ГЛАВА 7. ЕЩЕ О МИСТИЦИЗМЕ. МЕНТАЦИИ — УМСТВЕННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

ГЛАВА 7. ЕЩЕ О МИСТИЦИЗМЕ. МЕНТАЦИИ — УМСТВЕННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

В сентябре 1969 г. я начал сотрудничество в центре перспективных исследований в области бихейвиористских наук в Поле Альта в Калифорнии. Мне нужно было время и помощь секретаря для написания книги. Я предполагал, что книга будет в какой-то мере связана с моим изучением Патанджали и с тем, что последовало бы за этим изучением. В результате появилось начало этой книги.

Во время моего пребывания в центре мой друг д-р Лоуренс Кабл сообщил, что один наш общий друг потерял из-за ЛСД сына. Его нашли мертвым под балконом соседнего коттеджа. Анализы крови показали ЛСД в крови. Это трагическое событие напомнило о том, что многие родители не поняли, да и не пытались понять проблемы своих детей, особенно тех, кто был связан с наркотиками.

Они откровенно враждебно избегают исследований по изучению действия ЛСД. Литература отчетов первых лет могла бы прийти родителям на помощь, но они настолько погружены в национальную программу противодействия ЛСД, что не видят, какова реальность, лежащая за этим законодательством. Тем временем молодежь страны с энтузиазмом принимает ЛСД и обращает в свою веру друзей.

Я решил написать книгу и сделать все, что в моих силах, чтобы помочь родителям и молодежи понять друг друга, понять ЛСД и другие путешествия внутрь себя с разных точек зрения: положительной, отрицательной и объективной. За время моего пребывания в центре я почти закончил книгу и на некоторое вреды отложил ее, чтобы переосмыслить. Несколькими месяцами позже я решил отбросить все, кроме первых трех глав.

В течение лета и осени 1969 г. я слышал от Клаудио Нараньо, психиатра с Западного побережья, хорошо знакомого с основами психических дисциплин, штатного сотрудника Исалена, о чилийском «суфии» по имени Оскар Ичазо. Клаудио был в Чили и работал с Секарем в течение двух месяцев, октября и ноября 1969 г. Когда он вернулся оттуда в январе 1970 г., мы были весьма удивлены тем, как он изменился. Оказалось, что Оскар хочет взять группу из пяти-десяти американцев для десятимесячного обучения, начиная с 1 июля 1970 г. Прежде чем решить, хочу ли я такого обучения, я решил посмотреть, что случилось с Клаудио. Он написал мне письмо, говоря о том, что с Оскаром он добрался до сфер, где он никогда не был прежде, пространств, которые он нашел чрезвычайно желанными и заманчивыми. Он фактически хотел остаться там, но Оскар попросил его вернуться назад из этих сфер.

Это звучало так похоже на области, достигнутые мной с помощью ЛСД и изолирующей ванны в Вирджин-Айленде, что я был заинтригован. Кажется, существовал человек, способный показать, как продвигаться в новые пространства без ванны и ЛСД. Я пережил состояния двух из этих пространств. Я назвал их пространством Мессии и пространством Миссионеров. К этому времени я понял, что подходил к весьма глубоким и фундаментальным истинам о реальности, которая не может быть пережита обычным способом. По первой вспышке экстатического энтузиазма я почувствовал, что обязан сообщить о них миру и людям, показать людям, как добраться до этих сфер. Я чувствовал, как важно для будущего прогресса мира, чтобы каждый мог достигать этих состояний и разделить их с другими. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы стать Мессией или Миссионером, были мои собственные научно-исследовательские мотивы, которые не допускали такого использования знания.

Я не мог оставаться бесстрастным исследователем и в то же время провозглашать пользу найденной теории. Мне казалось, что есть место лишь для одной роли, исследователя в научном смысле. Займись я чем-либо иным, например, проповедованием, это явилось бы препятствием, которое тормозило бы меня в исследованиях. В это время моим главным устремлением было разработать бесстрастную и объективную точку зрения. Я описал это в маленькой работе, озаглавленной «Человеческий биокомпьютер, программирование и метапрограммирование».

Чтобы ознакомиться с методами Оскара, я провел с Клаудио некоторую групповую работу. В этой работе, основанной на программе Ичазо, интерпретированной Клаудио, я научился ментации («умственной гимнастике»), некоторым мантрам и нескольким молитвам. Я проследил ментацию дальше и начал использовать ее и обучать ей в моих занятиях с группой. Она оказалась хорошей помощью как в моем собственном мышлении, так и в обучении. Изученная настолько основательно, чтобы применяться без задержки, она может стать открытой дверью в новые особые области.

