Брать или отдавать?

Брать или отдавать?

Когда один человек пожаловался Аристиппу, что его возлюбленная Лайда не отвечает ему взаимностью, тот ответил: «Я знаю, что вино и рыба меня не любят, и, однако, я с удовольствием пользуюсь тем и другим».

Плутарх. «Об Эроте»

Любовь – процесс, в который вовлечены двое, поэтому в ней можно выделить две стороны: эгоистическую и альтруистическую. С одной стороны, человек получает, с другой – отдает. Влюбленный получает радость, даже если только смотрит на предмет своего обожания, приятное томление охватывает его от простого прикосновения к ее руке, он находится наверху блаженства, целуя губы своей любимой, и испытывает ни с чем не сравнимое наслаждение, сливаясь с ней телами. Возлюбленная дарит ему целый букет удовольствий, и мир превращается в непрерывный праздник.

С другой стороны, человек и сам дарит своей любимой нежность прикосновений, дурманящую теплоту ласковых слов, рассыпает перед ее ногами все, чем владеет. Он отдает всего себя, причем отдавать при этом еще приятнее, чем получать. Для любящего человека желания другого становятся более важными, чем свои собственные.

В. А. Сухомлинский писал: «Лучше не создавай семьи, если ты эгоист. Смысл счастливой любви состоит в том, чтобы отдавать. Влюбленный в себя отдавать ничего не может, он только берет и тем неизбежно отравляет все лучшее в любви. Эгоизм здесь мешает, как физический недуг».

Немецкий философ Иоганн Фихте вообще считал, что жертвенная любовь характерна только для женщины, а мужчина, хотя и способен ее переживать, но это дается ему значительно труднее. «Хотя, – говорил Фихте, – женщина в любви становится средством, она утверждает свое достоинство тем, что делает это добровольно, из благородного своего естественного влечения, которое есть любовь. Любовь есть тогда, когда приносят себя в жертву ради другого… У мужчины первоначально не любовь, а половое влечение; вообще любовь у него не первоначальное, а приобретенное, производное, развитое лишь благодаря связи с любящей женщиной, и имеет совсем иную форму, как это мы глубже увидим далее. Любовь, благороднейшее из всех природных влечений, врожденна только у женщины; и только благодаря ей распространилась она среди людей».

Однако для некоторых сильных натур характерна другая любовь – построенная на эгоизме. Есть люди, полагающие, что любовь, особенно со стороны мужчины, означает безусловное исполнение его желаний, не отягощенных моралью, стыдом или совестью. Например, Ницше считал, что любовь всегда эгоистична, а проявление альтруизма в любви всегда противоестественно. Люди своевольные, с твердым характером избегают любви, так как боятся оказаться слабыми. В анналах истории сохранился трагический эпизод о турецком султане, который приказал казнить свою любимую наложницу, когда понял, что влюбился в нее так, что перестал смотреть на других женщин в своем гареме.

Еще один феномен из этого ряда: взгляд на любовь со стороны женщин – они не могут полюбить мужчину слабее себя, им нужен такой партнер, которому они могли бы подчиниться. Поэтому так трудно бывает современным «бизнес-леди» найти себе мужа. Впрочем, эта проблема была актуальной и раньше. Вспомните чудесную повесть Тургенева «Первая любовь», где главная героиня так определяет свои отношения с мужчинами:

«Вы не думаете ли, что я его люблю, – сказала она мне в другой раз. – Нет, я таких любить не могу, на которых мне приходится глядеть сверху вниз. Мне надобно такого, который сам бы меня сломил… Да я на такого не наткнусь, Бог милостив! не попадусь никому в лапы, ни-ни!»

Но чего боишься, то и происходит. В повести Тургенева девушка встретила именно такого мужчину: сильного и страстного, который сумел всю ее подчинить своей воле.

Считается, что у великих натур любовь играет подчиненное положение, никогда не охватывая человека целиком. Например, Фрэнсис Бэкон в своем трактате «О любви» писал: «Можно заметить, что среди всех великих и достойных людей (древних или современных, о которых сохранилась память) нет ни одного, который был бы увлечен любовью до безумия; это говорит о том, что великие умы и великие дела действительно не допускают развития этой страсти, свойственной слабым».

Примером такого отношения к женщинам был Наполеон Бонапарт. Да, в его жизни была одна Любовь с большой буквы, страсть, привязанность, восхищение и поклонение. Действительно, его письма к Жозефине Таше де ля Пажери вошли в анналы любовной лирики, но тем сильнее было разочарование, когда Бонапарт понял, что Жозефина совершенно не любит его и изменяет ему налево и направо. После крушения его Великой Любви основным принципом Наполеона Бонапарта стало презрительное отношение ко всем женщинам.

