Лицом в целом

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Лицом в целом

Я обсудил важнейшие изменения, которые происходят в области рта и глаз при мимической игре лица. Но возникает дальнейшая задача: для того, чтобы понять смысл лица в целом, нужно и рассмотреть его в целом. Я попытаюсь для этого обсудить и истолковать отдельные изображения. Чем старше становится человек, тем острее и глубже на лице запечатлеваются складки и морщины как результат человеческой жизни. Поэтому, в общем, лицо пожилого человека легче разгадать, чем лицо молодое. Однако я попытаюсь прояснять и молодые лица, а если у нас будут более поздние изображения этих людей, то мы также используем их в своем анализе. Мужчин с внушительными бородами я, к сожалению, вынужден был исключить. С точки зрения физиогномиста такая борода, хотя она может быть очень декоративной, скрывает и искажает важнейшие черты лица. Основная линия развития человеческого лица проходит от беззаботной веселости детства через необходимое самообладание молодости к разочарованиям и заботам позднего возраста. Этой линии я и хочу следовать, и поэтому я начну с лиц тех своих современников, которые сохраняют детскую радость выражения.

1. Радостные натуры

Хороший пример этого рода представляет собой Соня Гени, еще до того, как она привела свое лицо в соответствие с требованиями кино (рис. 247). В ее вытянутых вверх смеющихся уголках рта и плутовских глазах говорит детская радость, гордое сознание своих умений и сияющее веселье в связи с ее блестящим триумфом в фигурном катании, где она сумела завоевать звание мировой чемпионки.

Такое радостное выражение, которое основывается преимущественно на работе мышц смеха, zygomaticus’a и risorius’a, может сохраняться на лице достаточно долго. Примером может служить — Лотта Вертера. Первое изображение (рис. 249) представляет Лотту на 29-ом году жизни — 10 лет спустя после ее совместного пребывания с Гёте в Вецларе. Рот сформирован работой zygomaticus’a. Ротовая щель представляет собой вогнутую по отношению к носу дугу. Уголки рта вытянуты вверх. Рот демонстрирует все признаки радостной натуры. Некоторое противоречие этому представляют собой несколько меланхоличные смотрящие вверх глаза. В них художник хотел изобразить мечтательную Лотту, которая высказывает другу свои мысли о свидании после смерти: «О, дух моей матери постоянно витает надо мной, когда я тихим вечером сижу вместе с ней, вместе со своими детьми. Когда я в тоске и со слезами обращаюсь к небу и хочу только, чтобы она могла видеть, что я держу свое слово, которое я дала ей в минуту смерти».

Рис. 249. В возрасте 29 лет.

Рис. 250. Молодая женщина.

Рис. 251. Пожилая женщина.

Рис. 249–251. Лотта Вертера.

Но такой трактовке не соответствуют результаты исследований творчества Гёте. Сентиментальные, мечтательные и неземные черты Лотты были привнесены Гёте. Настоящая Лотта, согласно Герману Гримму, была всего лишь «очень простой и очень любезной немецкой девушкой, о которой нельзя было сказать ничего особенного». Если же, несмотря на это, художник изобразил Лотту мечтательной, то это произошло вследствие того огромного впечатления, которое произвел на публику роман. Однако молодые девушки, которые носили это имя, больше не хотели, чтобы их называли так, поскольку они считали, что они не достойны носить имя этой святой женщины (Герман Гримм).

Характер настоящей Лотты передает скорее второе, более позднее изображение (рис. 250) — это женщина, целиком погруженная в действительность, которая твердо стоит на своих ногах, которая постоянно чем-то занята и которая все, к чему она прикасается, будь то приготовление бутербродов для ее маленьких братьев и сестер или установление порядка в доме, делает ловко и с неувядающей веселостью. Ее глаза смотрят отнюдь не на небо — ее взгляд вполне земной и направлен на ближайшее окружение. И ее глаза не слишком широко открыты. Ротовая щель более вытянута, отчего изначально достаточно полные губы становятся тоньше. Они, особенно верхняя губа, четко очерчены и больше не выступают вперед, но скорее прилегают к зубам. Линия рта, как и ранее, представляет собой вогнутую по отношению к носу дугу, однако уголки рта не так сильно вытянуты вверх, как на первой картине. По-видимому, Лотта не так много смеется, как перед написанием первой картины. Она познакомилась с суровыми сторонами жизни; она столкнулась уже со многими неприятностями и была вынуждена научиться справляться с ними, отчего уголки рта вытянуты наружу buccinator’ом, мышцей разочарования; губы прижаты к зубам, благодаря чему красная ткань губ менее видна — она становится уже. В своем предельном проявлении эти черты демонстрируют признаки даже ожесточения. Однако Лотта сохранила свою душевную веселость до позднего возраста. На изображении семидесятилетней Лотты (рис. 251) можно увидеть все ту же вогнутую дугу ротовой щели, хотя уголки рта более не вытянуты вверх. Они начинают вытягиваться скорее вниз — признак того, что достаточно часто вступает в действие triangularis. Нижняя губа стала толще, более выдвинута вперед и даже несколько нависает, как при выпяченной нижней губе. Четко прорезанная носогубная складка вблизи крыльев носа говорит о том, что ее обладательница часто морщит нос. Значит, в своей позднейшей жизни Лотта достаточно часто имела поводы к недовольству и упрекам. Это легко понять, если принять во внимание, что Лотта подарила своему супругу двенадцать детей. Но, все-таки, в лице этой старой женщины сохраняется остаток радости молодости. Об этом же свидетельствуют ясные и достаточно широко открытые глаза для такой пожилой женщины. Большая часть жирового слоя верхнего века отсутствует. Благодаря этому тарзальный край становится шире. Глаза несколько погрузились в глазницы и стали глубже. Натяжение ткани, тургор верхнего века, утрачен, и работа мышцы, поднимающей веко, затруднена. Уже на помощь должен приходить frontalis, чтобы удерживать глазницу достаточно широко открытой; вследствие этого брови вытянуты и очаровательная дугообразная линия бровей, которую можно наблюдать на первой и второй картинах, утрачена. Все эти изменения глаз и бровей настолько незначительны, что общее впечатление радостной натуры ими существенно не искажается (рис. 251).

