом. Думать, что говоришь, – это, в самом деле, симпатичный «побочный эффект» поисков Бога.

Если серьезно, то именно через попытку молчания Элизабет Гилберт пришла к прощению и освобождению.

Вкратце о том, как это было.

Элизабет Гилберт узнала, что Бог – это и есть ты. Такой, какой есть. Не раз и не два, даже на протяжении книги, Гилберт пыталась «переделаться» – стать другой, улучшенной собой. Более молчаливой, к примеру, или вдумчивой, или не нуждающейся в земных радостях, или независимой… И ничего не получалось! В ашраме мудрые люди рассказали Элизабет, что не стоит отрекаться от самой себя или пытаться проводить хирургические операции над своей индивидуальностью. Чтобы познать Бога, нужно отречься лишь от одного – ощущения собственной разделенности с Богом.

Получив своего рода разрешение на единство с небесами и на то, чтобы быть самой собой, Гилберт стало гораздо легче – и молчать, и говорить.

Тишина внутри себя не пугает – тишина успокаивает и зачаровывает. Собственно, все эти слова нам нужны для того, чтобы заглушить такую пугающую тишину. Неизвестно же, кто и что живет в этой тишине!

А вот Элизабет Гилберт удалось познакомиться с тихой частью себя и обнаружить: на свете есть место, где ты становишься крохотной крупинкой Вселенной и одновременно всей Вселенной. Научившись слушать и хранить тишину (в которой нет ровным счетом ничего и никого страшного!), ты чувствуешь истинную благодать, чувство единства со всеми живыми на планете и присутствие божественного в своей жизни.

Оказалось, что погоня за счастьем, в которой Гилберт провела не один год, не имела ровным счетом никакого смысла. Счастье было под боком.

Элизабет перестала оправдывать свое присутствие на планете Земля. До того: до путешествия, до Индии, до ашрама, до попытки осознанного молчания и одиночества – Гилберт то чаще, то реже пыталась кому-то (кому?!) и зачем-то (зачем?!) доказать, что она достаточно хороша, чтобы в принципе жить. Поскольку ни адресат, ни цель этого не были известны, Элизабет Гилберт испытывала жгучую неуверенность в том, что доказательства приняты, она «одобрена» и теперь может жить спокойней.

Ашрам дал ей умение, которым иные люди пытаются овладеть годами, а порой и всю жизнь, – умение проводить время в одиночестве и получать от этого удовольствие. С облегчением и безмятежностью Гилберт признавалась, что, пожалуй, впервые в жизни ее не напрягает сам факт собственного существования на планете, ей комфортно в своей шкуре и не скучно в обществе только самой себя.

В благословенной тишине и сладостном молчании Элизабет Гилберт ощутила всей душой: Бог – это счастье. Открытие пришло под конец пребывания в Индии, нежданно-негаданно, теплой бессонной ночью, когда Гилберт, трепеща от скорого отъезда и предвкушая новые дороги, вышла на прогулку. Она шлепала по влажной траве, обнимала деревья, вдыхала запахи, впитывала звуки, а когда посмотрела по сторонам – вдруг поняла: Бог во всем, и Бог есть счастье. Впервые в жизни испытав глубокое, пронизывающее счастье, возносящее до небес и невероятно заземляющее одновременно, Гилберт поняла, что именно об этом, о счастье, она молилась всегда, даже когда не знала верных слов молитвы.

В Индии, да еще в индийском ашраме, все ощущается действительно особенно остро: любовь, тишина, присутствие Бога, сила молчания… Для тех, кому в Индию пока не по пути, мы предлагаем несколько упражнений, которые помогут здесь и сейчас научиться выносить молчание, тишину и одиночество.