Глава 4. ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОЗЯБАНИЯ

Глава 4. ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОЗЯБАНИЯ

Ах, каким манящим кажется бриллиантовый дым богатства обывателю, мечтающему о нем сидя в старом, вытертом кресле! Неважно, что «богатые тоже плачут». Зато свои слезы они вытирают батистовыми платками. Вот ведь как им живется, богатеям… Жируют на народной беде…

Однако всякая медаль имеет две стороны. И картина, описанная выше, изображена на одной стороне. А что на другой? Наряду с обнищанием людей стремительно растет парк личных автомобилей, каждый год их число увеличивается на десятки тысяч. Строятся новые дома с элитными квартирами. И квартиры эти распродаются еще до окончания строительства. В этом парадокс российской действительности: нищета одних и возрастание доходов у других. Причем речь не идет об олигархах и тех, кто успел хапнуть жирный кусок от пирога госсобственности. Обычные люди, которые скромно одеваются, не выделяются среди других, неожиданно для соседей приезжают в свой двор на малоподержанной иномарке. Потом выясняется, что и дачка за городом есть. Конечно, не шикарный коттедж, но вполне приличный дом. Откуда дровишки?

Работает человек много, очень много. Нашел свою нишу и вкалывает в ней. Не ворует, заметьте, не дурачит сограждан, а работает, производит продукт потребления или оказывает услуги. Не только помогает людям, но и зарабатывает…

К сожалению, в нашем поистине безумном мире главное внимание привлекают к себе не такие вот тихие труженики, а те, кто громко и с благородным негодованием говорит о развале, крушении, коварных замыслах врагов народа, о всеобщем обнищании и т. п.

И вот здесь мы приближаемся к главному итогу случившихся перемен. Рухнуло благосостояние народа. Пусть относительное, но все же имевшее место в жизни большинства, а вместе с ним рухнуло чувство уверенности в себе, стабильности, устойчивости! Но оказалось, что разрушение уверенности стало началом. На руинах пышным цветом взошли сорняки жалости к себе. И она оказалась сильнее всех остальных внутренних мотивов. Страдающих и жалеюших себя — десятки миллионов.

А тех, кто пересилил в себе захватывающее чувство самосожаления и начал действовать, мало. Они не могут переломить негативную психоинформационную тенденцию всегда и всюду видеть ущемление возможностей, прав и самозабвенно жалеть себя.

Почему так сложился стереотип общественного восприятия? Почему в Америке времен Великой депрессии народ призывали верить в скорый подъем и убеждали: «Мы — великая нация!»? А у нас… Недостатка в лозунгах и декларациях нет. На самом высоком уровне давались обещания, которые с треском проваливались. В чем же причина таких противоречий? На мой взгляд, в том, что был нарушен принцип «тайны власти».

Раньше слой элиты, управленцев формировался постепенно, скрытно, незаметно, в недрах структур, о которых было мало что известно. Поэтому сам факт перехода человека из низов в элитный уровень нес на себе отпечаток избранности. И этот почти мистический переход давал возможность выдвиженцу управлять делами более низких социальных уровней до тех пор, пока те же тайные силы, что подняли, не скидывали его или же двигали выше. Непознанная тайна взаимосвязанностей выдвижения и взлета была основой отношения низов к верхам.

То, что происходит сейчас, лишено внешнего ореола таинственности и потому утратило свою мистическую суть. Человек может богатеть на виду у всех и не скрывать этого. Свой переход с одного социального уровня на другой он не прячет, а, наоборот, афиширует, приобретая виллы, машины и т. п. Он обретает возможности иного масштаба, которыми раньше владели только приобщенные к тайне власти, к миру избранных. Негативное отношение к таким людям имеет в основе то, что они показывают остальным: можно вырваться из привычной круговерти нищеты. Для этого надо пожертвовать многим из привычных стереотипов поведения, а главное — стремлением жалеть себя. Человек, перешедший на новый социальный уровень при помощи накопления богатства на глазах у всех, становится символом внутреннего раздражения, готового выплеснуться вовне в стихийном бунтарстве. И когда будет накоплена критическая масса недовольства, тогда бунт может взорваться по-настоящему. Нет тайны, окутывающей восхождение, и это дает повод говорить, с одной стороны, о жестокости и бесчеловечности, обирании, а с другой стороны, тайно, не отдавая себе отчета, упрекать себя: вот он смог, хотя был такой же, как и я.

