Н.М. Лебедева, К. Лю Культура и отношение к инновациям в России и Китае

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Н.М. Лебедева, К. Лю Культура и отношение к инновациям в России и Китае

В настоящее время для ученых и политиков многих стран становится очевидным тот факт, что необходимым условием экономического роста и процветания является переход экономики в инновационную фазу развития. С этой целью во многих государствах осуществляются усилия по развитию национальных инновационных систем, увеличению государственных и частных инвестиций в научные разработки, созданию специальных кластеров инновационного развития (свободных экономических зон, технопарков, центров превосходства и т. п.) и другие экономические и политические меры. При этом, как правило, мало внимания уделяется анализу национальной культурной специфики, что, на наш взгляд, способно все смелые и правильные идеи, изложенные в страновых программах развития, привести к обратному результату по известной формуле «хотели как лучше, а получилось как всегда». Почему же получается «как всегда»? На наш взгляд, прежде всего потому, что в планируемые процессы вмешивается неучтенный фактор, а именно культура или национальный менталитет. Это выражается в веками накатанных, привычных моделях поведения, в основе которых лежат неосознаваемые и потому особенно прочные (и трудные для анализа) культурные ценности и представления.

Признавая важнейшую роль культуры в социально-экономическом развитии, мы тем не менее считаем, что и эта сложная область подвластна научному анализу, а со временем – и направленному изменению [Лебедева, Ясин, 2009]. Проблема очевидна: в настоящий момент Россия стоит перед вызовом, от ответа на который зависит ее судьба – быть процветающей передовой страной или еще больше отстать и остаться на периферии мирового развития. При такой постановке вопроса очевидно, что инновационная экономика – это единственный адекватный ответ на вызов. Однако инновационная экономика, способная генерировать массовый поток нововведений, особенно требовательна к культурной среде, к науке, образованию, условиям для свободы творчества, предпринимательства, развития как интеллекта и креативности, так и способностей успешно внедрять инновации в условиях рыночной экономики. Для России это означает необходимость серьезных институциональных преобразований, преодоления культурного барьера. Массовый поток инноваций, инноваций для рынка, должен опираться на соответствующую научную, образовательную и социально-культурную базу. Это переворот, какого мы никогда не переживали [Ясин, Снеговая, 2009].

Странам «догоняющего» развития, среди которых – Россия и Китай, по мнению специалистов, предстоит преодолеть так называемый культурный барьер, чтобы развить инновационную экономику. Этот культурный барьер во многом сходен в обеих странах: бюрократия, отношения собственности, слабость правовой системы, родственные и личные связи, авторитаризм, коррупция и др. Данные социокультурные особенности проистекают из веками складывавшихся ценностных приоритетов, отражавших реалии аграрной экономики и авторитарной модели правления. В современную эпоху, отвечая на вызовы времени и стремясь достичь успеха в международном соревновании, Китай и Россия демонстрируют высокие темпы экономического роста. При этом Китай занимает второе место (после США) в динамике затрат на инновации, а в России сохраняется непозволительно низкий для мировой державы уровень инновационной активности [Инновационное…, 2008], несмотря на то что интеллектуальный и креативный потенциал российской молодежи очень высок в сравнении с другими странами [Лебедева, 2008; Kharkurin & Motalleebi, 2008].

Согласно мнениям экспертов, в сфере науки и инноваций в России десятилетиями наблюдается удручающая стагнация. В докладе «Инновационное развитие – основа модернизации экономики России», опубликованном в 2008 г., обобщена статистика инновационной активности в межстрановом сопоставлении, проанализированы меры и инструменты господдержки (ФЦП, фонды, госкорпорации и т. п.). Согласно докладу, инновации внедряют лишь 9,4 % российских предприятий (в области производства летательных и космических аппаратов – 34,3 % предприятий). Даже в восточноевропейских странах предприятий-инноваторов больше как минимум вдвое, а в Германии, например, в восемь раз. Доля инновационной продукции у нас – лишь 5,5 %. Наиболее высока доля инноваторов среди крупных предприятий, интегрированных в холдинги, а также среди не очень больших по размеру высотехнологических компаний. В малом бизнесе инноваторов крайне мало, даже среди тех, кто занимается высокими технологиями. При этом, как отмечается в докладе, инновации не слишком эффективны. За период между 1995 и 2006 гг. ежегодные затраты на инновации выросли вдвое, а объемы инновационной продукции – всего на 49 %. Отстает Россия и по числу патентных заявок, и по публикациям статей в научных журналах [Инновационное…, 2008]. В итоге доля России на мировых рынках высокотехнологической продукции – едва различимые на уровне Чехии, Норвегии и Португалии 0,3 %.

