Диалог двух ученых

Диалог двух ученых

Большое значение для изучающих использование галлюциногенов в Новом Свете имеет «диалог между дисциплинами» – между этноботаником Ричардом Эвансом Шульцем, который в полевых исследованиях в Оахаке положил конец длительной дискуссии по вопросу о ботанической принадлежности ololiuhqui. и антропологом Уэстоном Ла Барром, долгое время изучавшим шаманизм и религиозные движения, порождаемые ситуациями глубокого кризиса. Их диалог [7] помог определить место психоделического феномена в широком культурном и идеологическом контексте. (…)

Фактически предметом дискуссии был пейотль* (Lophophora williamsii) – галлюциногенный кактус, впервые описанный испанцами в XVI в. как священное растение индейских ритуалов и, с начала XIX в., как символ синкретической пансевероамериканской религии индейцев…

В 1970 г. Ла Барр опубликовал статью «Наркотики Старого и Нового Света: Вопрос, заданный статистикой, и ответ этнологии», в которой попытался объяснить в терминах истории культуры удивительную распространенность священных галлюциногенов среди индейских племен в обеих Америках. «Статистический вопрос» был задан Шульцем: «Каким образом, – писал он, – можно объяснить поразительное несоответствие между большим числом этих растений, известных коренным американцам, обнаружившим и использовавшим, иногда в очень сложных фармакологических сочетаниях, от восьмидесяти до ста различных разновидностей галлюциногенов, и намного меньшим числом – не более 8–10 – тех, которые, как известно из истории, использовались в Старом Свете? С точки зрения исключительно ботаники, – говорил Шульц, – можно ожидать, что истинным будет противоположное: в Старом Свете. флора, по крайней мере, столь же богата и различна и содержит так же много потенциальных галлюциногенов; человек или проточеловек возник и жил в Старом Свете в течение миллионов лет, по сравнению с несколькими десятками – как максимум – тысяч лет в обеих Америках, и поэтому мог неизмеримо дольше исследовать окружающую среду и экспериментировать с различными видами растений». Рассматривая эти обстоятельства, Шульц пришел к выводу: ответ должен быть дан с точки зрения культуры.

«Совершенно верно», – отвечал Ла Барр. Проявляемый американскими индейцами интерес к галлюциногенным растениям, говорил он, был непосредственно связан с выживанием в Новом Свете палеомезо–литического евроазиатского шаманизма, который живущие охотой на крупных животных и собирательством предки американских индейцев принесли из северо–восточной Азии.

Одним из краеугольных камней шаманизма являются экстаз и превращение – способность шамана в экстатических трансах принимать другие формы и выносить душу за пределы собственного тела в сообщество духов животных, мертвых, богов и других сверхъестественных существ. Поэтому, утверждал Ла Барр, самые первые американцы. были, если можно так выразиться, «культурно запрограммированы» на сознательное изучение окружающей среды в поиске средств для достижения этого желательного состояния.

Ла Барр предположил [7], во–первых, что магико–религиозное использование психоактивных растений индейцами Нового Света представляет собой пережиток очень древних палеомезолитических шаманистических основ и что его предком по прямой линии является, по–видимому, архаичная форма шаманистического евроазиатского культа красного мухомора*.; во–вторых, что, в то время как глубокие социально–экономические и религиозные преобразования вызвали уничтожение экстатического шаманизма и знаний об опьяняющих грибах и других психотропных растениях в большей части Евразии, иные исторические и культурные обстоятельства обеспечили их выживание и развитие в Новом Свете. С тех пор данные представления развивались и расширялись, фундаментальный вклад в их разработку был сделан работой Р. Г. Уоссона по священному мухомору в Евразии и месоамериканским культам грибов.

Гипотеза Ла Барра крайне значима для понимания традиционных растительных галлюциногенов. недавние разработки в датировании археологических находок имеют непосредственное отношение к его гипотезе и соответствующим положениям таких ученых, как Уоссон и Шульц.