Доминирующее самосожаление и неосознанный внутренний упрек формируют негативный настрой отдельного человека и общества в целом. Другими словами, мы имеем то, что мы хотим. Но, замечу, хотим не разумом, а в подсознании, в глубинных его структурах, которые не поддаются логическому осмыслению, а устойчиво генерируют эмоционально-чувственные состояния, создающие бессознательное удовольствие.

Да где это видано, чтобы прозябание доставляло удовольствие?! А в нашем подсознании… Оно ведь странное, своенравное и не поддающееся логическому убеждению. У него своя логика, порожденная дородовыми закладками и родовым конфликтом. Она — внутренняя логика подсознания — имеет другую градацию ценностей. Важно то, что полезно, а полезно то, что приятно, а приятно то, что позволяет человеку чувствовать свою значимость, хотя бы для самого себя. Не быть пустотой, сквозь которую житейские ветры пролетают не задерживаясь. Но быть утесом среди клокочущего моря жизни.

А если без метафор, то подсознательные установки, ориентированные на жалость к себе, как чувство, рождающее личную значимость, диктуют человеку и стиль поведения. Инициатива, действие, развитие и движение невозможны там, где жалость к себе правит подсознанием. Нищенские доходы, убогая жизнь, отсутствие ясной перспективы — это не просто постреформенная реальность. Это еще и глубинный, бессознательный настрой людей, который тормозит и поступательное движение всего общества. Возможность прозябания многие принимают как единственный вариант личного развития.

Только развитие ли это? Скорее — топтание на месте. Но это как в болоте: пока идешь не останавливаясь, кочки еще держат, служат опорой. Стоит остановиться — человека начинает засасывать, и скоро над трясиной останется голова, которая только и может, что выкрикивать лозунги. А дела нет, и не может быть, поскольку руки и ноги уже спеленаты болотной хлябью. Вырваться из нее, освободиться, двигаться — непросто. Ведь нужно прилагать сверхусилия, и они должны быть тем активнее, чем глубже погружен человек.

Предвижу справедливый гнев обиженных пенсионеров и тех, кто в итоге преобразований лишился работы, устойчивого дохода, перспектив. Парадокс психологических вывертов общественного подсознания в том, что они в своих обидах правы и не правы одновременно.

Старая система изжила себя. Идеи и доктрины разваливались на ходу. Число недовольных стремительно росло. Стало признаком хорошего тона рассказывать о нашей несостоятельности и высоком жизненном стандарте у них, «за бугром». Мало кто пытался трезво оценить тенденции, которые развивали в обществе радикальные настроения. Сформированная, вызревшая и готовая к действию сила народных эмоций сделала распад империи неизбежным.

Если у одного человека кипят в душе негативные эмоции — это его личные проблемы. Но когда народ замер в ожидании перемен — эмоциональная сила ожидания материализуется в гигантских социальных катаклизмах. А лидеры, которые появляются на волне народных настроений, искренне полагают, что исполняют чуть ли не мессианскую и уж обязательно историческую роль… Но лидеры ведь тоже не на пустом месте возникают… Я не собираюсь защищать или оправдывать когорту новых правителей России. Но косвенно в том, что наделали ретивые реформаторы, поучаствовали все мы. Своим настроением, жаждой перемен и страхом перед ними мы, народ, создали условия для возникновения той модели социального устройства, которую имеем. Подчеркну: мы задали условия, но дальнейшие события развивались по своим внутренним законам, обусловленным стартовым толчком. Если хотим вырваться из круга прозябания, надо разобраться в дебрях своих бессознательных заморочек, осознать свои возможности и воспользоваться глубинным потенциалом.