Лишь немногие люди способны сохранить радостную натуру до преклонного возраста. Одной из таких редких женщин была супруга Мартина Лютера (рис. 252). На картине Гольбейна в Палаццо Корзини в Риме ротовая щель у супруги Мартина Лютера представляет собой вогнутую дугу с концами, поднимающимися вверх, что придает лицу почти веселое выражение. Однако вытягивающаяся вниз морщина у уголков рта говорит о том, что ей часто приходилось напрягать и triangularis, мышцу страдания. Но все-таки zygomaticus, мышца смеха, перевешивает. Для пожилой женщины достаточно широко открытые глаза с булавовидно-тарзальным веком показывают, что ее дух еще живой и она сохранила острую наблюдательность. Такому толкованию черт ее лица хорошо соответствует то, что нам известно о личности фрау Кэтти. Наполненные радостью и веселостью письма Лютера к своей жене показывают, что он мог ожидать от нее отклика на свои лукавые замечания. Однако понятны и опущенные вниз уголки рта. Поскольку фрау Кэтти обладала, как сообщает Кёстлин, двумя серьезными пороками — высокомерием и властолюбием. Но супружеская любовь была сильнее, и Лютер был счастлив найти в ее лице «благочестиво преданную жену».

Рис. 252. Жена Лютера. Гольбейн (галерея Корзини, Рим).

Рис. 253. Радостная натурадаже в преклонном возрасте (Эрих Рецлафф).

Во многих отношениях родственную натуру представляет собой старая женщина, которая сохранила значительную часть своей радостной натуры вплоть до преклонного возраста, о чем свидетельствует вогнутая по отношению к носу дуга рта (рис. 253). Однако и она наряду с радостями жизни познакомилась и с ее теневыми сторонами. На это указывают морщины у уголков рта, резко очерченные губы и морщина борца для столь пожилой женщины, а также морщины на бровных утолщениях. На то, что ее веселое настроение убывает, указывает сравнение правой и левой половин лица. Чтобы обнаружить различие между ними, достаточно закрыть одну половину. Правая сторона отчетливо демонстрирует улыбку, которая кажется не столько не вынужденно веселой, сколько саркастичной; левая же сторона серьезна, она отражает печальные опыты ее жизни.

На мужских лицах выражение веселости можно найти гораздо реже. Серьезное отношение к жизни проявляет мужчина по большей части гораздо суровее, чем женщина. Очень хорошо проявление радостной натуры сохранилось на лице Людвига Рихтера (рис. 254). Картина относится ко второй половине его жизни. Уголки рта несколько приподняты вверх. Линия нерезко выраженной носогубной складки говорит о том, что она сформировалась преимущественно вследствие работы мышц смеха, zygomaticus’a и risorius’a, а быстрые и интенсивные движения губ этому рту не свойственны. Ясные и дружелюбно смотрящие глаза несколько погрузились в глазницы, если сравнивать это изображение с его юношескими рисунками дрезденского периода. Небезынтересно узнать, что сообщают о личности Людвига Рихтера. Р. Мутер пишет: «Совершенная непритязательность, большая доброта души, невинная веселость духа составляли существенные свойства его натуры». И это то самое, о чем говорит нам его лицо.

Об аналогичной естественной веселости души говорит изображение Клаудиуса (рис. 255). Ясные, широко открытые, направленные несколько вверх глаза священника серьезны; мышцы, сморщивающие брови, уже наметили отвесные морщины на внутренних окончаниях бровей. Но форма рта уменьшает серьезное выражение глаз. Кроме того, верхняя губа представляет собой очаровательную дугу Амура. Нижняя губа немного толстая, под ней намечена небольшая складка. Из этого можно сделать вывод, что Клаудиус часто выпячивал нижнюю губу; о том же говорят следы морщин у уголков рта. Хотя уголки рта вытянуты вверх и носогубная складка свидетельствует в пользу того, что Клаудиус часто смеялся. Но носогубная складка сформировалась не только под влиянием мышц смеха, zygomaticus’a и risorius’a. Поскольку она достигает крыльев носа и в ее возникновении участвовали, по-видимому, мышцы верхней губы и носа — а они являются мышцами недовольства.

Общее впечатление, которое оставляет у нас портрет — это радостный, жизнеутверждающий, добродушный умный человек. «Взошла Луна, золотые звезды сияют на синем небесном шатре…» Но и на эту жизнь падали свои тени. Его линия жизни была очень неспокойной и часто его преследовали заботы о хлебе насущном. Только датский кронпринц избавил от них тогда уже 45-летнего поэта, назначив ему небольшую пенсию. Так мы понимаем появились морщины у уголков рта, выпяченная нижняя губа и легкое выражение недовольства. Однако радость его натуры была сильнее.

Чем старше становятся мужчины, тем реже можно найти на их лицах выражение радости. Иногда на лицах мужчин в возрасте еще можно найти легкий намек на то, что серьезный рот еще может улыбаться, но эта улыбка не такая непринужденная, как у Людвига Рихтера.