Имеющиеся институты развития доклад характеризует вполне однозначно: «они ни по разнообразию, ни по эффективности не дотягивают до уровня, характерного для стран, обеспечивших на разных этапах перелом негативных тенденций своего развития». Новые средства стимулирования запаздывают, их применение откладывается, у компаний заметно снизился интерес к интеллектуальной составляющей. Налоговые льготы «не слишком масштабны и трудноадминистрируемы». У предприятий нет финансовых ресурсов на инновации, мал горизонт планирования. Меры господдержки откровенно разрознены и неэффективны. Однако основную вину авторы доклада возлагают не на государство как на поставщика законов и мер, а на деловой климат в целом [Инновационное… 2008]. Таким образом, диагноз налицо: все хотят и понимают, что надо развивать инновационную экономику, но получается плохо. Что-то мешает. Что именно? Что у нас есть и чего нет, чтобы инновации стали действенным фактором развития экономики и улучшения жизни людей?

С одной стороны, «инновации» сейчас одно из самых модных слов; с другой – встает вопрос: готова ли в России социальная, техническая и ценностная база под инновационные процессы? С понятием «инновация» тесно связаны понятия «новшество», «изобретение», «открытие», которые являются продуктами креативности . Однако если креативность подразумевает выдвижение новых идей, то отличительным признаком инновации является воплощение их на практике . В рамках такого понимания инновация не является инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена и не начала приносить деньги. Поэтому в узком, экономическом, смысле инновация – это продукт (новая конструкция, технология, организационный прием и т. п.), доведенный до состояния товара, который можно продать на рынке, на который есть спрос именно в силу его новизны. Казалось бы, к чему все стремятся, когда говорят об инновациях? Отодвинуть так называемую технологическую границу, т. е. создать новые технологии, которые позволят экономике вырваться вперед. Поэтому возникает четкое ощущение, что когда наши политики и экономисты говорят об инновациях, они имеют в виду лишь технологические инновации. Но возможно ли совершить технологическую революцию, не затрагивая социокультурных и организационных основ действующей экономики (и общества в целом)?

По мнению ученых, в инновационный процесс обязательно входят организационно-экономические, социокультурные условия нововведения, так как оно предполагает определенное взаимодействие подразделений и организаций, обучение и переподготовку специалистов, планирование, разработку систем мотивации, преодоление нежелательных последствий [Чепуренко, 2004]. Однако это еще не все. Необходимо изменить ценностные приоритеты и создать новые социально-экономические институты, основанные на этих ценностях, чтобы заработала инновационная экономика. А эта задача не только не ставится, но мало кем осознается.

Основные характеристики социальных инноваций, которые как минимум должны идти параллельно с инновациями технологическими (а лучше опережать их, расчищая им путь), – их культурная и социально-психологическая природа . Социальные инновации – это прежде всего новые социально-экономические институты, результат реформирования, изменения «правил игры», типичных моделей поведения. Считается, что социальные нововведения осуществляются особенно трудно, поскольку неопределенность их параметров и результатов позволяет имитировать требуемые изменения без фактической реализации (что в России довольно часто и происходит). От чего зависит нежелание социальных инноваций и сопротивление им? Во-первых, от того, что предметом изменений в этих нововведениях становятся сами люди, их статус, привычки, установки, поведение, их ценности и представления. Во-вторых, от традиционного уклада общества, его социальных институтов, сложившейся экономической и политической системы, моделей отношений между людьми. За всем этим стоят базовые культурные ценности – мощный смыслообразующий и мотивирующий конструкт.

Культурные ценности и отношение к инновациям: мировой опыт . Исследования в области кросскультурной психологии и смежных дисциплинах указывают на то, что базовые ценности культуры влияют не только на экономическое развитие, состояние здоровья популяции, продолжительность жизни, ощущение благополучия и счастья, но и на изобретательность и инновационные диспозиции личности [Inglehart & Baker, 2000; Diener et al., 2000; Triandis, 1994; Shane, 1992, 1995]. Тем не менее связь между культурными ценностями, с одной стороны, и инновационностью и изобретательностью членов данного общества, с другой, недостаточно изучена. С. Шейн провел исследование и написал по его результатам статью под названием «Почему некоторые общества изобретают больше, чем другие?» [Shane, 1992]. Он выделил два культурных измерения, влияющих на степень инновативности общества.

Первое – степень иерархичности (горизонтальности-вертикальности) общественного устройства:

• изобретательность более вероятна в менее иерархичном обществе, так как бюрократия подавляет творческую активность;

• коммуникация способствует изобретательности, поскольку она требует «вклада» от других (в иерархических обществах коммуникация между начальниками и подчиненными менее развита, чем в менее иерархических);

• инновации требуют децентрализованной власти, поскольку такая структура дает больше информации для высших менеджеров и сильнее стимулирует служащих, а в иерархических обществах обычно власть более централизованна;

• в иерархических обществах более распространены системы контроля, основанные на правилах и процедурах, а не на доверии, и такой контроль подавляет креативность и изобретательность;

• изобретения – тяжелый труд и требуют строгой трудовой этики, а иерархические общества более фаталистичны, люди в них меньше считают, что инновации требуют серьезного труда;

• наконец, изобретения часто влекут за собой радикальные социальные изменения (иерархические общества стремятся минимизировать эти изменения, поскольку страшатся перераспределения власти).

