18 Полумиф о слабом поле

18

Полумиф о слабом поле

Я никогда не покупался на все эти россказни о том, что женщины – слабый пол. Если послушать женские разговоры, можно подумать, что, правь женщины миром, он был бы приятным, спокойным местом, где поезда приходят вовремя, никто не воюет и все чувствуют себя любимыми и довольными.

Чепуха.

Маргарет Тэтчер одиннадцать лет стояла у руля не самой малой части мира и за это время начала войну на собственной территории – Фолклендских островах, голых, овеваемых ветрами скалах неподалеку от Аргентины, – а также провела одни из самых жестких экономических и социальных экспериментов XX века. Множество британцев считают, что миссис Тэтчер была беспощадна, и среди эпитетов, которыми ее награждают, нет слова «мягкая».

Но дело не только в ней. Если вы когда-нибудь окажетесь в захваченном самолете, вам крупно повезет, если угонщиками будут мужчины: когда они решат убить заложников, то просто взорвут самолет. Женщины-угонщицы принесут с собой кучу всякого барахла, чтобы сделать вашу смерть как можно более неприятной.

Причина, по которой я не покупаюсь на байки о слабом поле, в том, что женщины действительно во всем равны мужчинам, и если бы женщины правили миром столько, сколько им правят мужчины, у них бы тоже ничего не получилось. Возможно, кое-какая разница все же была (например, больше женских туалетов в публичных местах, чтобы не приходилось стоять в очереди), но в целом мы жили бы в том же самом мире с теми же конфликтами, глобальным климатическим кризисом и прочей суетой. Сомневаюсь, что кругом была бы поэзия и гармония.

Но ведь мужчины действительно более жестоки, чем женщины.

Вроде того.

Что значит «вроде того»?

Именно то, что я сказал, – вроде того.

Объясните.

Хорошо, но мне потребуется новый подзаголовок.

Пожалуйста.

Неприятная наука

Не всякая наука радует – есть такая, которая ставит нас в неприятное положение. Когда Галилей сказал папе, что это мы вращаемся вокруг Солнца, а не наоборот, представляю, какая напряженная тишина воцарилась в зале. Для папы Урбана VII, который, хоть и носит правильное имя, но урбанистом явно не был, это известие стало громом среди ясного неба. Галилей написал о своем открытии в книге после того, как папа посоветовал ему не делать этого, а затем вновь заявил о своей точке зрения перед римской инквизицией на папском суде, который, что неудивительно, ничем хорошим для него не закончился. В 1634 году он был обвинен в ереси и посажен под домашний арест. В 1638 году Галилей полностью ослеп, страдал от бессонницы и болезненной грыжи. В 1642 году он умер. Стоит ли его в этом винить?

Надеюсь, мои дальнейшие размышления не повлекут за собой подобных последствий. Я не желаю оказаться запертым в собственном доме, слепым, страдающим от бессонницы, да еще и с грыжей, но иногда есть вещи, о которых говорить надо, пусть даже они вызывают у нас неприятие.

Видите ли, как психотерапевт я развивался в девяностые годы, во времена суровой политкорректности. В те годы мужчины были плохими, женщины – хорошими, и на этом строился весь анализ. Мужчины были насильниками и злодеями, а женщины – жертвами. Любые другие мнения означали ересь. Я бывал на многих конференциях, где мужчин увещевали «взять на себя ответственность за насилие» под бдительным оком женских сообществ, которые должны были следить, чтобы мы не ускользнули и не вступили в сговор со злобными представителями собственного пола, поскольку это заложено в самой нашей природе. Так говорили не только женщины – часто об этом говорили и мы. Все тогда посыпали голову пеплом.

Я рос, убежденный в том, что мы действительно очень плохие, а жестокость – чисто мужская проблема. Представьте мое изумление, когда позже я обнаружил, что это не так. Откуда мы это знаем? Помните наших старых друзей из Данидина, занимающихся междисциплинарным исследованием здоровья и развития в университете Отаго? Их исследование длится вот уже почти сорок лет, и все это время они наблюдают за одной и той же группой людей.