Особого рода радостная натура старого монаха, чье изображение принадлежит Филиппино Липпи (рис. 256). По-видимому, он много смеялся в своей жизни, поскольку уголки рта отчетливо вытянуты наружу и вверх. Также и расположение верхней половины носогубной складки говорит о том, что она образована мышцами смеха, zygomaticus’ом и risorius’ом. Но в формировании ее нижней половины явно принимали участие buccinator и triangularis. И еще на носу располагаются косые морщины, о значении которых мы говорили ранее. Это означает, что обладатель этих морщин часто морщил нос. И, наконец, несколько прижатые и в то же время выпяченные губы говорят о том, что его дух не был свободным и радостным. Старик наверняка охотно смеялся над другими и мог при этом быть, несмотря на определенное добродушие, злобным и саркастичным.

Такую же натуру имел и старый моряк, чье изображение приводится на рисунке 257. Он прожил трудную жизнь, на что указывает морщина борца, находящаяся у основания носа, и морщины, порожденные мышцами, активными при сморщивании бровей. Но он все-таки остался радостной натурой, но, вероятно, как и монах Филиппино Липпи, отличался лукавством и хитростью.

Рис. 254. Людвиг Рихтер.

Рис. 255. Маттиас Клаудиус. Поэт с лицом священника.

Рис. 256. Старый монах. Филиппино Липпи, Флоренция.

Рис. 257. Лукавый старик.

Рис. 254–257. Радостные натуры.

Когда выше я говорил, что у пожилых мужчин редко можно встретить улыбающийся рот, нужно заметить, что это утверждение не совсем справедливо в отношении американских мужчин. Американские женщины требуют от своих мужчин, чтобы они при общении лицом к лицу сохраняли на лице дружественную улыбку. И эта привычка может сохраняться у американских мужчин до глубокой старости. Но можно заметить, что эта улыбка не исходит из порывов души. В голову приходит «faux rire» («ложный смех») Дюшена. Физиогномисту американские мужчины затрудняют работу. Нечто похожее мы находим на бюстах римских императоров. Возникают сомнения, были ли эти господа действительно столь дружелюбно настроены или такими их изобразил художник. Создается впечатление, что известное «улыбка в камеру» современных фотографов было хорошо известно скульпторам римских времен.

Рис. 258. Кардинал Тривульзио. Рафаэль. (Прадо, Мадрид),

Рис. 259. Картина неизвестного (Галерея Корзини, Рим).

Под конец я привожу изображение одного кардинала, которому свойственно нечто таинственное и загадочное (рис. 258). Раньше принято было считать, что это изображение кардинала Бибьены, который стал знаменит — или приобрел дурную славу — благодаря своим легкомысленным комедиям. Затем всплыли другие имена — Алидози, Алибандри и Тривульзио. Но все это не вполне достоверно, так что в настоящий момент мы вынуждены ограничиться только физиогномическим толкованием этой личности.

Прекрасные, широко открытые тарзальные глаза, умный и жесткий взгляд совершенно ясно обнаруживают высокое духовное развитие этого человека. Бросается в глаза красивая форма рта. Верхняя губа по форме напоминает верхнюю губу Флоры Тициана. Нижняя губа тоже узкая. У этого человека не было привычки недовольно выпячивать нижнюю губу. Поэтому нет никакого намека на складку между нижней губой и подбородком. Губы прилегают друг к другу плотно, но без ожесточения, ротовая щель почти прямая, лишь уголки рта незначительно приподняты вверх, как бы намечая тихую улыбку.

Красивая форма рта обусловлена, конечно, наследственно. Но то, что она так хорошо сохранилась, связано, по видимому, с тем самообладанием, которое кардинал смог развить в себе в течение своей жизни. Самообладание обладает определенным характером. В следующем разделе мы обсудим различные виды самообладания. Сравним рот кардинала со ртом Якоба Фуггера, где самообладание граничит почти с ожесточенностью. Наш кардинал в своем самообладании умерен и сдержан. Подобные формы рта я наблюдал преимущественно у красивых женщин, которые от природы были любезны и веселы, но при этом сознательно овладевали собой, чтобы сохранить у себя красивую форму рта. Я думаю, что нечто подобное можно предположить и относительно нашего кардинала. Он знал, что он красивый мужчина и, вероятно, он хотел таким и оставаться. Но при всем своем самообладании он оставался одновременно радостной натурой и наслаждался жизнью. Об этом говорят направленные вверх и наружу уголки рта и выраженная носогубная складка. Это единственная морщина на его лице! Никаких морщин в районе бровей, хотя можно предположить, что он, будучи умным человеком, часто предавался размышлениям; никаких морщин недовольства или досады. И тем в большей мере обращает на себя внимание носогубная складка. Сравним эту складку с аналогичной у мужчины, изображенным Лефевром (рис. 259). Здесь мы обнаруживаем глубоко прорезанный отрезок этой складки вблизи носа, что связано с интенсивной работой мышцы недовольства (мышцы носа и верхней губы) — у кардинала же в формировании носогубной складки мышцы недовольства не участвуют. У него задействованы мышцы смеха и buccinator, щечная мышца. То есть кардинал, несмотря на все свое самообладание, должен был очень часто и интенсивно смеяться. Этим объясняется не только носогубная складка, но и направленные вверх уголки рта. И тут возникает вопрос: чем был обусловлен этот смех? И в этом состоит таинственность картины. Эта улыбка не имеет никакого отношения к приемам наших фотографов или постоянной неискренней улыбке американских мужчин — она отчетливо отпечаталась на его лице. Пусть читатель попробует перед зеркалом повторить форму рта кардинала. Скорее всего, эта попытка не удастся, во всяком случае, если часто вступает в действие triangularis и сформировалась морщина у угла рта. Если на картине действительно изображен кардинал Бибьена, который писал «легкомысленные» комедии, то эта тихая ироническая усмешка хорошо объясняется. При всех обстоятельствах кардинал был очень образованным, хорошо владеющим собой, дипломатичным, отличающимся очаровательной завораживающей любезностью — для своих друзей. Для своих противников он был опасен своими одухотворенными острыми замечаниями, и, конечно, такой красивый мужчина, отличающийся к тому же каким-то таинственным шармом, почти как у Моны Лизы, должен был быть опасен для женщин. Картина была написана в последние годы жизни Рафаэля. Даже тот, кто не считает обязательным восторгаться любой картиной Рафаэля, здесь чувствует, что это — выдающееся художественное произведение, которое, при всех остальных его достижениях, занимает в его творчестве одно из первых мест.

