III. Ранг: двойной сигнал

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III. Ранг: двойной сигнал

Ранг — это наркотик. Чем выше он у вас есть, тем меньше вы осознаете силу его негативного воздействия на вас.

Вспомните строгого преподавателя, вселявшего в вас ужас, когда вы были ребенком. Некоторые учителя осознают свой ранг и правильно используют власть над детьми. Другие его совсем не чувствуют. Прививая детям дисциплину, они лишь запугивают их, ничему по сути не обучая. Их использование ранга делает их отталкивающими и недоступными.

У каждого из нас есть какая-нибудь форма ранга. Наше поведение показывает, насколько мы его осознаем. Когда мы относимся к рангу невнимательно, общение становится запутанным, во взаимоотношениях возникают хронические проблемы.

В мире бизнеса начальники редко понимают, почему жалуются их подчиненные. Должностные лица забывают свою власть, полагая, что в трудностях, переживаемых компаниями, виноваты люди, стоящие ниже их на корпоративной лестнице.

Образованные люди часто считают тех, у кого меньше образования и опыта, глупыми и незрелыми. В психологических и духовных кругах ветераны считают новичков недоразвитыми, невежественными, глупыми и менее ценными. Ранг ослепляет нас, и мы начинаем недооценивать других.

Народы забывают, какое воздействие их сила оказывает на менее развитые страны. Однажды, сразу после распада Советского Союза, я помогал фасилитировать крупную международную конференцию в Братиславе. Группа представителей Польши, Чешской Республики, Словакии, Румынии, Молдовы и Хорватии выстроилась по одну сторону зала, объединившись в протесте против слов, сказанных членом российской делегации. По их словам, российский оратор напугал их. Его слова о «великом новом бесклассовом государстве» напомнили им о той власти, которая еще совсем недавно исходила от России.

Защищаясь, русский поинтересовался, каким образом столь невинное замечание могло напомнить им о прошлых временах. Ведь Советский Союз уже распался и речь шла о каждом из представленных на конференции государств. Он не мог понять, почему слушатели видят в нем персонификацию зла. А другие делегаты не могли поверить, что он может быть настолько забывчив. Последовал жаркий спор.

Люди, принадлежавшие к группам с большим рангом, чем другие, когда их сила утрачена, хотят, чтобы к ним относились как к индивидуумам, а не представителям группы. Российскому делегату не хотелось, чтобы в нем видели Советский Союз. В то же время восточноевропейцы, как большинство тех, кому довелось побывать в позиции угнетенных, чувствовали себя непонятыми.

Борьба за власть: слабость против слабости

Политические процессы в разных странах во многих отношениях отличаются друг от друга, но характер процессов, происходящих во взаимоотношениях между мейнстримом и группами, которые он отвергает, везде схож. Тот факт, что мейнстрим, имеющий или имевший социальную власть, обладает силой, очевиден. Не так очевидно, что он страдает слабостью. Он в меньшей степени способен осознавать свой высокий ранг, чем те, кто ниже его. Вследствие этого возникают тупиковые ситуации, о которых мы постоянно узнаем из новостей, — в нашем мире никогда нет недостатка в буксующих, повторяющихся, затяжных конфликтах.

В случае в Братиславе российская делегация никак не могла понять, почему восточноевропейцы воспринимают их в штыки. Фасилитатор, работающий с таким конфликтом, сталкивается со следующей проблемой: стараясь просветить тех, у кого более высокий ранг (на самом деле или в воображении других), вы можете столкнуться с полным непониманием. Чем слабее их осознавание, тем больше жестокости это провоцирует в группах, ощущающих себя лишенными власти.

Нечувствительность к рангу раздражает вас, доводя порой до белого каления. Тем не менее ждать, что обладающие рангом признают свою неосознанность, означает, что вы рассчитываете, что они окажутся людьми более зрелыми, чем остальные участники семинара. Хотя поначалу такое ожидание кажется порой оправданным, в процессе работы оно наталкивается на сопротивление, так как обладатели ранга начинают чувствовать себя дискриминируемыми как другими участниками, подвергающими их критике, так и фасилитаторами.

Одна группа оскорблена и ослаблена, потому что ее члены подвергались социальному угнетению; другая слаба психологически, потому что ее члены слепы к своей социальной позиции. Возможность выхода из тупика зависит от понимания взаимоотношений между силой и слабостью, между социальной позицией и психологической инерцией. Как именно ваш внутренний старейшина должен развивать такое понимание?