В 1997 году исследователи, обрабатывавшие полученную информацию, выпустили статью о гендерной разнице в насилии между партнерами. То, что они обнаружили, было близко к социальной ереси.

Уровни партнерского насилия мужчин и женщин

Источник: Magdol L etal. Гендерная разница в партнерском насилии среди 21-летних: заполнение пробела между клиническим и эпидемиологическим подходом (см. Приложение).

Поразительно, что политика «семейного насилия» каким-то странным образом игнорировала все случаи женского насилия. Его попросту обходили стороной, бормоча о том, что эти цифры только мешают разглядеть проблему, что подавляющий процент женского насилия совершается в целях самозащиты, а мужское насилие гораздо серьезнее, поскольку все больше женщин страдают от рук мужчин. Нам предлагали не волноваться по поводу женского насилия, поскольку оно несущественно. Если бы в девяностые годы я сказал, что мужское насилие «несущественно», меня бы повесили, пустили кровь и четвертовали. Они бы сказали, что я строю коварные замыслы и правда на их стороне.

Однако ученые весьма назойливы, а хорошие ученые не позволяют таким мелочам, как гендерная политика, вставать на пути фактов. Поэтому через одиннадцать лет Дэвид Фергюссон и его коллеги, проводившие исследование здоровья и развития в Крайстчерч, опубликовали статью о проблеме мужского и женского насилия в близких отношениях. Исследование началось в 1977 году и охватило 1265 детей, родившихся в четырехмесячный период; поначалу с ними встречались ежегодно, а затем немного увеличили временной интервал. Что же удалось обнаружить?

? Насилие происходило в 70 % близких отношений.

? Мужчины и женщины имели схожие уровни совершения преступлений и виктимизации.

? Виды насилия мужчин и женщин были похожи.

? И мужчины, и женщины применяли физическое насилие с тяжелыми последствиями.

Эти результаты говорят нам о том, что насилие – не мужская проблема, а всеобщая. И мужчины, и женщины способны к насилию в близких отношениях, и мы обязаны касаться этой темы в разговорах с нашими сыновьями и дочерьми. Исследование в Крайстчерч представило интересный список факторов, предсказывающих, будут ли дети жестоки, когда вырастут:

– семейная история многочисленных социальных, экономических и эмоциональных трудностей;

– родители из неблагополучных семей;

– плохая забота о здоровье ребенка;

– многочисленная смена родителей;

– плохое воспитание;

– проблемы с поведением у девочек в детстве чаще предсказывали будущее насилие, чем проблемы с поведением у мальчиков.

Этот список должен запомнить каждый отец, воспитывающий дочерей, поскольку, если не считать вашего собственного происхождения, остальные факторы можно контролировать. Наше прошлое не изменить, но мы не должны позволять ему определять то, как мы растим своих дочерей. За исключением этого фактора, над остальными мы имеем власть.

И это, я полагаю, чертовски хорошая новость.

Становятся ли девочки более жестокими?

Такое впечатление, что девочки становятся более жестокими – каждую неделю мы видим репортажи, в которых нам об этом рассказывают. Как человек, последние двадцать лет работающий с криминальными подростками, могу сказать, что создается именно такое впечатление. Посмотрев на количество арестов, вы увидите, что число женщин, арестованных за жестокие преступления в последние двадцать лет, стабильно и значительно растет. У этого явления есть разные причины, и ученым, возможно, придется провести неопределенное количество лет, пытаясь выяснить, почему это так.

На мой взгляд, причина, по которой мы видим рост числа женщин-правонарушителей, сочетает в себе несколько факторов, включая и то, что мы наконец начали признавать, что девочки могут быть жестокими и совершать серьезные преступления. Если мы посмотрим, то, скорее всего, найдем. Женское насилие существовало всегда, просто сейчас мы начали его замечать и реагировать в плоскости правосудия. Неизбежным последствием этого изменения является моральная паника, связанная с проблемой женского насилия. Долгое время девочки были исключены из дискуссий о правонарушениях; теперь, когда мы перестали их игнорировать, возникла опасность сделать их, как это часто бывает, «темой дня». С этими «социальными проблемами» необходимо соблюдать равновесие, твердо придерживаться фактов и работать с реальными данными, а не с раздутой версией новой чумы женского насилия.

