56 Настоящее останется с нами

56

Настоящее останется с нами

Перед прошлым Новым годом мне хотелось покоя. Я уже привык к одиночеству, да и подумал, что если приедешь отдыхать «со своими дровами», то там, на месте, как всегда по закону подлости окажется много других свободных красавиц – так и будешь ходить, облизываясь. Утром 27 декабря, рассудив, что все равно дел никаких не будет и все разъедутся, я решил слетать в теплые страны.

Куда? Да, собственно, какая разница куда. Я так воодушевился идеей спонтанного путешествия, что когда грузил свой кошелек в багажник машины, поскользнулся на льду и тяжелая задняя дверь моего внедорожника случайно опустилась мне прямо на переносицу. Очки вдребезги, искры из глаз, кровь фонтаном и изнутри носа, и снаружи. Но я человек упорный: уж если втемяшил себе в башку, то улечу обязательно. Поехал в Домодедово. На самолет в Доминикану с капающей из носа кровью меня не пустили по медицинским соображениям. Наверное, доминиканцы подумали, что я играл в карты на деньги, деньги кончились, и поэтому я поставил на кон свой нос и проиграл. Следующий самолет был на Гоа. Ну, Гоа – это помойка, пропускаем. На Сейшеллы – тоже пропускаем, а то туда залетишь, а оттуда рейсов мало, там и останешься с носом. О! На Мальдивы! И рейсов оттуда много.

На этот раз представителя авиакомпании убедили мои убедительные доводы. Через двенадцать часов я уже заснул на белоснежном пляже в тени под пальмами. Заснул-то в тени, но проснулся на солнце и понял, что полностью обгорел. К вечеру я был похож на пирата-алкоголика: нос распух, под глазами фонари, а при свете моего сгоревшего лба можно было заниматься фотопечатью.[12]

Вечернее посещение бара на острове входило в мою обязательную программу. Хоть мне и хотелось спокойствия, а все равно без девушки было одиноко. Когда я пил в баре холодное вино и страдальчески прикладывал кусочки льда ко лбу, надеясь встретить какую-нибудь одинокую заботливую дайвершу, которая поможет мне унять боль, ко мне подсели два молодых человека, один из которых, как потом оказалось, был уже не молод. Слово за слово – мы познакомились, выпили пару бокалов самого хорошего вина, и тут выяснилось, что парни из Донецка. Потом мы выпили еще пару бокалов самого хорошего вина, и они спросили, почему я один.

– Да бабы надоели, – ответил я без всякой задней мысли.

И тогда разговор как-то сам собой перешел к этой самой «задней мысли»: шутливые намеки, подколки… короче говоря, я им как-то спьяну сразу не достаточно четко дал понять, что пока не готов изменить себе.

На следующий день я дремал, забившись в тень под какую-то местную елку. Глядел на море, читал, смотрел фильмы на компьютере. Когда в четвертый раз по берегу нервно прошлись мои знакомые, то я начал догадываться: они ищут меня! Ха, вот это номер! Ладно, ну пусть побеспокоятся… поухаживают. «Хм… а вот, наверное, приятно быть девушкой, когда за тобой ухаживают, тебя ищут», – размышлял я.

Вечером, естественно, мы опять встретились в том же единственном баре. Разговор уже пошел более конкретный: они полушутя—полусерьезно пригласили меня «на остров счастья» в роли опухшего пирата-педика, который их захватывает, связывает и обнимает, потому что опухший небритый пират за месяцы плавания истосковался по уже неважно какому телу.

Сначала я молчал и не возражал, поскольку судьба свела меня с педиками в первый раз. Стало интересно, но грустно. Опять же, выпиваем. Когда молодой пошел проветриться, старый неожиданно опустился на колени и начал униженно меня просить, чтобы я ни в коем случае не давал обнимать себя молодому, поскольку этот молодой – его последняя любовь. Вот этот сценарий мне уже совсем не понравился, и я спьяну ударил «голубого» просителя прямо в нос, а рядышком апперкотом уложил его подоспевшую щупловато-молодую любовь. Сбежались представители администрации; естественно, все начали галдеть.

Еще Ленин сказал, что ученье – свет, а неученье – тьма. Администраторы, к счастью, оказались малайцами, и мне очень помогло случайное знание нескольких фраз на языке бумипутра.[13] Спьяну мои ругательства на их родном языке лились настолько свободно, что я смог, воспользовавшись растерянностью представителей администрации и полной дезориентацией гомиков, связно попросить администрацию оградить меня от посягательств на мою честь. Эти малайцы настолько прониклись уважением к белому человеку, «знающему» их непечатный язык, что переселили меня в уединенное бунгало с номерами класса «люкс» на самом удаленном мысе острова, перевезли туда мои вещи и даже выдали напрокат велосипед.