Ваша мудрость старейшины произрастает отчасти оттого, что вы и сами переживали эти проблемы и знаете на своем опыте, что значит быть жертвой и угнетателем. Она проистекает из понимания слабости угнетателя. Когда ваше собственное желание мести сгорает на медленном огне, остается прохлада, приносящая всем облегчение. Она ни к кому не относится свысока. Она лишь ожидает, что те, кто на это способен, совершат сдвиг от конфликтности к прозрению. Сами старейшины уже проделали такой скачок от одностороннего видения к состраданию.

У ранга много индикаторов

Некоторые, прочтя о конфликте, вызванном советским рангом, решат, что это не их проблема. Неверно. Любой одиночный конфликт является конфликтом каждого. Проблема ранга не может быть решена только в одном месте; над ней надо работать повсеместно. В конечном счете иерархия является социальной структурой культуры. За нашим отсутствием осознанности стоит культура, к которой мы принадлежим.

Возьмем, к примеру, белых граждан западных стран. Они не помнят о трудностях, которые переживают цветные, причем не только из-за расизма, но и потому, что системы образования в этих странах полностью евроцентричны. Или рассмотрим мужчин. Мы, мужчины, повсеместно не осознаем того факта, что подавляем женщин. Точно так же гетеросексуалы ведут себя так, как будто гомосексуалисты являются невидимками. Те, кто пребывает в добром здравии, не могут понять неистовства тех, у кого есть проблемы со здоровьем. Родители считают, что их дети проходят через «переходный возраст». Наша культура учит нас такому отношению и усиливает его.

Ранг наблюдается не в зеркале. Он складывается в тонких состояниях ума. Принадлежа к самой престижной группе в вашей культуре, вы воображаете себя нормальным, а тех, кто на вас не похож, считаете маргиналами. Вы игнорируете роль, которую играет ваш общественный класс, и отрекаетесь от творившегося в прошлом зла. «При чем здесь я? — говорите вы. — Мои предки были польскими крестьянами, а не аристократами американского Юга. А когда ваших предков продавали в рабство, меня самого вообще еще не было на свете».

Ранг проявляется бесчисленными способами, например, тем, что вы чувствуете уверенность в себе. Подсознательное влияние ранга определяет то, что мы чувствуем по отношению к самим себе и к другим. Высокая или низкая самооценка не определяется одним лишь влиянием наших учителей, семьи или субкультуры. Поскольку все эти источники связаны с культурой мейнстрима, весь мир является в конечном счете источником нашего ощущения ценности себя и других. Культура мейнстрима коварна. Она проникает в наше мышление, наши чувства и даже в наши сны.

Состояние, когда мы в безопасности, когда мы чувствуем, что кто-то о нас заботится, представляет собой форму психологического ранга. Вы можете поинтересоваться: «Откуда у этих людей, страдающих комплексом неполноценности, такое чувство своей незащищенности?» Мы забываем вселяющие ужас моменты, когда нет никого, кто бы присматривал за нами, — ни родителей, ни учителей, ни партнера, ни друзей, ни даже богов.

Психологический ранг — это наркотик, который подавляет наше осознавание чужой боли и учит нас смотреть на других свысока. Мы видим в них всего лишь «жертвы обстоятельств». Ранг позволяет нам воображать, что мы поднялись выше чужих проблем, и на заботы тех, кто находится в неблагополучной ситуации, мы смотрим отчужденно. Наше эго изолирует нас. Даже если мы сами в прошлом терпели угнетение, сегодня мы не проявляем никакого желания способствовать уменьшению угнетения в мире. Вместо того чтобы расшириться настолько, чтобы понять чужую ситуацию, мы настаиваем на том, чтобы другие были такими же, как мы.

Как я уже сказал, ранг — это наркотик, благодаря которому мы хорошо себя чувствуем. Мы забываем, что подсели на него. Как и в случае с героином, для того чтобы продолжать хорошо себя чувствовать, нам нужно его все больше и больше. Чтобы питать эту свою привычку, мы крадем его из чужого благополучия и из окружающей среды. В конечном счете другие люди не могут больше этого выносить и восстают.

