Ящик Пандоры

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Ящик Пандоры

Рыцарь Печального Образа страстно желал узнать, кому принадлежал чемодан.

Сервантес

Бродит по белу свету… Где-то затаивается, подкарауливает. А потом — хвать! — набрасывается и сваливает. Треплет, терзает. Или исподволь, потихоньку — вползает, вселяется.

Начинает сосать, изнурить, мучить…

Болезнь… В русском звучании корень «боль». Больно — нехорошо — тяжело — плохо — опасно…

По преданию древних греков. Болезни вместе с Пороками и Обидами выпустила в мир первая смертная женщина, Пандора, сотворенная по приказу Зевса. Имя — Пандора — означает Всеодаренная, что подразумевает и все хорошее, и все дурное, включая и неуместное любопытство — характер, вполне аналогичный библейской Еве. Дама сия была создана специально для соблазнения Прометея.

Ему она и предложила в дар сосуд (черный ящик или несгораемый чемодан был бы, пожалуй, более подходящей тарой) с таинственным содержимым. Дар был отвергнут, и тогда

Пандора ознакомилась с ним сама. Содержимое разбежалось по белу свету. А на дне тары осталась прихлопнутая крышкой Надежда…

Когда-то люди верили в духов, в заполненность ими всего и вся, в души деревьев, камней, топоров… Как раз в те времена создавался язык, все обретало свои названия. И с той-то поры всякое существительное мы склонны представлять себе существом. Если и не одушевленным, то все же каким-то предметом, какой-то штукой…

Как вы представляете себе Гипертонию? Я, например, не иначе как в виде нудной тетки, с маленькими злющими глазками, тройным подбородком и торчащими усиками. Ходит за людьми, толстой, лоснящейся ручищей, пахнущей селедкой, хватает за сосуды — и сжимает, и давит…

Но признаюсь вам, что за все годы врачебной практики я подобных чудовищ ни разу не повстречал, почему и пришел к умозаключениям, звучащим несколько странно.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ.

ЕСТЬ РАЗНЫЕ СПОСОБЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ.

Болезнями называются некоторые из них.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ

ЕСТЬ РАЗНЫЕ СПОСОБЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ — между нами и миром. Болезнями называем некоторые из конфликтов.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ

ЕСТЬ ГАРМОНИЯ И ДИСГАРМОНИИ.

Болезнями называем некоторые из дисгармоний.

БОЛЕЗНЕЙ — НЕТ

ЕСТЬ РАЗНЫЕ СПОСОБЫ УМИРАНИЯ, ОНИ ЖЕ СПОСОБЫ ПРОДЛЕНИЯ жизни, называемые болезнями, когда нам это угодно.

…Что-что? Как это так, доктор? Да вы, позвольте, в своем ли уме? Нет болезней?.. А грипп, а скарлатина, а свинка? А сифилис, а туберкулез? А инфаркт, а гипертония, а ревматизм? А…

"Болезнь" — сразу ясно: то, с чем надлежит бороться, справляться, что необходимо побеждать, изгонять. И признаки есть — симптомы; и совокупности признаков — синдромы, клинические картины; и развитие, оно же течение; и судьба, она же прогноз… Диагноз, лечение, профилактика. И справки, и больничные листы, и путевки, и льготы. И антильготы…

Мы говорим: болезнь — это когда больно и плохо, когда тяжело. Так, Но бывает, что и больно, и невыносимо — а нет болезни, невозможно найти никакой. А бывает, что есть болезнь — и не больно, и все вроде бы хорошо, все в порядке… Говорим: болезнь — это когда умирают. Но бывает ведь, что болезней куча, а человек живет и живет. А другой — безо всяких болезней…

Не в том дело, как называть. Дело в том, как понимать.

Замечено очень давно: организм похож на государство. И наоборот: государство — на организм.

Не поверхностная аналогия. Думать и думать… Государство и организм. Обоим есть чему друг у друга поучиться. И на достижениях, и на ошибках. Есть единые принципы существования сложных систем, взаимодействия их частей, развития и умирания.

И единые законы Гармонии.

