Предыстория

Предыстория

Так случается иногда. В ситуации совершенно посторонней, в суете повседневных забот, среди размышлений о насущных делах и планах вдруг обнаруживаешь в сознании неожиданную мысль – четкую, внятно сформулированную и в первый момент как будто даже не свою. Удивляешься: откуда, с чего бы это? И она, невостребованная, непонятая, отдаляется, меркнет, тонет в бездонности сознания, как соскользнувшее с пальца кольцо в море.

Вроде бы и жалко, но ничего не поделаешь. И, простившись с любимой вещью, плывешь обратно, но все поглядываешь на руку – вдруг почудилось? Однако вот уже и берег, а чуда не произошло. И выходишь из воды в расстроенных чувствах, делишься со всеми подряд своим огорчением. Так вещица, незаметная в своей привычности, вдруг становится значимой, цепляет одно воспоминание за другим, меняет вектор твоих размышлений, смещает акценты того, что важно и что нет. И вот ты уже перебираешь в шкатулке давно забытые украшения, а в памяти всплывают все другие: потерянные, и подаренные, и несправедливо забытые. И уже начинаешь даже радоваться потере. Сколько всего произошло! Как неожиданно развернулся мир, сколько событий ожило, сколько людей вспомнилось. А ведь всего-то и случилось, что было потеряно не очень дорогое, простенькое, купленное по случаю колечко.

А потом приходишь к морю через несколько дней, к тебе радостно подбегает голый, в песке и брызгах малыш и кричит: «Тетя, тетя, я нашел! Мама, скажи, я нашел!» Довольная мама роется в кошельке и достает твое колечко. Рассказывает, гордая за малыша, как он рылся вчера в песке и как что-то нашел и в рот потащил, а она бросилась его ругать и велела выбросить… Но тут увидела колечко и вспомнила, что была женщина, которая делилась огорчением – кольцо в море соскользнуло. Она не знала, где искать его хозяйку, только надеялась, что та еще не уехала, и можно будет столкнуться где-нибудь случайно, городок-то маленький. Говорит и все держит что-то в руке, и никак не отдает, вся в своем рассказе и гордости за сына. А ты уже изнемогаешь: неужели?

Стоишь смущенно, и хочется остановить ее, попросить наконец показать эту находку, но нельзя, неловко, да и боязно – вдруг ошибка? Но ладонь разжимается. Да. Ошибки нет. Оно. Ты радуешься, и привычно надеваешь колечко на палец, и благодаришь, и покупаешь малышу большой персик. А потом остаешься со своим сокровищем наконец один на один. И спрашиваешь не то его, не то себя: «Ну и что теперь делать будем?»

Таким же образом возвращаются к нам мысли, рожденные не суетой и беспокойством, а те, о которых мы точно знаем: они к нам пришли не просто поболтать, как регулярно забегающая «на минутку» уже изрядно надоевшая соседка. Ее и пускать-то не хочется, потому что заранее знаешь, о чем она будет говорить и на что жаловаться, но воспитание не позволяет, и открываешь дверь, и видишь… к тебе пришел человек, и, еще не услышав ни слова, понимаешь – у твоих дверей в знакомом домашнем халатике стоит Событие.

А мысль была такая: «Каково быть женщиной в начале двадцать первого века? Как видит ее мир и что в этом мире представляет собой она?». Сегодня много книг об «истинной женственности», о «женской мудрости», об отношении женщины к себе, о том, как сделать себя или хотя бы свой вид более эффектным и эффективным для… Вот и вопрос: для чего?

Не счесть, сколько раз я выслушивала в самых разнообразных ситуациях и в самом разном исполнении историю о том, что смысл и счастье женской жизни – это ее «половинка», поиск, обретение и сохранение любой ценой этой недостающей от рождения загадочной части женщины. Не могу не признать, что ощущение неправильности этой формулировки присутствовало у меня всегда, но сказать, что я над этим задумывалась или искала причины своей неловкости и смущения, не могу. Мало ли глупостей слышим мы за свою жизнь.