В ментации следует помещать свое сознание плюс соответствующую идею в определенных частях своего тела следующим образом:

В ушах располагают идею содержания Субстанции, (сущность, неповторяемую, уникальную объективную реальность чего-либо, такую, как субстанция, сущность личности), в глазах — форму, в носу — свои возможности, альтернативы; во рту — свои нужды, потребности в груди — импульсы, стремления, (автоматические энергии); вверху живота — процессы ассимиляции, усвоения; внизу живота — процессы исключения; в гениталиях — ориентацию (либо к эволюции, либо к регрессии); в верхних частях рук и ног — способности; в коленях и локтях — призвание, «харизму»; в нижних частях рук и ног — свои средства, в ладонях и ступнях — цели.

Когда хорошо познакомишься с ментациями, могут открыться новые области мышления. Если вы в тревоге и сомнении или в высшей степени лени, то можете, используя ментации, найти пути из этих состояний в новые места.

Одна метапрограмма, которую я постоянно помню, заключается в том, что ментации должны быть настолько доступны, чтобы можно было автоматически приступить к ним всегда, когда есть угроза извне, когда имеется необходимость повторного пересмотра, когда пространство номер 1 неприятно и нежелательно, или когда просто чувствуешь их полезность. Это происходит столь автоматически, что я пользуюсь метапрограммой, даже когда у меня просто плохое состояние духа. Когда я обнаруживаю себя сомневающимся в пользе ментации, я начинаю серию ментаций о самих ментациях, и таким образом попадаю в положение метапрограммирования быстрее, чем в программы упадка духа или в «это»-программы, приходящие из моего биокомпьютера.

Когда в феврале 1970 г. я решил бросить курить, я использовал ментации вроде следующих (те, кто хочет бросить курить, могут найти их полезными-для такой работы).

Стопы и кисти: «Каковы мои цели в курении?» (Удовольствие и отвлечение внимания).

Голени и предплечья: «Каковы средства бросить курить?» (Бросить!).

Колени и локти: «Каково отношение к другим, моя «харизма», мое предназначение, которое заставляет меня курить и позволит мне бросить?» (Курильщики и некурящие).

Бедра и плечи: «Обладаю ли я способностью бросить курить?» (Я бросал однажды курить на протяжении десяти лет, так что у меня есть способности бросить).

Гениталии: «В чем состоит моя направленность, ориентация в отношении курения?» (Очевидно, в сторону разрушения через временное удовольствие. В прекращении курения моя направленность в сторону моей дальнейшей эволюции, увеличении силы воли, увеличении физического здоровья).

Низ живота: «Что мне следует исключить, чтобы бросить курить?» (Все связанные с курением программы).

Верх живота: «Что мне нужно усвоить, чтобы бросить курить?» (Некоторые средства программирования исключения курения из жизни и замены его как действующей программы).

Верх груди: «Что я должен сделать, чтобы привести мои побуждения (стремления) в соответствие с некурением?» (Искоренить побуждение курить, которое является искусственной программой, конструкцией, созданной из удовольствия курить, идущего в груде, и возникающих отсюда чувств — искусственных импульсов).

Рот: «В чем состоят мои потребности в свете курения и некурения?» (Потребность, вкус во рту, является искусственно приобретенной привычкой и как таковая должна быть исключена. Необходимость сигаретой зажигать их нужно исключить).

Нос: «Каковы другие возможности в отношении курения?» (Я курил до четырех пачек ежедневно). Без этого у меня есть возможность остаться здоровым. Я даже мог бы приняться курить марихуану, однако это было бы замещением одной потребности другой. Таким образом, это не является возможностью).

Глаза: «Какова форма курения?» (Это весьма поверхностная вещь... добраться до сигареты, зажечь ее, глубоко затянуться и проделывать это на протяжении дня).

Уши: «В чем сущность курения?» (Это в высшей степени отравляющее токсическое состояние. Курение не имеет ничего общего с моей собственной сущностью, с моим существом, и поэтому курение должно быть исключено).

Как следствие выполненных ментаций я установил следующую маленькую программу, которая предотвратила дальнейшее курение. Когда возникает импульс закурить, я прохожу в воображении процесс вынимания сигареты из пачки, зажигания ее, глубокого затягивания, наслаждения полученным ощущением, но затем я должен продолжать, и в воображении курю сигарету за сигаретой (до тех пор, пока не почувствую все отрицательные аспекты курения, — наказание, которое непременно существует, идет за наградой). С помощью этой маленькой воображаемой сценки, которая в конце концов стала весьма короткой программой в несколько секунд, я оказался способным полностью исключить привычку.

Приблизительно в то же время я раздумывал о поездке в Чили и ощущал необходимость немного освоить испанский. С помощью чудесной аргентинки Вирджинии Игонда я выучил мои первые испанские фразы: «Fumat es muy male. No fumar es muy lueno».

Я использовал эти фразы как мантру в дополнение к другим упражнениям, данным выше. Вскоре после этого я принял участие в длительном периоде тренировки в Исалене. Мне нужно было пройти стажерский курс обучения у других членов группы в Исалене, и в то же время я сам должен был провести обучение стажирующихся.