Конечно, есть жестокие девочки, как есть жестокие мальчики, но в основном дети хорошие. По моему опыту, все они начинают свой жизненный путь «неплохими», но иногда жизнь путает все карты. Цель отца – сделать все от него зависящее, чтобы дочь поняла: лучше быть хорошей, чем плохой.

«Незначительное насилие»

Давным-давно, в прошлой жизни, я работал добровольцем на «скорой помощи». Тогда я был студентом старших курсов и служил на подхвате в одной из групп ночной смены.

В каждой такой группе был обученный парамедик и доброволец. Добровольцы обычно носили сумки и помогали возить коляски, хотя, если дела становились плохи, в наши обязанности входило гораздо больше, и временами можно было запачкать перчатки.

Однажды около трех часов ночи нас вызвали в один дом. Точное время не помню, но тогда казалось, что весь мир исчез, оставив после себя странную пустую оболочку.

В информации по вызову говорилось, что мужчина получил травму головы и истекает кровью. Так оно и оказалось. Мы увидели его в гостиной, на маленькой кровати, а полотенце, которым он покрывал голову, было пропитано кровью. Он был одет и не ложился, а его подруга, вертевшаяся рядом, выглядела встревоженной и в то же время очень злой. Им обоим было около двадцати лет.

– Приятель, что случилось? – спросил мой начальник, убрав окровавленное полотенце, чтобы изучить рану.

– Мы поспорили, – ответил он, – и немного перегнули палку.

– Похоже на то. А что произошло с головой?

– Я бросила тарелку и случайно попала в него, – пискнула девушка.

С моей точки зрения, она действительно выглядела как метательница тарелок, особенно в три часа ночи.

– Ничего страшного, – сказал парень. – Просто немного сорвались. Это всего лишь дурацкий несчастный случай.

– В следующий раз будьте аккуратнее, – сказал мой начальник, глядя на девушку. – Вы могли нанести ему серьезную травму.

– Если б он без конца не трепался о том, как ненавидит моего прежнего парня, ничего бы не случилось.

Я удивился, насколько быстро она вспыхнула, и мой собственный пульс слегка участился. Хорошо, что поблизости не наблюдалось тарелок.

– Все в порядке, – сказал мой начальник тем самым тоном, который одновременно успокаивает и внушает уважение. – Мы заберем его в больницу, и врачи его осмотрят.

Она поехала с нами, и всю дорогу они переругивались. Когда я видел их в последний раз, она сидела у его кровати, а дежурный хирург осматривал рану. Ее лицо было злым, угрюмым, мрачным, и я был рад, что дома меня не ждет такой человек. Помню также, что ей ничего за это не было. Никакого сообщения в полицию, ни заявления – ничего.

Врачи зашили ему голову и отправили домой.

Просто ссора между парнем и девушкой слегка вышла из-под контроля. Если бы голову разбили ей, о нем бы немедленно сообщили. Но ведь жертвой была не она.

А он.

Незначительное насилие.

Мораль истории

Какой урок следует вынести из этого отцам дочерей? Мы должны объяснять им, как выстраивать с людьми уважительные отношения, точно как же, как объясняем это сыновьям. Говорить не только о том, что никто не имеет права их бить и унижать, но и что они сами не имеют права делать это с другими.

Итоги

Полумиф о слабом поле

• Исследование показывает, что в целом мужчины более жестоки, чем женщины, исключая область личных отношений, где женщины также жестоки, как мужчины.

• Речь идет не о самозащите или незначительном насилии, а о серьезном и тяжелом насилии.

• Обучая вашу дочь тому, что она никогда не должна терпеть унижение и насилие в свой адрес, вы обязаны объяснить ей, что и сама она не должна его проявлять.