Сознательное использование ранга

Ранг не является плохим от природы. И в злоупотреблении рангом нет никакой неизбежности. Если вы осознаете свой ранг, то можете его использовать для блага других и для собственного блага. Вы помните свое прошлое. Вы не забываете, что некоторые росли в домах в то время, как другие дети жили на улицах; что дорога в вашу школу была совершенно безопасной, тогда как другие подростки каждый день ходили через кварталы, где царили жестокость и наркомания, что на вашем лексиконе сказывается полученное вами образование, которое другие могли и не получить. Вспоминая одну за другой стадии своей жизни, вы убеждаетесь, что были в привилегированном положении, что кто-то другой имел меньше, чем вы.

Люди, осознающие свой ранг, знают, что их власть во многом была ими унаследована и что другие не имеют своей доли в этой власти. Они не смотрят свысока на менее сильных людей, не имеющих множество материальных вещей или высоких способностей. Они смиренны и в то же время доброжелательны к другим, поскольку ранг может быть лекарством в той же мере, что и болезнью.

Борьба за власть ведется всегда и везде. Люди, обладающие меньшей властью, испытывают зависть, обиду и гнев, когда другие ведут себя, не осознавая своего ранга. Осознавание ранга уменьшает борьбу.

Детьми мы выходили за пределы ранга. Мы также выходим за его пределы всякий раз, когда испытываем околосмертный опыт. Иногда у нас бывают и другие трансперсональные и трансцендентные переживания. Они дают нам духовный ранг — силу, не зависящую от культуры, семьи и мира. Если мы используем эту силу бессознательно, то мы либо игнорируем, либо маргинализируем чужие страдания. Люди, которым легко даются трансцендентные переживания, могут почувствовать себя элитой. Легко быть невнимательным к рангу в контексте религиозных верований и духовной практики. Нам кажется, что мы следуем пути любви. Мирные отношения так высоко ценятся во многих религиях, что их последователи склонны игнорировать конфликты, вызванные их отношением к другим людям, как к менее духовным, чем они сами.

Целью мировой работы является не преодоление ранга, а умение замечать его и использовать осознанно.

Некоторые ваши сообщения и сигналы намеренны; другие бессознательны. Я называю намеренные сообщения «первичными сигналами», а непреднамеренные — «двойными сигналами».

Например, если вы стараетесь вести себя, как счастливый человек, не будучи на самом деле таковым, вы посылаете двойной сигнал. Намеренным сообщением может быть улыбка или смешок; двойной же сигнал может быть выражен в том, как вы склоняете голову или говорите слишком тихо.

Если вы не осознаете посылаемых вами двойных сигналов, вас, вероятно, будет часто удивлять реакция на них других людей. Когда же вы знаете свои сигналы, то ничей отклик никогда не застанет вас врасплох.

Представьте себе белого человека из высшего звена среднего класса, которого я видел на муниципальном семинаре в маленьком городке в штате Орегон. В тот период в штате шла оживленная дискуссия о правах гомосексуалистов. Этот человек взял слово, чтобы высказать свои взгляды на данный вопрос. Ему было за шестьдесят. В отличие от большинства других участников семинара, одетых неформально, он был в белой рубашке и носил галстук.

Доверительно улыбаясь, он сказал:

— Я человек смиренный. Верю в Библию. Я знаю, что гомосексуалисты не имеют связи с Богом, поэтому они потеряны и нуждаются в спасении.

Его первичное сообщение состояло в том, что он сам смиренный человек, а гомосексуалисты погрязли в заблуждениях и духовном расколе. Он хотел, чтобы люди услышали именно это. С целью усилить свое сообщение он держал в руке Библию. При этом он посылал двойной сигнал улыбкой, которую другие восприняли доказательством его чувства собственного превосходства. Библия была двойным сигналом, сообщавшим, что этот человек наслаждается своей принадлежностью к ведущему большинству в социуме. И улыбка, и Библия были истолкованы как снисходительные, дескать, «нечего слушать других, друзья мои, истина — это я».

Эти его двойные сигналы индуцировали в присутствующих смешанные эмоции, замешательство и, наконец, раздражение. Активисты гомосексуалистов и лесбиянок были задеты не на шутку и были полны решимости отплатить ему. У остальных его самодовольство тоже вызвало негативную реакцию.

Двойные сигналы выражают вторичные процессы — то, с чем вы не пожелали бы отождествиться, если бы осознали смысл того, что сообщаете. Но этот человек не осознавал, что ведет себя снисходительно по отношению к остальным. Ему казалось, что он открыт и доброжелателен по отношению к любому человеку.