2. Бесстрастные люди, владеющие собой

Вначале я попытался охарактеризовать радостные натуры; в третьем разделе я опишу лица, на которых свои знаки оставили заботы, печали и боль. Между этими двумя разделами располагается группа людей, на лицах которых мы не находим ни следов радости, ни следов страдания. Общим для всех этих лиц является то, что линия ротовой щели представляет собой почти прямую линию, а уголки рта не вытянуты ни вверх, ни вниз, а только наружу.

Каждый человек, достигший возраста 40–50 лет, в достаточной мере испытал в своей жизни радость или страдание. И если эти возбуждения никак не отразились на его лице, то это является доказательством того, что эти настроения и переживания не слишком его захватывали. Ни мышцы смеха, ни мышцы страдания не были у этих людей слишком активны.

Все эти лица можно разделить на две группы. У представителей первой все раздражения, которые затрагивают человека, сознательно подавляются. Это — люди, умеющие владеть собой. Я уже упоминал ранее, что овладение профессией требует значительного самообладания. Мышца, которая при этом бывает активна чаще всего, и которая активна в наибольшей мере — buccinator, мышца отказа и разочарования, которая покрывает всю область рта как повязка для усов, которая прижимает губы к зубам, вытягивает углы рта наружу, благодаря чему ротовая щель удлиняется, а губы при сильном сокращении становятся уже, так что на лице может сформироваться ожесточенное выражение.

У представителей второй группы работа мышц не играет большой роли, хотя buccinator при этом также часто несколько сокращается. Но главное у них заключается в том, что люди этой группы не обладают темпераментом; это, по большей части, холодные натуры, которым одинаково чужды выраженные эмоции, будь то радость или страдание.

Очень характерным для самообладания ртом обладает неизвестный, изображение которого находится в галерее Корзини в Риме с обозначением «Произведение Клаудио Лефевра» (рис. 259). Это суровый, а может быть, даже недружелюбный человек. Поскольку он владеет собой, изначальная форма губ и тонко очерченная дуга Амура сохранились. Достаточно плотно сжатые губы прижаты к зубам. Ротовая щель прямая. Хотя этот мужчина, как можно судить по его волосам, уже немолод, морщин на его лице немного. Присутствуют морщины у уголков рта. Также выражено начало носогубной складки. Она, очевидно, сформирована в результате деятельности мышц носа и верхней губы. А это является признаком того, что этот мужчина, несмотря на владение собой, часто выражал недовольство. В области его внимательных, глубоко посаженных, глаз морщин также немного. Никаких «гусиных лапок», никаких морщин в области бровей. Конечно, мы не знаем, так ли это, или художник намеренно отказался от изображения морщин или преуменьшил их количество. Но мы исходим из того, что мы видим, и анализируем то впечатление, которое производит на нас это лицо.

Я знаю достаточно много мужчин, которые обладают такими же узкими и тонко очерченными губами, как у этого неизвестного. Все они умны, владеют собой и все имеют привычку говорить не слишком громко, медленно и по делу. Я думаю, что такую же манеру речи можно предположить и для нашего неизвестного; и именно эта привычка сыграла решающую роль в сохранении очаровательной детской формы его губ. Конечно, узость его губ и их красивая форма обусловлены наследственно. Но если в последующей жизни человек по каким-то причинам много кричит, громко бранится, то вряд ли ему удастся сохранить эту врожденную форму губ.

Был ли этот неизвестный симпатичным человеком, который легко и с первого взгляда завоевывал сердца других людей? Я не думаю. В большинстве владеющих собой людей есть что-то холодное. Сдержанность, к которой они себя приучили, передается и другим людям, с которыми их сталкивает жизнь. Хотя бывают и исключения.

Одно из них представляет собой бюст Эзопа на Вилла Альбани в Риме.

Впервые я увидел этот бюст будучи студентом. Он произвел на меня глубокое впечатление. Позднее, когда я бывал в Риме, я всякий раз старался снова посмотреть на него. Однако ворота Вилла Альбани всегда были закрыты по распоряжению ее владельца, который до этого имел отрицательный опыт общения с посторонними посетителями. Лишь в 1928 году, благодаря стараниям одной моей любезной римской пациентки, у которой были хорошие отношения с владельцем виллы, мне удалось снова увидеть этот бюст. К этому времени я получил уже значительный опыт благодаря работе ортопеда. Самым странным при моем втором посещении было то, что я заметил, что в первый раз не обратил никакого внимания на горб. То же самое касалось и моих друзей. При этом горб был настолько тяжелым и уродливым, что мне лишь раз привелось наблюдать в своей медицинской практике нечто подобное. Как врач я констатировал, что болезненное состояние передано художником с большим мастерством. Но этого сначала совершенно не замечаешь, поскольку сразу очаровываешься завораживающей красотой этой благородной головы.