Цели внутренние и внешние; совпадения и несовпадения интересов; взаимозависимость и взаимопротиворечия; просчеты и недальновидность; обольщения и угрозы; взаимонепонимание и ложные сигналы, создающие псевдореальность; попытки перестроиться и губительная инерция; эгоизм, до некоторых пределов спасительный, а далее самоубийственный, — все это проза существования тканей и клеток. Личностей, семей, государств…

Едины, устремлены к одному, а в то же время — кто в лес, кто по дрова… Дивное молодое тело, но неудержимая лысина; замечательная выносливость к холоду, но предательская беспечность костного мозга — отсутствие иммунитета; общий развал на почве инсульта, почти маразм, но все еще неукротимо полыхает юная половая сфера; отличный могучий мозг при никуда не годных сосудах и никогда не бывавшем влечении к размножению; беспомощное сердце, убиваемое взбесившейся селезенкой; кровь, отравляемая слепою кишкой и провоцирующая бунт почек; великолепно работающая часть психики — увы, только часть: гениальнейший шахматист и совершеннейший психопат; все в полном порядке, но в мозговой сердцевине барахлят некие клетки, и вот все ни в чем не повинное тело содрогается в периодической агонии… А не насмешка ли тот знаменитый скандинав, проживший 211 лет и умерший от очередного запоя?

Что угодно дается живому, кроме гарантий. Но сама жизнь — разве не длящаяся гарантия?.. Кто заглянул в темноту взглядом исследователя, каждый день удивляется, что живет.

ПЛАЧ ПО ВОЛОСАМ

Лысина ка модель

Есть случаи, где надежды нет. А есть и такие.

В. Л.

Мне 24 года. С 20 лет я начал лысеть.

Моя нервная система с детства отличалась возбудимостью. (…) Спортом не занимался и к 20 годам имел плохо развитую мускулатуру. (…)

И вот стройотряд. Работа по 12 часов в сутки в течение 2 месяцев. Случалось там и выпить немного, и покурить, и… Именно с этого времени началось необратимое выпадение волос. Многомесячное лечение в различных косметических институтах результатов не дало. (…)

И физически и психически я устаю очень быстро.

Когда чувствую себя лучше, выпадение волос уменьшается. Но незначительная перегрузка, нервное напряжение или пустячная невоздержанность вновь влечет за собой осложнения. (…)

Надеюсь, что все еще поправимо, что сдаваться еще рано. Но временами отчаяние. Когда смотришь на себя в зеркало…

Можно ли найти радикальное средство? (.)

(!)

Лысеющие люди делятся на два больших разряда:

1) стоически лысеющие.

2) трагически лысеющие.

По опыту врачебных и жизненных наблюдений: представители второго разряда лысеют успешнее.

Вовсе не намереваюсь уверить, что вы обратились с пустяком. Проблема серьезная. Но она не в том, что находится (или не находится) на голове, а в том, что находится в ней самой.

Разберемся же с волосами.

Статистика свидетельствует, что примерно 30 процентов мужского населения (во всякой случае, в пределах европейской расы) склонны к облысению и примерно половина из них в 27–30 лет успевает обзавестись лысиной. Остальные догоняют попозже или всю жизнь тщательно увеличивают пробор. Цифра солидная: лысеет, в той или иной мере, каждый третий мужчина. (Женщины — гораздо реже и специфичнее.)

Отрешимся от эстетики — как понимать, почему?..

Болезнь?..

Врачебные наблюдения: на волосы влияет все. Но у кого как и когда как. Бывает, люди быстро лысеют после психических потрясений или перенапряжений; бывает, что обострения невроза увеличивают выпадение, как в вашем случае. Но во множестве других — таких связей ист. Всякого рода невоздержанность обычно взимает за себя плату в виде подтаивания шевелюры; но есть и пьяницы, и развратники с густейшими гривами (какая несправедливость!..), и есть аскеты с сияющими черепами. Облысение может быть связано с болезнью (последствия тифа или кожного заболевания, нарушение обмена, понижение функции щитовидной железы, облучение и т. д.), но может быть и не связано НИ С КАКОЙ БОЛЕЗНЬЮ. Облысение может быть результатом возрастных изменений, увядания, но может возникать и в расцвете молодости, когда ни о каком увядании еще нет и речи.

И вот такое, ни с чем не связанное, нн от чего не зависящее облысение — вариант как раз самый частый, основной; примерно 2/3 всех случаев раннего облысения, или около 10 процентов к общей массе мужского населения.

Это то, что правомерно назвать «конституциональным» облысением — по врожденной склонности, с заметной наследственной основой. Оно наступает, как некая фаза развития: волосы исчезают, как какие-нибудь отживающие лепестки у растений, и обнаженная голова вступает, так сказать, в непосредственный контакт с окружающей средой.

