ПРОГРАММА ПОБЕДЫ

ПРОГРАММА ПОБЕДЫ

Вы уже поняли формулу успешного воспитания?

Не читать нотации, а создавать ситуации «вызова», наталкивающие на правильные ответы. Долгая, кропотливая работа, но зато обретенный таким образом опыт, станет победой вашего ребенка!

Опыт, доставшийся путем больших усилий, хранится с особой заботой.

Когда собственного опыта ребенку не хватает (а его, как правило, и не может хватать), то выводы делаются с использованием информации, почерпнутой из сказок, фильмов, замечаний товарищей-пупсиков, и если вам, родителям, везет, то с учетом и ваших объяснений.

Вот тут-то вы и можете вмешаться.

Опыт собственной интроспекции

Мне четыре с половиной года. Я впервые выехал из Москвы на природу. Мы с мамой в профсоюзном санатории под Москвой на Клязьминском водохранилище. Помню непривычный запах сардельки за завтраком, лыжных мазей и снега. Почему все-таки запахи особенно запомнились? Там мама впервые поставила меня на лыжи, да еще и без палок, чтоб я лучше научился скользить по лыжне. Сказала, махнув варежкой в сторону огромных заснеженных елей: «Я буду там». И уехала попеременным двухшажным ходом. Я помню просеку в лесу среди снежных деревьев, помню, как бежал, то есть скользил, за мамой. Плакал, но старался.

Видимо, тогда невозможны были привычные эмоциональные реакции, потому что само место, в котором я оказался, было абсолютно непривычно. Совершенно не помню, как она вернулась, что я там себе думал, обижался или радовался. Все стерто. Но помню, как мы стояли среди елей, похожих на великанов в доспехах из снега, и мама, показывая на маленькую елочку в сияющей снежной вате, говорила: «Смотри, чудо, как в сказке!» И я понимал без капли удивления, что, да, это и есть чудо, как в сказке.

Теперь я могу обозначить испытанные мною тогда чувства как «благоговейный восторг перед красотой и величием природы». Но тогда я не знал таких слов. Я запомнил, что живая природа — это чудо. С тех пор она тем и осталась для меня. А когда мы идем со Святославом в лес, я ловлю себя на том, что моими первыми словами обычно бывают слова: «Смотри, чудо, как в сказке!»

Я видел много удивительных мест в разных уголках земного шара. Но место «первого очарования» уже занято елями в снежных шапках. И когда я слышу словосочетание «как в сказке», я все равно сначала вижу именно этот образ…

Но почему так? Ведь и до и после мама показывала мне много дивно красивых уголков России, возила на выставки, в музеи, рассказывала, привлекала внимание, дарила все, чем обладала сама. Значит, в тот момент в лесу во мне была открыта какая-то волшебная дверь души, позволившая образу беспрепятственно войти и закрепиться.

Мне четыре года, я снова без палок бегу по лыжне, но рядом со мной мама. И я, похоже, слышу ее голос, или мне кажется, что слышу: «Скользи. Тебе не нужны папки. Просто чувствуй лыжню и скользи». Наверное, тогда мне было не очень удобно, все-таки это была первая неделя, как я встал на лыжи. Но я уже чувствовал, что умею, и радость растущей уверенности побуждала меня рваться вперед.

Вслед за этим воспоминанием проступает следующее: мы с мамой в волнах Черного моря. (Мне 6–7 лет.) И снова строгий, но заботливый голос говорит: «Скользи, дай воде тебя нести, не надо усилий». Голос звучит как команда, но для меня он знак силы и заботы. Все мое тело при этом воспоминании испытывает радость, наслаждение, легкость, словно во время полета во сне. Я и потом много плавал в разных теплых морях, но новые впечатления просто вложились, как матрешки, в первое, самое мощное, которое ничуть не стало бледнее и слабее от такого наложения. Очевидно, эти позднейшие впечатления его только усиливали. С тех пор зимняя лыжня под елями и соленая гладь Черного моря — это места моей силы.

О Клязьме я осознанно вспоминаю, наверное, впервые за 40 лет, но именно команда «Скользи!», полученная в то время, легла в основу какой-то более широкой жизненной программы.

Хорошо приучать ребенка к твердым родительским формулировкам, которые хоть и выглядят немного примитивно для взрослого ума, но очень помогают ребенку контролировать себя в условиях ОПИСАННОГО и ПОНЯТОГО РЕБЕНКОМ ОБРАЗА МИРА. Со своим пятилетним сыном я интуитивно остановился на следующих формулах: «Не теряй контроль!», «Соберись!», «Мужчины не хнычут!», «Я буду богатырем, а богатыри не боятся!», «Будь справедливым!». Он услышал эти фразы от меня, они понравились ему, отложились в основе его картины мира, и теперь он сам повторяет их. Во многих случаях действуют не хуже молитвы. Святослав бежал по улице навстречу ко мне и резко остановился перед собакой, которая преграждала ему путь через мостик. Он секунду подумал, потом крикнул: «Я богатырь! Богатыри не боятся!» И пошел на собаку. Образ древнерусского богатыря помог ему собрать внутренние силы для борьбы с собственным страхом. Но потребовалось время, чтобы достать правильный образ и произнести «слова силы».

Естественный вопрос: «А что было бы, если бы собака укусила?» Поэтому такие эксперименты родители должны поощрять только с абсолютно безопасными собаками. В противном случае ребенок может разочароваться в своих силах или испугаться на всю жизнь.

Конечно, от всех трагических случайностей не застрахуешься. Дозированное столкновение с болью даже полезно. Все равно умение терпеть — одна из добродетелей взрослого человека. В этом случае, я объясняю Святославу: «Богатыри тоже иногда получали раны в бою. И они не плакали, они мужественно терпели боль».

Заметьте, как часто дети, готовясь к решительному шагу, вслух подбадривают себя. Часто они проговаривают вслух и свои особо острые обиды, то есть, с нашей точки зрения, бурчат, а, по сути, меняют свою внутреннюю реальность.

Базовое представление о радостном многообразии мира и моих возможностей было заложено именно тогда, в четыре с половиной года на Клязьме. И была эта информация столь плотной, полной и живой, что просто не впускала ничего иного в Образ Мира.

Там же, в пансионате на Клязьме, я свалился со второго этажа кафе лбом на каменный бордюр, можно сказать, на глазах у мамы-врача. Помню запах земли, которая осыпалась со лба, когда я встал, не понимая, что случилось, но, уже чувствуя себя виноватым перед мамой и раздумывая плакать или нет. Потом — я лежу на руке моей мамы, и рука эта красная от крови. Я все-таки плачу… Шрам до сих пор у меня на лбу.

Но эти воспоминания не окрашены ни страхом, ни болью. Кровь и боль одного момента не смогли стереть продолжительного, всесильного в своей убедительности чувства радости при виде блистающих под солнцем снегов и обретенной уверенности в себе при звуках маминого голоса: «Скользи! Молодец!»