Наполеон

Как известно, он был невысокого роста, не отличался родовитостью происхождения и хорошими манерами, с юности испытывал неуверенность в себе и страх перед богатыми, знатными и красивыми женщинами. Силой характера, упорством и презрением к смерти в бою он завоевал себе очень высокое общественное положение, но с юношескими комплексами справиться труднее, чем с вражеским войском. Их можно загонять внутрь или компенсировать при помощи психологической защиты, чем и занимался Бонапарт, став первым консулом, а потом и императором Франции. Страх перед женщинами трансформировался у него в презрение по отношению ко всему женскому полу и желание унизить их побольнее за все те насмешки, которые ему пришлось вытерпеть от них в юности. Посредством своего камердинера Констана он пользовался сексуальными услугами большей части женщин своего двора, причем это была не любовь и даже не влюбленность, как таковая, а способ доказать свое превосходство. Наполеону приходилось все время убеждать себя, что он не маленький корсиканский капрал из бедной незнатной семьи, а властелин Европы. Способом доказательства своей значимости он избрал войны и победы над женщинами. Вот как описывали современники «светские» манеры императора по отношению к прекрасному полу:

«Император, сидя за столиком, при сабле, подписывает декреты. Дама входит; он, не вставая, предлагает ей лечь в постель. Вскоре после этого он с подсвечником в руках провожает ее и снова садится читать, исправлять, подписывать декреты. На самое существенное в свидании уходило не более трех минут.

Такое поведение императора возмущало парижских женщин. Его манера выпроваживать их через две-три минуты, зачастую даже не отстегнув сабли, и снова садиться за свои декреты, казалась им невыносимой. Этим он подчеркивал свое презрение к ним».

Тем не менее, женщины все-таки приходили к нему, ибо им льстила мысль, что они переспали с величайшим героем своего времени, властелином почти всей Европы.

А то, что он не любил их, более того – презирал, делало его еще более притягательным, похожим на бога, снизошедшего на Землю со своего Олимпа. Как писал А. С. Пушкин, «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Вообще, следует отметить, чувства человека похожи на маятник, который движется между двумя точками наивысшего взлета, но не может зависнуть ни в одном из крайних положений, ни посередине. «Голод – лучший повар», – говорят французы, подразумевая, что наивысшее наслаждение от еды мы можем получить вовсе не от изысканных редких блюд, а только после периода долгого воздержания от еды. Настоящий вкус хлеба – великолепный, полный и насыщенный – знают только ленинградские блокадники, бывшие лагерники или другие по-настоящему голодавшие люди.

Какое отношение это имеет к любви? Прямое, ибо настоящий восторг от понимания того, что ты любим, испытывали только те, кто в этой любви был не уверен – кого отвергали, бросали, отталкивали. Кто испытывал при этом величайшие страдания, кто окунался в темную бездну отчаяния и почти терял надежду. А если неверный возлюбленный (или возлюбленная) меняли гнев или безразличие на милость и вновь дарили благосклонность или хотя бы намек на это – вот тогда несчастный влюбленный испытывал ни с чем не сравнимое блаженство. Короче: для того, чтобы испытать счастье, вначале нужно побыть очень несчастным – так устроена наша душа, а точнее – мозг, где она живет. Физиологи давно установили, что большинство нервных центров, связанных с базовыми потребностями человека, состоят из двух антагонистических половинок. Центр вдоха и выдоха, голода и насыщения, наслаждения и отвращения. И для того, чтобы любой из них мог максимально возбудиться, первоначально необходима активация его негативного двойника. Поэтому для того, чтобы в полной мере испытать радость от любви, нужно сначала испытать страх перед ее возможной потерей. И наоборот, если человек уверен, что его любят, если он знает наперед, что отношение к нему отличается постоянством и надежностью, то накал его чувств будет невелик и особой радости ему не принесет. А людям хочется испытать накал страстей и так любить, чтобы душа испытывала головокружительные взлеты и падения.

Обратимся вновь к Михаилу Веллеру: «Обычнейшая вещь: она его не любит, а упрекать его не в чем, и ей даже самой как бы неловко, что она его отвергает, и со всей искренностью она говорит: «Ты очень хороший, лучше тебя я никого не знаю, но…» Это «но» означает: всем ты хорош, а вот не люблю. И никого сейчас не люблю. Чего-то не того мне надо. Или второй вариант:… а люблю Ваську из соседнего дома, он выглядит во всем хуже тебя, но люди просто не понимают его, а на самом деле он хороший, но я не умею этого объяснить. И рвется за него замуж, и уж он ей покажет супружеское счастье, и будет ей и любовница на стороне, и синяк под глазом. И с тупым Васькой она будет изредка счастлива донельзя, а чаще рыдать будет и участь свою проклинать. Но будет жить. А с тобой, таким хорошим, все будет гладко, но будет подташнивать от твоей хорошести, и счастья такого не будет».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.