Как я объяснял в книге «Тело сновидения во взаимоотношениях», многие двойные сигналы сноподобны. Двойные сигналы выражают самые глубокие чувства личности, ее духовные переживания и неосознанное ощущение своей власти и ранга. Двойные сигналы, посылаемые этим мужчиной, сообщали: «Я выше вас, и вы должны слушаться меня, потому что то, что я говорю, не подлежит обсуждению».

Сила, заключенная в двойном сигнале

На той же встрече одна белая женщина рассказала, как на нее напали ненавистники гомосексуалистов. Во время своего выступления она не поднимала глаз. В то же время ее руки были сжаты в кулаки. Она говорила о чувстве беспомощности и обиды, которое она переживала, когда вернулась домой и проплакала до самого утра. По ее словам, однажды она сидела дома безвылазно в течение трех дней, потому что боялась, что на нее нападут снова.

То, что она говорила о пережитом оскорблении, и то, как она смотрела в пол, было первичным сигналом, а сжатые кулаки — вторичным. Когда она закончила рассказывать, я попросил ее обратить внимание на свои кулаки и сжать их как можно сильнее.

Сначала она даже не поняла, что делает это. Затем, поразмышляв, она вдруг стала совсем другой личностью.

— Я хочу защитить себя и других от нападений за собственные взгляды! — заявила она. — Я хочу защитить и этого человека, хотя и не согласна с его позицией. Однако я хочу защитить и собственную позицию.

В ее двойном сигнале таилась огромная власть. И эта сила не хотела оставаться взаперти. Поскольку женщина не осознавала своей силы, то единственным способом выхода ее наружу был двойной сигнал. Двойные сигналы зачастую являются ключами, позволяющими распутать клубок и осветить глубинные пласты взаимоотношений.

Вред двойных сигналов

Общение между народами, группами, общественными институтами и индивидами требует осознавания двойных сигналов. Неосознанные сообщения способны вызывать неосознанные реакции.

Человек в приведенном выше случае, продолжая улыбаться, возразил:

— Почему вы так раздражаетесь на меня? Вы ведете себя так эмоционально!

Он все еще был отождествлен со своим первичным процессом, состоявшим в желании спасти эту женщину, и находился в неведении относительно своей улыбки и производимого ею впечатления. Поэтому он и не мог понять ее раздражения. Сначала и она его не понимала. Его слова подавляли ее, а улыбка провоцировала на гнев и высвобождение своей силы.

Причина большинства недоразумений в общении коренится в двойных сигналах, которые часто так же трудно разгадать, как и смысл сновидения. Предположим, к примеру, что мужчина сновидит маленького уязвимого ребенка. Он не осознает уязвимости этого ребенка внутри себя. Тем не менее ребенок разоблачает его в двойных сигналах, воспринимаемых другими. Мужчина, сам того не понимая, взывает к материнской ласке. Он выглядит сильным и действует в соответствии с этим, но ребенок внутри него посылает необходимые двойные сигналы бедствия, которые говорят: «Позаботьтесь же обо мне!»

Другой мужчина считает себя беспомощным, но сновидит боксера. Он недоумевает, почему люди постоянно вызывают его на драку. Ему невдомек, что он посылает двойные сигналы желания драться на кулаках.

Общественные институты тоже посылают двойные сигналы. Допустим, вы принадлежите к группе, считающей себя внимательной к нуждам других людей и окружающей среды и желающей помогать им. Многие люди вступают в группу по причине ее первичной идентичности и возвышенного мировоззрения. Однако по той или иной причине другие группы почему-то чувствуют, что ваша группа угрожает им, и вступают с ней в борьбу. Происходит ли это из-за того, что другие группы злонамеренны? Бывает и так. Но часто они еще и реагируют на двойные сигналы вашей группы. Ее первичные сигналы указывают на готовность оказать помощь и позаботиться об альтернативной культуре или включить ее в себя. В то же время ее двойные сигналы, возможно, говорят: «Держитесь подальше от нас, мы собираемся здесь прочно обосноваться. Мы намерены собрать огромные деньги. Мы хотим обращать в свою веру членов других групп». Двойные сигналы, до тех пор пока они не осознаны, создают нездоровые и неблагополучные взаимоотношения.

Международный ранг и двойные сигналы

Улыбка человека с Библией в руках была двойным сигналом, разоблачающим его ранг — ранг белого мужчины, закончившего колледж, принадлежащего к высшему звену среднего класса и к доминирующей религии мейнстрима. Его ранг отвратил от него людей, которым он намеревался помочь.