Скульптор, создавший этот бюст, должен был быть поистине великим художником. Как я говорил ранее, я обычно придаю волосам и бороде лишь декоративное значение. Но у Эзопа волосы самым решительным образом влияют на производимое впечатление. При тяжелых горбах голова и туловище прижимаются сверху вниз. Из-за этого формируется уродливая четырехугольная форма головы, которую обозначают как caput quadratum. У Эзопа ничего этого не наблюдается. Волосы в несвойственной греческим головам манере подняты в высоту в виде своеобразной «уключины», а борода удлиняет голову вниз, так что от caput quadratum ничего не заметно. На это обратил внимание еще археолог X. Булле. Поверхностно расположенные глаза несколько мечтательно смотрят вдаль, как это часто бывает у поэтов и философов. Верхнее веко демонстрирует переход от детского века, напоминающего по форме кусочек персика, к булавовидному веку. Эзопу на этой скульптуре около 40 лет. В этом возрасте у думающих людей, как правило, стягиваются внутренние окончания бровей и появляются отвесные морщины, направленные от бровей к основанию носа. У Эзопа мы ничего подобного не видим. Он не ожесточился, несмотря на свою тяжелую судьбу, и не стягивает мрачно брови, но, напротив, сохранил веселость души, несмотря на все свои физические недостатки. О том же говорит его форма рта, который сохранил детскую форму. Лук Амура на верхней губе сохранился очень хорошо, а губы не такие узкие, как, например, у спондилитиков. В то время как у большинства его товарищей по несчастью уголки рта угрюмо и скорбно смотрят вниз, линия рта у Эзопа остается прямой, однако рот не вытянут в длину, как у спондилитиков. Губы покоятся друг на друге, но они не сжаты плотно или ожесточенно прижаты. Все говорит о том, что Эзоп всегда сохраняет благородное самообладание. Красота души преодолевает неустройство тела.

На рисунках 259 и 260 передана, я считаю, самая чистая форма самообладания, какую только можно найти в моем собрании мужских лиц. И все-таки эти два лица совсем не похожи. У неизвестного четко очерченные губы плотно сжаты, тогда как у Эзопа они свободно покоятся друг на друге. Это незначительное, вроде бы, различие придает рту неизвестного более жесткое и строгое выражение, в то время как форма рта Эзопа говорит о дружеском расположении и мягкости.

Такую чистую форму самообладания, как у этих двух лиц, можно найти нечасто. Обычно примешиваются еще какие-то другие черты. Как, например, у философа Гербарта (рис. 261). Форма рта в целом и верхняя губа у него почти такая же, как и у неизвестного на рис. 259. Но нижняя губа толще. Если здесь речь идет не о наследственности, то Гербарт должен был часто «кривить рот», выдвигая нижнюю губу вперед, т. е. выражать презрение. Но, как правило, он, очевидно, этого не показывал. Он настолько хорошо владеет собой и корректен, что в голову приходит мысль о педантичности. И этому соответствует то, что известно о его личности. Прантль приписывает ему «доходящую до расщепления волоса» логическую чистоту в сочетании со скрупулезным «школьным» мастерством».

Другое изменение описанная выше изначальная форма рта при самообладании претерпевает благодаря более интенсивному напряжению buccinator’a. В качестве примера я привожу на рис. 262 лицо Якоба Фуггера, основателя фонда Фуггера. Ротовая щель сильнее вытянута в длину, чем у Эзопа и Гербарта. Намечена морщина у уголков рта, которая возникает в результате деятельности buccinator’a. Губы у Фуггера сжаты плотнее, чем у Гербарта, и нижняя губа от этого становится уже. Это рот, который говорит об очень большой степени самообладания. Ни радость, ни страдание не могут сдвинуть прямую линию его рта вниз или вверх. Хочется предположить, что он сдержанно оценивает перспективы принадлежащего ему большого дела. Взгляд холодный и трезвый; глаза смотрят, избегая какой-либо мечтательности; они, как и рот, выражают высокую степень самообладания. Наверняка он много и напряженно размышлял, однако его лоб и брови мало говорят об этом. Лишь внутренние окончания бровей несколько стянуты внутрь и вниз, что говорит о частой работе мышцы, сморщивающей брови.

Его биограф Якоб Штридер говорит о нем: «Душевное настроение взвешенной объективности, холодный расчет, с которым он приступал ко всем своим делам, сохранялось у него на протяжении всей жизни и предохраняло его от отчаянных спекулятивных предприятий». Об этом же говорит и его изображение.

В значительной мере мы находим особенности фуггеровского рта на изображении маркграфа Кристофа фон Бадена Ганса Бальдунга (Старая пинакотека, рис. 263). Ротовая щель представляет собой прямую линию, видна лишь незначительная часть красной ткани губ. Его рот говорит о самообладании, возрастающем вплоть до ожесточения.

Рис. 260. Эзоп (Вилла Альбани, Рим).

Рис. 261. Гербарт. Философ.

Рис. 262. Нкоб Фуггер. А. Дюрер.

Рис. 263. Кристоф фон Баден. Ганс Бапьдунг.

Рис. 260–263. Мужчины, хорошо владеющие собой.

Кристоф был наследником баденского княжеского дома. Он был храбрым солдатом и опытным полководцем и сохранял верность уважаемому курфюрсту Филиппу Пфальцскому, несмотря на свою опалу. Это говорит о его прекрасном характере. Он был также благочестивым и заботливым счастливым отцом семейства (15 детей!). Со всеми этими замечательными качествами плохо согласуется ожесточенная форма рта. Но когда мы узнаем, что в конце своей жизни Кристоф заболел душевной болезнью и провел 11 лет в полном помрачении рассудка, мы поймем появление такой формы рта. Вероятно, появлению болезни предшествовали длительные периоды тяжелой депрессии, в это время его рот и приобрел выражение разочарования и ожесточенности.

Рис. 264. Эразм Роттердамский. Гольбейн (музей, Базель).

