Тишину, пожалуйста!

Тишину, пожалуйста!

Символические парадоксы и нерациональная составляющая эротического мышления дают неожиданный и совершенно невероятный взгляд вглубь нашей личности. Фантазии рассказывают правду о нас самих, которую иначе не разглядеть. В фантазиях мы раскрываемся наиболее полно и откровенно, и каким-то загадочным образом они выражают наши самые сокровенные желания.

При этом большинство из нас совершенно не хочет обсуждать свои фантазии даже с собственным партнером (а нередко особенно с партнером). Сейчас, когда эмоциональная близость традиционно формируется на основе взаимных признаний партнеров о себе, причем не всегда комфортных, нормой становится полное замалчивание эротической стороны личности. Нам не сложно говорить о том, что мы делаем, но мало кто готов делиться, о чем он в это время думает.

На самом базовом уровне наше нежелание рассказывать объясняется просто чувством стыда. Большинство еще в детстве усвоило, что нужно держать мысли при себе и не прикасаться к собственному телу. Некоторые получили и более жесткий урок, в результате чего невинное любопытство превратилось в бесконечный стыд. Нас учат молчать и ни в коем случае не доверять сексуальной стороне личности, и неудивительно, что нам страшно некомфортно делиться своими глубинными переживаниями. Открываясь другому, мы рискуем получить насмешку или осуждение. Моя пациентка Зоя хорошо сформулировала это: «Там, где я выросла, никому и в голову не пришло бы сказать, что ему нравится секс, и вообще говорить о сексе было нельзя. Те, кому секс нравится, – либо шлюхи, либо извращенцы, и они все ослепнут, а их ладони покроются волосами. Так что я, конечно, помалкивала».

Но если мы молчим, то и другие тоже молчат. Многие наслаждаются своими сексуальными фантазиями в одиночестве (несмотря на то что секс теперь допустим в общественном пространстве). Нам неизвестно, о чем думают и что делают другие, нам не с кем себя сравнить, и мы не понимаем до конца, нормальны ли мы вообще. Нам страшно оказаться не такими, как все, – то есть отклонением от нормы.

Тут не было бы проблемы, если бы наше эротическое воображение в большей степени проявлялось в нашем поведении, в том числе на публике. У каждого есть секретная эротическая карта, а на ней особенно дорогие места. И чтобы скрыться от вечно наблюдающего за нами сознания, мы отправляемся в одно из этих мест. Мужчине, которому хочется нежно заниматься любовью с женой, скрывать нечего – как и женщине, мечтающей, чтобы любовник усыпал их кровать розами. Всем бы нам такое воображение – оно-то точно прошло любой этический контроль. Но эротические фантазии часто оказываются упрямыми и совсем не такими невинными.

То, что нас возбуждает, нередко конфликтует с нашим же идеальным воображаемым образом или с моральными и идеологическими убеждениями. Можно привести много примеров: феминистка, втайне любящая роль сабмиссива; жертва сексуального насилия, фантазирующая о насилии; муж, представляющий загадочную иностранку (стриптизершу, массажистку, порнозвезду), чтобы получать больше удовольствия от секса с женой; мать, для которой прикосновения к малышу приносят чувственное и даже эротическое наслаждение; жена, во время мастурбации думающая о горячем сексе с бывшим приятелем-психопатом; любовник, представляющий себе качка из спортзала, чтобы возбудиться при виде своего партнера.

Мы думаем, что с нами, вероятно, что-то не так, если нас посещают такие похотливые мысли: подобные фантазии недопустимы в эротической жизни счастливой в браке женщины, а доминирование и овеществление партнерши не пристало приличному отцу и мужу.

Чем больше мы недовольны посещающими нас эротическими мечтами, тем сильнее чувство стыда и вины и тем активнее наш внутренний цензор. Ральф живет с Шарон уже пятнадцать лет. Со всех точек зрения это очень счастливая пара. Но вскоре после того, как они стали жить вместе, Ральф обнаружил, что всякий раз, занимаясь сексом с Шарон, он фантазирует: место жены занимает семнадцатилетняя красотка, и дело происходит в темном кинозале. Внутренний мир Ральфа раскололся на две части: с одной стороны, нежный любовник, с другой – похотливый самец. Однажды он признался: «Мне некомфортно. Я бы никогда не тронул семнадцатилетнюю девочку. Я считаю себя вполне приличным человеком, и я не понимаю, что происходит. И уж точно я никогда не признаю?сь в этом Шарон. Я и себе-то в таком с трудом признаю?сь».

Вообще, эротическое воображение питается вовсе не мирными и приличными чувствами: в его основе может быть ярость, агрессия, вожделение, инфантильная неуверенность и потребность в эмоциональной поддержке, стремление проявить силу, эгоизм, ревность. Подобные чувства постоянно присутствуют в наших интимных отношениях и могут угрожать стабильности эмоциональной связи или даже полностью разрушить отношения. Гораздо проще и часто правильнее загнать их на самый край воображения, где они никому не помешают. В глубине нашего эротического пространства все соображения о том, что прилично и допустимо, перевернуты с ног на голову – часто именно ради того, чтобы вовсе от них отделаться. Мы пересекаем границы дозволенного, меняем местами стандартные гендерные роли, отрицаем умеренность, наслаждаемся дисбалансом сил – и все ради возбуждения. В фантазиях мы реализуем то, на что не решаемся в реальности.