Нечто похожее происходит и в международных взаимоотношениях. Соединенные Штаты считают себя демократическим обществом и посылают вовне первичные сигналы равенства и добра. Но их вторичные сигналы сообщают совсем иное: другие страны воспринимают США силой, стремящейся к диктату и доминированию. Они не могут понять, почему в США расправлялись с индейцами и черными, почему они поддерживают репрессивные режимы во всем мире. Тем не менее большинство белых американцев не осознают репрессивную и доминирующую политику своей страны. Когда они путешествуют за границей, они, к своему удивлению, сталкиваются с враждебностью. Они оказывается поражены, когда узнают, что в других странах их считают слишком напористыми, бесчувственными и заносчивыми.

Обратите внимание на двойные сигналы в приведенном ниже отрывке из статьи историков, представителей одной из индустриально развитых стран: «Правительства стран «третьего мира» давно борются, обычно неэффективно, за освобождение своих стран из тенет бедности. В то время как некоторые из них добиваются незначительного прогресса, многие другие всего лишь топчутся на месте или соскальзывают еще дальше вниз»*. Далее авторы рассказывают о том, что у этих стран колоссальные внешние долги, которые они не в состоянии выплачивать, и что такая задолженность ставит под угрозу стабильность более обеспеченных северных народов.

В то время как первичные сигналы авторов указывают их озабоченность ситуацией как в «третьем мире», так и в индустриальных странах, их ранг обнаруживается в том, что они занимают позицию Севера (финансовой стабильности которого угрожает Юг) и свысока смотрят на Юг, страны которого «борются, обычно неэффективно», добиваясь всего лишь «незначительного прогресса» Двойные сигналы авторов подразумевают, что «третий мир», с его неэффективностью и борьбой, всегда остается в проигрыше, а более продвинутый Север не несет никакой ответственности за глобальные экономические неурядицы. Сам отстраненный и объективный тон авторов является двойным сигналом превосходства: для них страны «третьего мира» всего лишь объект анализа.

Ранг как двойной сигнал

В Соединенных Штатах у цветных социальный ранг ниже, чем в белых. Большинство белых мало осознают свой культурный ранг и то, как он влияет на их поведение. Фасилитаторы, если они хотят предотвращать бурные конфронтации, должны уметь быстро считывать двойные сигналы.

Те, кто не осознает ранга, не ведают, что творят. Другие же не понимают, почему испытывают к ним неприязнь. Ни одна сторона не знает, о чем на самом деле они спорят, и ситуация легко может обостриться до столкновения.

В первой главе я описал сцену в Лос-Анджелесе, в которой белый отказывается выслушивать яростные возражения черного. На одном уровне белый вроде бы говорит: «Давайте разговаривать друг с другом», но посылаемый им скрытый сигнал утверждает: «Вы ничего из себя не представляете». При этом белый видит лишь растущий гнев черного, не замечая посылаемого им самим двойного сигнала привилегии белых, который отчасти ответствен за этот гнев.

Белый генерирует еще один первичный сигнал: «Мне не нравится гнев». Но двойной сигнал привилегии белых проявляется в тот момент, когда он отворачивается от черного, что подразумевает, что он не обязан терпеть его поведение против своей воли. Таким образом, социальное давление требует, чтобы именно черный терпел поведение белого.

Своими первичными сигналами белый именует себя либералом. Но двойными сигналами он декларирует, что его поддерживает белое большинство, настаивающее на том, чтобы черный держал свой гнев при себе. Черному непросто защититься от двойных сигналов белого, поскольку они носят подспудный, не высказанный, неявный и косвенный характер.

Ранг очень часто является невидимой силой, двойным сигналом, ненамеренно оскорбляющим других людей.

Тирания: призрак во взаимоотношениях

Демократия, или разделенная власть, требует осознавания ранга не только в политике, но и в непосредственных межличностных взаимодействиях. Ранг подразумевает различия в степени власти. У каждого одновременно и больше и меньше ранг, чем у другого. В демократическом обществе ранг является проблемой всех и каждого.

Неприятность состоит в том, что большинство из нас осознают лишь тот ранг или ту власть, которой у нас нет. Мы невнимательны по отношению к рангу и власти, которые у нас есть. Даже добиваясь мировых преобразований и идя ради них на революцию, мы в то же время третируем других, полагая, что всего лишь говорим им правду в глаза. Именно поэтому общественные активисты, борясь с угнетением, зачастую увязают в ближних боях со своими единомышленниками в борьбе за власть и ранг в собственных сообществах.