Рис. 265. Альбрехт Дюрер. Автопортрет (старая пинакотека, Мюнхен).

Но среди владеющих собой людей нередко встречаются формы рта, при которых, хотя основную роль в их формировании играет buccinator, наряду с этим значительное влияние оказывают и другие мышцы. Хороший пример этого рода представляет лицо Эразма Роттердамского, черты которого Гольбейн запечатлел в целом ряде отличных картин (рис. 264). Эразм был образованнейшим человеком своего времени, и никто не мог превзойти его в ясности и остроте разума. Но о его характере высказываются не столь благоприятные суждения. Говорят, что он искал расположения сильных мира сего, а к простым людям часто был недружествен.

Его глаза говорят о духовной значительности и живости ума. Хотя этому ученому мужу вследствие исчезновения жирового слоя было трудно поднимать верхнее веко, поэтому он привлекал к этому мышцы лба, о чем говорят латеральные половины бровей, взгляд его ясный и твердый. Форма рта отражает его характер. Ротовая щель необычно сильно вытянута в длину. М. buccinator (мышца отказа и разочарования, щечная мышца) очень часто — особенно у сильных мира сего — работал активно, порождая сервильную улыбку, которую мы часто находим на лицах пожилых лакеев. Но и triangularis (мышца, опускающая угол рта) играл значительную роль в его мимике, что мы можем понять по морщине в уголках рта. Она сформировалась в общении с «маленькими людьми», в отношении которых Эразм не считал необходимым изображать дружеское расположение на лице. На картине, написанной 7 лет спустя (Парма, галерея) морщина у уголков рта выражена сильнее — признак того, что в течение этих семи лет Эразм выражал преимущественно недружелюбие.

Имеются, однако, примеры, противоречащие общему положению об узких губах, свойственных людям с способностью к самообладанию. Приведу изображение Альбрехта Дюрера (рис. 265) — автопортрет, написанный им, когда ему было 28 или, как считают многие исследователи его творчества, 36 лет. Нельзя сказать, что этому лицу свойственна радость, хотя чувство юмора было не чуждо художнику, о чем свидетельствуют его письма к Пиркхаймеру из Венедига. Но и прямо противоположное состояние, тоска, нередко посещала создателя «Меланхолии». Он сам говорил о себе, что его душевная жизнь движется между «великими страхами». Маятник его настроений раскачивался между маниакальным и депрессивным полюсами. Но об этом нельзя судить по картине, если только не отметить то, что выражение широко открытых глаз необычно серьезно.

Способность к самообладанию препятствует отражению на лице очень существенных черт личности. Это относится к большинству людей, умеющих владеть собой. Поэтому для физиогномиста они гораздо менее поучительны, чем лица выраженно радостных или печальных людей.

Полные губы несколько выдвинуты вперед и поэтому еще сильнее подчеркнуты. Это та форма рта, которую я ранее определил как оценивающий или проверяющий рот. И, действительно, в это время Дюрер мог смотреть оценивающим взглядом на все, что его окружало: на людей, край, и, не в последнюю очередь, на характер живописи своих товарищей по профессии. И его глаза, верхнее веко которых претерпевает переход от века, напоминающего кусочек персика, к булавовидному веку, тоже смотрят испытующим, остро схватывающим взглядом. Позднее лицо Дюрера изменилось, но картины не настолько удались, чтобы можно было сравнивать.

Форма рта Д юрера очень похожа на одно лицо, которое ранее рассматривалось как автопортрет художника Ганса фон Мелема, а сегодня считается изображением патриция, господина из Мелема (рис. 266). Художник неизвестен. Губы очерчены четче, чем у Дюрера, также отчетливее выражена и работа buccinator’a. Лицо в целом производит впечатление более трезвое, жесткое и практичное, чем лицо Дюрера. Конечно, определенную роль тут играют длинные волосы и борода, обрамляющие лицо Дюрера.

Новую ноту приобретает лицо человека, умеющего владеть собой, когда к нему добавляется ожесточение. Это особенно выражено на портрете неизвестного, написанного Парисом Бордоне (рис. 267).

У его рта, который обнаруживает все признаки самообладания, четко очерчены губы и, в отличие от Фуггера и Кристофа фон Бадена, вывернуты наружу. Эта форма губ, по-видимому, обусловлена не только наследственностью, но скорее активной работой мышц лица. Видна также деятельность мышц носа, что приводит к формированию прилегающей непосредственно к крылу носа носогубной складки. Сморщивание носа хорошо согласуется с ожесточенным, отталкивающим выражением губ. Также и брови, внутренние окончания которых сильно стянуты вниз и вовнутрь, усиливают мрачное выражение. Умный, волевой и деятельный господин, которому, однако, весьма трудно угодить!

Все описанные виды самообладания обусловлены работой мышц лица. Но есть, как я уже выше говорил, еще одна форма самообладания, которая не имеет с этим ничего общего. Мы находим ее у людей, которые наследственно одарены нечуткой, неотзывчивой, холодной, как лед, личностью, и которым поэтому не нужно тщательно скрывать свои переживания^ той мере, в какой они переживают что-то радостное или печальное, поскольку они, как правило, остаются при этом бесчувственными и неподвижными. Часто речь идет о тупоумных и скучных личностях. В разделе о лишенных темперамента женщинах я привожу некоторые примеры. Конечно, между двумя этими группами существуют переходные формы, при которых умение владеть собой сочетается с прохладной и бесчувственной натурой.

Рис. 266. Патриций из Мелема. Художник неизвестен (пинакотека, Мюнхен.)

Рис. 267. Самообладание и ожесточение у неизвестного, Парис Бордоне(палаццо Дория, Рим.)

