Изучение тревоги в индивидуальных случаях

Изучение тревоги в индивидуальных случаях

Тревога является динамическим центром невроза,

и поэтому нам придется все время иметь с ней дело.

Карен Хорни. «Невротическая личность нашего времени»

Как же изучать состояние тревоги у человека? В предыдущем разделе мы обсудили важные проблемы индуцирования тревоги у людей в лабораторных условиях. Мы подчеркнули также, что необходимо выяснить, каким образом человек в фантазии, в воображении символически интерпретирует ситуацию. Нужно как следует узнать изучаемого индивидуума — как объективно, так и субъективно, — прежде чем можно будет говорить, является ли его реакция тревогой.

Главная причина сложности состояния тревоги у людей заключается в том, что его детерминанты зачастую неосознаваемы. Как показывают описанные далее случаи Брауна и Хелен, личность, испытывающая сильнейшую тревогу, может отрицать существование какого бы то ни было представления о ней — не по собственной прихоти или невнимательности, а просто вследствие силы тревоги самой по себе. Человек может защититься от непреодолимого действия тревоги, только убедив себя, что ему не страшно. Это явление вовсе не ограничено стенами кабинета консультанта; каждому известно, что оно достигло общечеловеческих масштабов. (См. описание стратегии свиста в темноте и переживаний солдат во время боя.) Поэтому неудивительно, что так мало пользы в опросниках, когда субъект сознательно сообщает данные о беспокоящих его фактах (я сам обнаружил это в своем исследовании, описанном далее в этой книге). Некоторые специалисты утверждают, что нахождение «корня проблемы тревоги» вполне понятная иллюзия. Другими словами, требуется метод, который сделает доступными субъективные и бессознательные формы мотивации, так же как и мотивацию в ее сознательных проявлениях. Кьеркегор и Фрейд настаивали на том, что тревога имеет «внутренний локус», и пока мы не поймем этого, смысл человеческой тревоги будет ускользать от нас.

У рассматриваемой проблемы имеются два аспекта. Первый — вопрос о том, можно ли принять за единицу исследования «индивидуума в жизненной ситуации». Я полагаю, что можно. Сегодня многие социологи и социальные психологи сообщают об исследованиях в ситуациях «жизненных кризисов», таких как война, несчастные случаи, смерть[411]. Второй, более специфический аспект, заключается в определении того, какие именно методы должны применяться в рамках динамического поля. До появления психоанализа не существовало техники выявления субъективных значений таких переживаний, как тревога, не считая проницательного самонаблюдения и интуитивного понимания других людей, присущих таким одаренным личностям, как Паскаль и Кьеркегор. Но если при описании метода используется термин «клинический», то трактовку этого термина нужно расширить до охвата всех методов, проливающих свет на бессознательную мотивацию[412]. В моем исследовании проективная методика Роршаха, выдающая то, о чем субъект не хочет или не может рассказать, оказалась бесценной для подбора ключей к динамике и скрытым паттернам поведения индивидуума, существование которых было затем подтверждено множеством других данных.