Мы начинаем узнавать о рангах в самой ранней юности. В бандах времен моего детства в районе Нью-Йорка самый высокий ранг был у лидера, а самый низкий — у новых членов банды и аутсайдеров. Каждый должен был доказывать, на что он способен, чтобы заработать повышение ранга. Но как только у вас появлялся какой-то ранг, вы становились «своим» и начинали всем нравиться.

Организовать жизнь в банде, где ранг явный, проще, чем в мейнстриме, где он скрытый. Сегодня, когда бы я ни рассказывал о рангах, люди, имеющие его в избытке, либо не понимают, о чем идет речь, либо расстраиваются. Идея равенства столь высоко ценима в качестве первичного сигнала в демократических странах, что либералы от мейнстрима воображают, будто живут чуть ли не в бесклассовом обществе. Они не понимают, как часто они превосходят рангом других, и думают, что угнетателями бывают только консерваторы и недемократические режимы.

В демократических странах тирания является призраком, проецируемым на другие страны. Именно этот призрак заботится о том, чтобы значительную часть из числа неимущих в США составляли цветные. Он создает стеклянный потолок, не дающий женщинам и цветным достигать высот на социальной лестнице.

Стеклянный потолок: двойные сигналы в действии

Помню бездомную латиноамериканку, храбро заговорившую об этом стеклянном потолке на открытом форуме в Центральной Калифорнии. Триста человек присутствовали на той встрече — латиноамериканцы, черные, белые и азиаты. Там был представлен широчайший диапазон с точки зрения профессиональной деятельности — от сельскохозяйственных рабочих до профессоров колледжа. И без того напряженная атмосфера стала еще напряженнее, когда эта женщина сказала, что стеклянный потолок невозможно увидеть. Сначала ее, похоже, никто не понял.

А ведь она попала в самую точку. Стеклянный потолок — это двойной сигнал, не осознаваемый теми, кто его порождает. Кроме того, он невидим для своих жертв — они могут лишь чувствовать его.

Внезапно кто-то стал критиковать сердитый тон бездомных и представителей рабочего класса. Я высказал предположение, что этот критицизм сам по себе и есть стеклянный потолок. Его цель — позаботиться о том, чтобы голоса людей не проникли на другую сторону и их никто бы не услышал. Выражать свое недовольство им разрешается лишь до определенной черты, не далее.

Последовала бурная дискуссия. В конечном счете один черный участник заявил, что он уже так часто убавлял свой внутренний огонь, что если он уменьшит пламя еще больше, то просто умрет. Тогда все поняли.

Социальный ранг проявился как четкий сигнал подавления, создавая невидимый стеклянный потолок.

Психологический и духовный ранг

Говоря о социальных, экономических и национальных привилегиях, мы лишь прикасаемся к поверхности понятия ранга. У некоторых есть огромная психологическая сила, которую нельзя свести к идее социального ранга. Например, если вы претерпели любой вид страдания и уцелели, вы приобрели силу. Представители маргинализированных групп, уцелевшие в обстановке общественного гнета, могут приобрести иную силу, чем та, что проистекает из социальных привилегий. Достаточно вспомнить Малькольма Икс или Мартина Лютера Кинга.

* * *

Стремясь к выживанию, маргинализированные личности нередко обращаются к духовности, которая позволяет им обрести равновесие и обеспечивает силой, необходимой как для того, чтобы почувствовать свою боль, так и для того, чтобы уцелеть в ней.

Лишения способны сломить многих. Но других они ведут к прозрению, к силе и сиянию, которые, транслируясь в двойных сигналах, являются для мейнстрима устрашающими и поучительными.

Расизм, сексизм, гомофобия, преследования на религиозной почве, жестокое обращение с детьми и расшатанное здоровье ломают многих людей. Они задевают всех нас. Их цель — вселить в свои жертвы отчаяние, депрессию, ненависть, жажду отмщения и отвращение к себе. Но есть люди, которых эти бедствия преображают в сознательных человеческие существа. Я вовсе не хочу сказать, что страдание позитивно. И все же, вместо того чтобы позволять неприятностям сломить вас, оно может повысить ваше осознавание и одарить вас силой понимания. Использованная осознанно, эта сила становится состраданием — той невероятной нежностью, которая наполняет жизнь смыслом и оправданием.