Такой личностью был Генрих VIII Английский. Необыкновенно поучительны физиогномические исследования изображений короля на картинах, написанных мастерски рукой Гольбейна (рис. 268). Они, по словам Пауля Ганца, написаны с верностью оригиналу и, по своему художественному выражению, представляют собой высшую точку, которой не достигал ни один другой мастер по эту сторону Альп.

Как и все свои модели, Гольбейн изобразил короля с определенной сдержанностью, которая лучше передает характер этой личности, чем может показаться на первый взгляд. В то же время можно увидеть основные черты характера короля. На других картинах Гольбейна, на которых изображена вся фигура, Генрих стоит с необычно широко расставленными ногами, правая рука опирается на бедро, левая поддерживает оружие, а голова гордо запрокинута назад. Видно, что Генрих мощно сложенный, но предрасположенный к ожирению мужчина. Если сначала не обращать внимания на лицо, то по повторяющейся на всех изображениях позе можно заключить, что король — энергичный мужчина, но, в то же время, хвастун и бахвал — в этом последнем отношении он очень похож на почтенного Фальстафа.

Рис. 268. Генрих VIII Английский. Гольбейн (Национальная галерея, Рим).

Рис. 269. Анна фон Клеве, четвертая супруга Генриха VIII. Гольбейн (Лувр, Париж).

Но рассмотрим лицо. Взгляд, направленный несколько вниз, смотрит не на непосредственное окружение, но и не вдаль. Взгляд не твердый, а несколько расплывчатый. Это часто можно наблюдать у сдержанных, недоверчивых и хитрых людей. Глаза расположены, как это и должно быть при развитом жировом слое, поверхностно. Глазницы — в сравнении с глазами Вероккио или Дюрера — раскрыты нешироко. Причина заключается, по-видимому, в развитом жировом слое. Чтобы поднять вверх верхнее веко со столь развитым жировым слоем, требуется гораздо большее напряжение мышцы, поднимающей верхнее веко, чем при худом верхнем веке. И, действительно, работы только мышцы, поднимающей верхнее веко, оказывается недостаточно для короля. В действие вступает вспомогательная для леватора мышца, frontalis. Это можно видеть по латеральным половинам бровей, которые вытянуты в высоту. Это одинаково отчетливо видно не на всех картинах. На картине, находящейся в Альторпе, это не так заметно. Но на картине в Риме, на копии в Виндзоре и на рисунке мелом, хранящемся в Мюнхене, можно это хорошо разглядеть. Тот, кто знает характер короля из исторических сочинений, может, вероятно, предположить, что в нешироко открытых глазницах выражается его презрение и недоверие к окружающим. Так же можно истолковать и его взгляд. Но при презрении веко активно наполовину прикрывается orbicularis’ом, и его нижний край представляет собой почти прямую линию. А в случае Генриха VIII это не так. Сравним нижний край века короля с таковым у изображения старика (рис. 77), где наполовину прикрытая глазница очень хорошо выражает презрение. Тот же факт, что правый глаз открыт несколько шире, чем левый, не может сообщить нам ничего существенного. Подобного рода асимметрия встречается достаточно часто.

Медиальные половины бровей стянуты вниз мышцей, сморщивающей брови; однако сокращение этой мышцы невелико, поскольку существенного смещения внутренних окончаний бровей за среднюю линию не происходит и морщины, которые образуются в результате деятельности мышцы, сморщивающей брови, не формируются, даже в виде намека. В целом его глаза говорят о том, что этот сильный, полный мужчина внимателен, хитер и умен.

Его форма рта говорит нам намного больше. Для взрослого мужчины она необычно мала. Решающую роль тут играет, конечно, наследственность, потому что у сына короля, принца Уэльского (рис. 217) рот также необычно мал. Однако можно было бы ожидать, что ротовая щель постепенно вытянется в длину, как мы это наблюдаем у большинства людей, когда мышцы у уголков рта, zygomaticus, buccinator и triangularis часто и интенсивно сокращаются. Но у короля совершенно определенно этого не происходит. Отсюда можно сделать вывод, что взрывы страсти не играли существенной роли в его душевной жизни. Orbicularis, круговая мышца рта, которая вступает в действие при испытующих, самодовольных и угрожающих чертах характера, развита сильнее, чем мышцы у углов рта.

Губы несколько выдвинуты вперед. Это особенно хорошо видно на рисунке мелом Гольбейна в Графическом собрании в Мюнхене. В жизни, возможно, губы у короля были выпячены вперед еще в большей степени, и, возможно, Гольбейн несколько сгладил эту черту. Но, в любом случае, с изображенных на картинах выдвинутых вперед и стягиваемых кольцевой мышцей губ на нас смотрит критически испытующий дух, ухмыляющееся самодовольство, не лишенное угрожающего выражения.

Я полагаю, что короля не так-то легко было вывести из себя; он должен был быть человеком, который, как правило, умеет хорошо владеть собой. О способности к самообладанию говорит также прекрасно сохранившаяся форма лука Амура на верхней губе. Нельзя, однако, исключать и того, что иногда Генрих все-таки впадал в гнев; при этом он угрожающе еще больше выпячивал губы вперед. Он мог и посмеяться, но не включая zygomaticus, который вытягивает уголки рта наружу и вверх. Об этом можно судить по тому, что участие zygomaticus’a в формировании носогубной складки едва намечено. Но грохочущий издевательский смех с преобладанием «хо-хо» возможен и при только выдвинутых вперед губах, без того, чтобы уголки рта вытягивались наружу. Этот вид смеха мне часто приходилось встречать у мужчин, говорящих басом. При таком типе смеха совершенно невозможно представить у человека проявление сердечности и теплой радости. Такой тип смеха я наблюдал особенно у хороших исполнителей Фальстафа, и похожий тип смеха мог быть, я думаю, у короля. Всегда возможен такой тип смеха у толстого, мощного мужчины, говорящего басом.