Это было часов в десять вечера. Пока разложил вещи, наступила полночь, и я рухнул в койку в предвкушении заслуженного отдыха. Уснуть не получилось. Где-то за стеной трахались с такими стонами и повизгиванием, что стены бунгало тряслись часов до четырех утра.

Проснулся я с тяжелой головой и смог подняться только потому, что халявный завтрак заканчивался в десять утра. Вернувшись в номер, я расположил свой лежак в кустах так, чтобы его не было видно с берега: теперь дремать на берегу было опасно. Сами понимаете, на одном острове со мной жили двое обиженных гомиков – еще бабахнут какой-нибудь корягой по башке, используют и выкинут в море. И потом никому ничего не докажешь: они скажут, что сам утонул. Лежу, смотрю кино на компьютере, а сам оглядываюсь: интересно было бы посмотреть на героев полового фронта, которые так стонали до четырех утра.

В полдень из бунгало выпорхнули… две полуголые девицы! Вот, думаю, «повезло»! Ну и остров! Только от «голубых» сбежал, и сразу попал к «розовым». Лежу в наушниках и зеркальных очках, делаю вид, что смотрю кино и девиц не замечаю, но звук, естественно, выключил.

Девчонки бегали, купались, тискались и улеглись целоваться прямо за моей спиной на одном лежаке. Тут уж мне стало совсем не до кино: хоть бинтиком член привязывай! Спинным мозгом чую, что девицы меня провоцируют и понимают, что я русский и что я все слышу. Начали они целоваться, вздыхать и постанывать, да так, что я не выдержал и пошел как бы купаться, держась к ним спиной. Я понадеялся на то, что когда буду возвращаться, прохладная вода и свежий ветерок сделают свое дело, и мне не придется смущаться.

А вот не тут-то было! Вода на Мальдивах теплая, а ветра не было. Купание не помогло. Но не будешь же полдня сидеть в воде! Пришлось прихватить плавки сзади руками, словно я их отжимаю, а на самом деле натягивать их, чтобы окаянный отросток не оттопыривался слишком сильно. Возвращаясь к лежаку, я случайно наступил в след девичьей ноги. Одна-а-ако! Вот это размерчик! Моя нога и плюс еще сантиметров пять! Может, это переодетые трансвеститы? Держу сзади плавки, чтобы скрыть стояк, а сам иду как на ходулях и незаметно разглядываю девиц через зеркальные очки.

Одна длинная, без сисек вообще, с такой длиной стоп, что могла бы заниматься водными или горными лыжами без спортивного инвентаря. Вторая кряжистая, с сиськами заметно разного размера и волосами, торчащими из-под мышек, не говоря уже о других местах. Я сразу их окрестил «лыжницей» и «штангисткой».

А девицы, как назло, наблюдали за «отжиманием» плавок и спросили:

– Молодой человек, вы плавки всегда двумя руками отжимаете или просто хотите нас вином угостить?

– Соседки, я не пью, да и в принципе алкоголизм не одобряю, – это я так попытался от них отвязаться.

– Как это не пьешь? У тебя все на лице написано, да и о вчерашнем происшествии весь остров гудит!

– Это я поскользнулся.

– Экий вы неловкий! Тогда позвольте нам взять вас под опеку, а то не ровен час опять поскользнетесь.

Короче, мы разговорились. Оказывается, они с Украины, их папы – директора шахт, они живут в Манчестере и там же учатся в университете. Жаловались, что там у них нормальных мужчин нет вообще, поэтому они вынуждены целоваться друг с другом. Я слушал их и думал: вы на себя в зеркало-то посмотрите, на вас только у шахтеров и встанет, и то в темной шахте. Хоть бы подмышки побрили. Я как-то им объяснил, что у меня есть любимая, и я стараюсь ей не изменять, отчего они меня еще больше зауважали и отстали на пару дней.

У меня не было обратного билета, и курорт я выбрал спонтанно. Неожиданно оказалось, что на рейс гидросамолета до международного аэропорта завтра в пять утра есть одно место. «Ну, завтра так завтра», – подумал я, позавтракал, поставил лежак в тень, зарядил в ноутбук фильм (как сейчас помню, это была восьмая серия «Диверсанта») и пошел в бунгало пописать. Вернулся, надел наушники и услышал в них не стрельбу диверсантов, а охи-вздохи: оказалось, что в ноутбуке стоит другой диск!

Моего диска с «Диверсантом» и след простыл, а вместо него стоит порнуха. Я не на шутку разозлился: с какой стати кто-то берет мой персональный компьютер, лезет туда и меняет диск. Пошел разбираться к девицам. Дверь в их номер со стороны моря оказалась заперта. Не тут-то было, думаю; пойду-ка с другой стороны посмотрю. Обошел бунгало и вижу: эти девицы взяли мой велосипед и вдвоем удаляются на нем на завтрак. Конечно, это было потешное зрелище: лыжница педали крутит, а штангистка сидит на раме и рулит! Эх, жаль, что не было фотоаппарата под рукой. Смешно, а все равно за велосипед обидно!