Второе измерение – индивидуализм (приоритет индивидуальных целей над групповыми):

• в индивидуалистических обществах свобода больше ценится, а свобода необходима для творчества;

• изобретательность требует поиска внешней информации; индивидуалистические культуры не так ценят лояльность, как коллективистские, поэтому люди в таких культурах способны собрать больше информации, необходимой для изобретений;

• малые фирмы более изобретательны, чем крупные, в индивидуалистических обществах отдают предпочтение малым фирмам;

• изобретателей нужно вознаграждать за изобретения деньгами и признанием, что более типично для индивидуалистических обществ, умеющих ценить и выделять индивидуальность;

• для возникновения инноваций необходима поддержка руководства организаций, и в индивидуалистических обществах люди чаще ищут ее и находят;

• наконец, психологические характеристики независимости, достижения и нонконформизма, необходимые для инноваций и изобретательности, более распространены в индивидуалистических обществах.

Результаты исследований в США [Shane, 1992] показали, что индивидуалистические и неиерархические («горизонтальные») общества более изобретательны и более склонны к инновациям. Это неудивительно, поскольку психологические характеристики инновационной деятельности требуют определенной среды: равенства в отношениях, одинаковых возможностей для всех, поощрения индивидуального развития, наличия некоторой степени свободы, хороших коммуникаций, в частности возможности свободно выражать свои мысли и чувства. В исследовании С. Доллингера с соавторами, проведенном в США [Dollinger, Burke & Gump, 2007], было показано, что более креативные студенты имеют иную систему ценностей, чем их однокурсники. Выполнение ими тестовых заданий новыми, творческими способами позитивно коррелировало с такими индивидуальными ценностями (по Шварцу), как самостоятельность, стимуляция и универсализм, и негативно – с ценностями традиции, безопасности и власти. Это исследование подтвердило исходное предположение, что креативность напрямую зависит от ценностных приоритетов личности. Какие еще культурные особенности влияют на инновации?

Особенности коммуникаций : Арбисон и Бёрджесс выявили, что поскольку во Франции, Бельгии и Италии показатели дистанции власти значительно выше, чем в США, в этих странах предложения со стороны исполнителей не только не ожидаются, но и не поощряются [Harbison & Burgess, 1954]. Томпсон доказал, что всесторонние коммуникации – горизонтальные и вертикальные в обоих направлениях – существенно оживляют процесс обмена идеями и повышают инновативность. Так, в IBM персонал всех уровней может предлагать свои идеи и даже критиковать решения начальства [Thompson, 1967].

Уровень доверия (социальный капитал): в культурах с низкой дистанцией власти контроль основан на доверии, что свидетельствует о высоком социальном капитале. Доверие – очень важный фактор для осуществления инноваций в компании, поскольку строгий контроль способствует пассивности персонала и убивает желание что-то изобретать и вносить предложения.

Трудолюбие и настойчивость: способность человека (новатора) преодолевать как сопротивление общества, так и рыночное сопротивление новой идее, проекту, продукту. Способы продвижения инноваций также зависят от культуры. В кросскультурном исследовании стратегий продвижения инноваций, выполненном в 30 странах [Shane, Venkatarman & Mac-Millan, 1995], были выявлены интересные культурные различия, связанные с измерениями Г. Хофстеда. Чем выше уровень избегания неопределенности в обществе, тем сильнее ожидания того, что новаторы будут следовать организационным нормам, правилам и процедурам при внедрении инноваций. Если в обществе значительная дистанция власти , от новаторов ожидают серьезных усилий в получении поддержки начальства при продвижении инноваций, а не в формировании широкой базы поддержки новых идей среди рядовых членов организаций. Чем выше уровень коллективизма в культуре, тем скорее люди будут ожидать от новаторов вовлечения как можно большего количества людей в процесс внедрения инноваций. Любопытно, что чем заметнее сопротивление инновациям в обществе, тем жестче требования к психологическим, прежде всего лидерским, качествам новаторов.

Внутренний локус контроля (опора на собственное мнение, стремление брать на себя ответственность): новаторам присущ внутренний локус контроля, т. е. в своих решениях, как и при оценке результатов своей работы, они опираются на преимущественно внутренние критерии, нежели на мнение окружающих. Высокая дистанция власти положительно коррелирует с конформностью и отрицательно – с внутренним локусом контроля [Shane, Venkatarman & Mac-Millan, 1995].

Итак, зарубежные исследования указывают на некоторые культурные и психологические факторы, которые оказывают влияние на инновации и отношение к ним. Среди них стремление к отсутствию иерархии, равенство прав и полномочий, высокий уровень доверия, т. е. социального капитала, децентрализация власти. Не менее важны психологические качества, присущие членам индивидуалистических культур: автономия, ответственность, распределение обязанностей, мобильность, стремление к успеху, желание награды и поощрения, опора на собственное мнение. Но, может быть, это верно лишь для западных культур, а у нас изобретательность подчиняется иным культурным и психологическим законам? Мы решили проверить в серии социально-психологических и кросскультурных исследований универсальность выявленных в культурах Запада закономерностей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.