Но мне кажется, что последние годы упорное навязывание этой конкретной жизненной задачи прекрасной половине человечества даже как-то усилилось. Что бы ни предлагали женщинам в сфере усовершенствования, чаще всего их внешнего, витринного вида (будь то косметику, диеты, одежду, места отдыха и развлечений, даже выбор профессии), самым сильным положительным критерием предлагаемого товара постоянно служит факт: поспособствует или не поспособствует все это обретению и сохранению искомой «половинки». Ладно бы молоденькие, движимые зовом пола и гормональной бурей девочки стыдливо прикрывали с трудом сдерживаемый воспитанием зов природы такой дозволенной занавесочкой, но взрослые, опытные в житейских сражениях, самодостаточные, успешные и независимые женщины тоже повторяют, как ретивый буддийский монах мантру: «Ищу свою половинку». Они-то о чем? Какую деталь недодала им природа? Почему они приняли эту версию о своей ущербности, недоделанности, инвалидности?

Вопросы крутились во мне на фоне собственных размышлений о полноте бытия и способах обретения себя, о возможностях сохранения этого ошеломительного переживания наряду с активным участием в жизни. И однажды, застряв в пробке, из включенного в машине радио я в очередной раз услышала: «Без того чтобы найти свою половинку, жизнь женщины и жизнью-то в полном смысле слова называться не может».

И такие радостные, такие уверенные были голоса у тех, кто это говорил, и у тех, кто с этим соглашался. Так печалились они о тех, с кем это судьбоносное событие не произошло. Так осуждали тех, кто, намучившись и настрадавшись, с радостных вздохом освободился от своей «половинки» и еще смел говорить, что прекрасно себя чувствует. Это вызвало в моем сознании давно зревший там переворот, какой-то качественный скачок. Неловкость и вопросы стали не просто забредающими мыслями, а настойчивым призывом к действию. Распространение этой инфекции потребовало поиска средств для ее остановки. Сама постановка вопроса напомнила мне жизнь в королевстве кривых зеркал. В них женщина должна видеть себя недоделанным, беспомощным инвалидом просто по факту того, что рядом с ней в этом зеркале не отражается реально или виртуально присутствующее еще одно (как вы понимаете, мужское) тело. А ведь это не просто оптические иллюзии – это важная часть системы управления практически половиной человечества. Так направляются потоки феминистических движений и демографических, двигаются в наших умах установки на свободу, карьеру, самостоятельность или семью, детей, опору на мужчину. Идет управление нашим сознанием. И подумалось мне, что кроется в этом проблема женщины в мире. Посудите сами…

Две базовые потребности человека: потребность в эмоциональном контакте и потребность биологического вида Homo sapiens в продолжении рода, а наряду с ними веками существовавшая экономическая зависимость женщины, сохранились как допотопный рычаг управления. Удовлетворение одной из этих потребностей (в эмоциональном контакте) стало важнейшим двигателей создания человеческого сообщества, удовлетворение другой – не дало прекратиться человеческому роду. Но и та, и другая позволяют управлять человечеством как массой. И женщинами как массой в первую очередь. Вот и бросаемся массово на поиск «половинки».

И это в XXI веке, с его огромными коммуникативными возможностями, с пониманием ценности отдельной человеческой жизни, с возможностями экономической независимости для любого человека, было бы желание. А эффективность этого рычага двух потребностей такова, что сами женщины, обесценивая свои достижения, свои победы в профессии, уважение и любовь окружающих, виновато и смущенно опускают голову и шепчут, как позорное признание, или, защищаясь, бросают с вызовом: «Да не сложилась жизнь, нет у меня половинки». О чем это говорит? Что рассказывает о женщинах?

Размышления мои переключились на анализ этой ситуации и поиск причин такой странной позиции, такой покорности наших воспетых в своей силе, стойкости и высоком чувстве собственного достоинства женщин.

И когда я уже была готова поделиться своими размышлениями со всеми, произошла еще одна встреча. Ставшая последней, можно сказать, каплей.