Наступило время обеда. Обед, сами понимаете, это святое, за него уплачено, а моего велосипеда и след простыл. И куда эти сучки делись? Делать нечего: пришлось идти пешком километр по солнцепеку.

Пришел к ресторану и вижу: стоит возле ресторана мой велосипед, а девицы-соседки за одним столом с теми двумя гомиками сидят и пьют, причем по бутылкам видно, что пьют давно и с удовольствием.

Взял я свой велосипед и сдал его на ресепшен. Попутно на ресепшен поинтересовался, кто же рядом со мной живет. Оказалось – Егоров и Егорова. Тут-то у меня и осенило, что «голубые» и «розовые» – на самом деле две пары из Донецка! Бред какой-то… я же сам видел, как штангистка с лыжницей «сеансы» устраивали.

Та-а-ак, этим я носы разбил, а их бабы вообще какие-то стрёмные… Кажется, здесь задумывается какая-то подлянка. Ладно, думаю, сейчас уже пять вечера, надо сегодня пораньше лечь спать, а завтра самолет в пять утра. Вечером запрусь, шторы задерну, буду кино в наушниках смотреть, сделаю вид, будто и нет меня, не будут же они дверь ломать.

Я уже почти заснул, когда позвонили с ресепшэн и попросили рассчитаться. А вот это была реальная засада! Вот теперь-то они меня вчетвером и грохнут в темноте, подумал я.

Что делать? Надо идти. А как? По берегу? По песку не убежишь, их четверо, одна лыжница чего стоит – рост два метра, ноги длинные, ступни специально приспособлены для бега по мягкому песку, чтобы не проваливаться. А если по дорожке? Тогда они с четырех сторон как выпрыгнут из-за кактусов…

Погрузившись в невеселые размышления, я точил фруктовый нож и вилку о каменную плитку в туалете. Решил идти по дорожке; думал, что если они выпрыгнут из-за кактуса, то буду отмахиваться ножом и вилкой и кричать, что всех их попишу. Авось прорвусь. Целый километр шел, озираясь по сторонам, и таки добрался до ресепшен. Сказал, что я из бунгало № 253, хочу заплатить. После какой-то подозрительной суеты я получил нехилый счет и с удивлением узнал от персонала о том, что мой счет уже оплачен. Я объяснил ресепшионистам на английском и даже на малайском, что это ошибка: кто-то случайно оплатил не свой счет! Однако они лишь ехидно улыбались и говорили, что это мои друзья за меня заплатили.

Какие на хрен друзья!? Вот это уже была реальная засада. Вот тут-то я и «сел на измену» конкретно. Думал, что если пойду назад, гомики меня поймают и скажут: поскольку мы за тебя заплатили, то теперь давай отрабатывай. Пришлось возвращаться домой тайком, сквозь заросли кактусов. А что делать? Не до утра же в баре сидеть!

На цыпочках подкрался к дому. Вхожу. Включившийся неожиданно свет осветил накрытую «поляну» и всех моих «друзей».

– Не бойся мужик, садись, мы просто поспорили меж собой, кому ты дашь.

– ?!

– Поспорили, а монетка стала на ребро…

– ?!

– Извини, что разыграли, не обижайся, мы в виде компенсации за твою моногамию оплатили твой счет.

Хотел я их послать подальше с этими идиотскими розыгрышами, но пришлось с ними выпить, чтобы не подумали, что я испугался. Перед расставанием я их спьяну спросил:

– Ребята, а по-честному: вы действительно гомики?

– Мужик, а давай мы тебе это прямо сейчас покажем, участвовать будешь?

– Нет, тогда получится, что я проиграл, и мне придется вам деньги возвращать.

– Не придется. Считай, что это будет плата за твою невинность.

– Нет, ребята, давайте не сегодня, сегодня у меня, это… голова болит. Давайте завтра обсудим.

А завтра был самолет, но они об этом не подумали.

* * *

Мужчины! В борьбе с искушениями даже верность можно превратить как минимум в деньги.

Женщины! Только тупым может показаться, что если верность надоела, то надо обязательно расходиться. Любовь – такой редкий подарок судьбы, что бросать возлюбленных лишь потому, что они нам надоели, просто недопустимо. Соседки по бунгало поняли, что нет смысла нарываться на сложности, которыми сопровождается любой разрыв. Решение оказалось, как всегда, рядом: например, встречайтесь друг с другом на стороне и будьте счастливы!

Пары! Я понял, почему штангистка не удаляет волосы под мышками: люди могут пить вместе, могут жить под одной крышей, могут отдыхать вместе и даже заниматься любовью, но лишь немногие понимают, что только совместные занятия идиотизмом могут сблизить людей духовно и душевно. (На самом деле там, на Мальдивах, перед отъездом я оставил этим ребятам записку, и мы впоследствии встретились в Москве.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.