ПРЕДИСЛОВИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Джей Хейли в своем предисловии охватил содержание данной книги во всей его полноте. Что касается меня, я хотел бы особо коснуться предложенной Клу Маданес техники «симуляции», покорившей меня как истинным мастерством, так и своей уникальностью.

Сфера психического здоровья, подобно миру Иеронима Босха, населена монстрами. Чем более насторожен терапевт, тем более сложными и причудливыми становятся монстры. Работа Клу Маданес, в противоположность этому, пронизана надеждой. Члены семьи могут ранить и уязвлять друг друга в том узком межличностном пространстве, в котором протекает их совместная жизнь, но их базисная мотивация состоит в стремлении помочь друг другу. Они, вероятно, не могут действовать иначе, ибо как члены более широкого организма, семьи, невольно откликаются на сигналы боли, возникшие в любой части этого организма.

Каждая семья приносит свои специфические проблемы, облекая их в присущую ей единственно возможную форму. И Маданес использует изготовленные на заказ альтернативы, наполняя их творчеством детской игры и терпеливо дожидаясь, пока правила игры не продиктуют точный ответ. Маданес — тонкий знаток детей, и свои стратегии изменения она строит с учетом одного из самых характерных способов, посредством которого дети получают знания. Маданес использует фантазию и игру и создает с их помощью альтернативные реальности.

Бросая вызов тем ограничениям, опираясь на которые семейная система предписывает своим членам ригидный взгляд на реальность, Маданес с улыбкой предлагает: «Давайте представим, как будто мир другой». Она создает терапию «как если бы», где драконы превращаются в маленьких бабочек, наблюдаемых через увеличительное стекло. В этой терапии супруг, переживающий депрессию, инсценирует свои характерные проявления, и та власть над супругой, которую сообщает ему симптом, теряет всякий смысл. Ребенок во время подобной инсценировки изображает, как он помогает матери, которую преследует страх перед грабителями, и в результате преодолевает собственные ночные кошмары, возникшие у него из подсознательного желания помочь матери. Или, возможно, это именно мать «делала вид», что ее мучает страх, чтобы помочь своему ребенку… В результате в воображаемом поле реорганизуемых реальностей члены семьи вырываются на свободу из плена «единственно возможного» способа жизни.

В основе того артистизма, которым окрашена стратегическая терапия Маданес, лежат четко продуманные правила активизации творческого потенциала личности. Они опираются на использование узкого поля взаимодействий семьи, а также особенностей ее организации вокруг симптома и затем преобразуются посредством «терапии расширения».

Хотелось бы предупредить о двух возможных ловушках, которые читатель должен иметь в виду. Первая из них — опасность, что та ясность, с которой представлены идеи автора, и логическая четкость ее терапевтических стратегий могут быть подменены обычным механическим вмешательством в семью. Вторая опасность состоит в том, что фокусировка на пользе, которую приносит семье носитель симптома, может привести к формированию представления о семье с позиций лишь одного из участников взаимодействия. Маданес ясно осознает эту опасность, когда указывает: «у ребенка может образоваться иллюзия, что он действует независимо и волен остановиться, хотя на деле является частью системы с ее собственными целями». Индивидуальные составляющие семьи — многотелесного организма — функционируют, пребывая во власти иллюзии, что они представляют собой обособленные реальности. Язык «полезности» находится в гармонии с представлением об иного рода реальности, где люди выступают как части чего-то большего, чем они сами, и в той мере, в какой этот язык оспаривает понятие отдельного обособленного действия, он плодотворен для терапии. В этом смысле представление о контроле индивида над системой, которой он принадлежит, становится, как это ни парадоксально, системной интерпретацией.

Один из наиболее очевидных аспектов работы Маданес — ее творческая способность взамен повседневной рутины жизни найти новые пути, следуя которым человек приходит к необычным для него способам жизни. Ее терапевтическая работа с семьей создает контекст, в котором и члены семьи, и сам терапевт заново обретают способность быть пытливыми исследователями. Она продвигает стратегическую терапию далеко вперед: от механической суммы cтратегий — к новому концептуальному целому.

Сальвадор Минухин,

доктор медицины,

профессор детской

психиатрии и педиатрии,

Университет Пенсильвании