А каково изображение Генриха VIII в исторической традиции? Работу по выяснению этого вопроса очень облегчила для меня книга Френсиса Хэкетта, в основу которой легли «Письма и бумаги времен царствования Генриха VIII», (21 том, 20000 страниц!) и другие чрезвычайно богатые материалы.

То, что человек, который добился отделения английской церкви от Рима и создал фактически собственную церковь во главе с королем, был энергичен и умен, очевидно. Он должен был также обладать мужеством и храбростью. Об этом говорят многочисленные схватки, в которые он ввязывался. О темпераменте короля Хэкетт говорит следующее: «Не в привычке Генриха было в присутствии посторонних позволять себе впадать в ярость. Хотя он легко доходил до точки кипения и его захватывали мощные побуждения, которые, казалось, заставят его зайти дальше всяких мыслимых целей, но мы видим по его рту, что он всегда был в состоянии проявлять осторжность и был способен владеть собой; многие посетители сообщают, насколько любезным и вежливым они его находили». Это очень хорошо согласуется с результатами моего физиогномического исследования. О том, насколько сильно было самообладание короля, гораздо отчетливее, чем исторические сведения, говорит его изображение. При изображении исторической личности физиогномическое исследование черт лица может оказаться очень ценным. Сообщения современников часто не вполне объективны — они склоняются в пользу соответствующей личности или против нее. Картина же может открыть нам гораздо больше.

Недоверие, хитрость, самодовольство и указание на брутальность, о которых, по нашему мнению, говорит это лицо, подтверждаются историческими исследованиями. Но в полном объеме ужасный характер короля на картине не выражен. Жестокость и грубость Генриха VIII превосходили всякую меру. История шести его браков хорошо известна. Он убивал своих канцлеров и советников, которые верно служили ему, а затем забирал те роскошные подарки, которые им сам перед этим делал. Это была существенная часть его финансовой политики — убивать богатых людей или закрывать монастыри и аббатства и присваивать себе их собственность. И, несмотря на это, король не считал себя преступником. Он считал себя благочестивым, потому что ежедневно ходил к мессе; он относил известное высказывание «что Бог ни делает, все к лучшему» к себе самому. Иногда он мог даже заплакать от умиления. Если описанные качества короля не нашли выражения на картине, то это объясняется той высокой степенью его самообладания, которая была ему свойственна.

С самого начала можно было бы ожидать, что самообладание на лицах женщин выражено не так определенно и жестко, как на лицах мужчин. Большинство женщин говорят не так определенно и акцентировано, как мужчины, и поэтому моделирующее воздействие языка на них влияет гораздо менее значительно. Но встречаются все-таки и женщины, которые обнаруживают черты самообладания.

Хорошим примером способности к самообладания у женщины при одновременной любезности является Анна фон Клеве, одна из шести жен Генриха VIII (рис. 269). Вид самообладания похож на таковой у изображенного на рис. 259 мужчины. Однако губы очерчены не так четко, поскольку женщины, как правило, говорят не так определенно, как мужчины, но тихо и медленно. Анна фон Клеве была умной женщиной. Об этом говорит дипломатическая ловкость, с которой она входила в роль супруги после отставки предыдущей королевы и как умело сохраняла свое положение при английском дворе. Согласно картине и имеющимся историческим сведениям, она вряд ли была несимпатичной женщиной. Было бы совершенно неверным интерпретировать опущенное верхнее веко ее глаз как указание на чувственность или сексапильность. Во время бракоразводного процесса были преданы гласности все ее интимные тайны, и они свидетельствуют об обратном. Брак был расторгнут потому, что Анна не соглашалась в полной мере удовлетворять чувственность короля. Опущение верхнего века объясняется слабым напряжением мышцы, поднимающей верхнее веко, что, в свою очередь, обусловлено преждевременным исчезновением жирового слоя на тарзальных глазах.

Чем менее выражен темперамент женщины, тем легче ей дается стремление к самообладанию. Такой женщиной была и Монтефельтро, герцогиня Урбинская (рис. 270, Флоренция). Губы сжаты неплотно, как у Анны фон Клеве, но полная верхняя губа расслабленно покоится на узкой нижней губе. Хорошая сохранность детской формы губ говорит о том, что мышцы рта в течение ее жизни были не слишком активны, и поэтому можно предположить, что дама обладала привычкой к мягкой и дружелюбной речи, как у Корделии: «Ее голос был всегда мягким и нежным; ценная вещь для всякой женщины». Однако у нее были и тяжелые времена в жизни, на что указывает сформированная мышцами носа и верхней губы короткая носогубная складка. О глазах можно сказать то же самое, что и о глазах Анны фон Клеве.

Урбинский двор представлял собой высшее утонченное общество, и, согласно И. Буркхардту, княгиня была высокообразованной женщиной. Однако следует заметить, что, согласно сообщению, полученному мной от проф. Брунса из Рима, нет полной уверенности в том, что изображенная на находящейся в Уффици картине женщина действительно герцогиня Урбинская.

Способность к самообладанию, подобное тому, которое мы находим у предполагаемой герцогини Урбинской и Анны фон Клеве, решающим образом способствует сохранению вплоть до пожилого возраста детского очарования губ. Я часто встречал женщин, которые и в возрасте 50 лет обладали четко очерченным «ртом Флоры». Но для того, чтобы сохранить детскую красоту формы рта, самообладание должно быть связано еще с действительной внутренней любезностью. В то же время избыточное самообладание легко формирует ожесточенный рот. Границу в этом отношении демонстрирует как раз форма рта Анны фон Клеве.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.