"Конституционально" лысые мужчины обыкновенно отличаются физиологической мужественностью, крепкой и подвижной нервной системой. Обычно у них высокий объемистый череп, скудость растительности на коем компенсируется изобилием в других зонах. Четкость в движениях, решительность в действиях, развитое чувство ответственности; иногда заметно и чувство юмора…

Короче, это индивидуумы весьма нормальные и продвинутые в развитии, и если вы обратитесь к портретам наиболее выдающихся людей планеты, то легко убедитесь, что волосы на голове — не самое частое их украшение. (Разумеется, не под каждой лысиной обязательно скрывается великое дарование.)

Как бы то ни было:

лечение облысения всеми медицинскими и косметическими средствами до сих пор приносило менее чем скромные результаты;

пока мы не научились управлять генами — кому суждено облысеть, тот облысеет;

и, наконец; если только в голове у мужчины есть то, чему быть должно, то внешний вид головы великолепен и без единого волоска. Это подтвердит вам и любая мало-мальски компетентная представительница наилучшего из полов.

Ваш случай, видимо, близок к конституциональному, хотя несомненна и зависимость от колебаний состояния, нервного и физического. Да, волосы — ваше слабое место, ваш «барометр», как у иного кишечник, глаза, печень или что угодно еще. Вам стоило бы благодарить их за то, что это они, а не (не стоит перечислять худшие варианты) взяли на себя миссию страдальцев и критиков вашего организма. Но все же вряд ли судьба их — прямое производное от чего бы то ни было, кроме их собственной природы. (Как это бывает чаще всего и с самими людьми.)

Три пожелания.

1. Не тратить драгоценное время и еще более драгоценные душевные силы на борьбу за волосы во имя волос.

2. Уделять волосам ровно столько внимания и эмоций, сколько они заслуживают, — тот минимум, который вы уделяете, скажем, своим ногтям. (Некоторые уточнения ниже).

3. Употребить время и силы, высвобождающиеся в результате снятия этой проблемы (плюс еще эн возможных), на укрепление своего общего здоровья — душевного и физического.

И действовать соответственно.

Остается лишь небольшое дополнение:

OK головы,

или

Как сохранить волосы в наилучшем виде

Для тех, кому еще есть что терять

1. Расставайтесь со шляпами. Головные уборы носите только в холодные зимние и ветреные дни. Лучший головной убор для таких дней — легкая шерстяная (вязаная) шапочка. Выработайте рефлекс: входя в любое закрытое помещение — транспорт, магазины, — моментально ее снимайте. Кепки и шляпы летом и тяжелые зимние шапки — помощницы облысения. Кожа головы должна свободно дышать и иметь нормальный теплообмен. Постепенно закаляйте ее, не прячьте от дождя и снега (если только нет слишком сильного мороза или пронизывающего ветра). Если с непривычки чувствуете, что голова замерзает (спазм кожных сосудов), произведите интенсивный массаж, разотрите покрепче пальцами — сосуды головы расширятся, и это пойдет на пользу и волосам, и вам. Состояние сосудов головы зависит от общего состояния. Если на холоде интенсивно двигаться — не замерзнет и непокрытая голова; но смотрите по своему опыту, переохлаждать голову не стоит.

2. При возможности понемногу облучайте голову нежарким утренним солнцем. Но осторожно, без перегрева.

3. Поменьше пользуйтесь мылом и шампунями. Все эти средства, как бы ни хвалили их заинтересованные производители, содержат чужеродные вещества. Мыльная щелочь сушит кожу, вызывает компенсаторное жирообразование в сальных железках и перхоть. Естественнейшее и лучшее средство мытья — простая вода, лучше всего дождевая или чистая речная, похуже — водопроводная. Не предлагаю расстаться с мылом тем, кто не мыслит без него чистоты. Но если хотите укрепить волосы, мойте голову простой чистой водой, и почаще. Голова будет чище, чем от всякого мыла, волосы крепче и приятней на вид. Хорошо действует контрастный душ. Общий самомассаж и массаж головы.

4. Пищевые воздержания улучшают состояние волос.

Имеются случаи, когда уменьшается и лысина, и седина.

ОК — поддержка и обновление для всего, в том числе для волос.

Таким образом, вы будете делать для ваших волос ВСЕ ОТ ВАС ЗАВИСЯЩЕЕ, не делая из волос проблему и тем еще более способствуя их процветанию.

Вот и все. Могу лишь добавить, что ваш покорный слуга с помощью вышеназванных мер приостановил начинавшееся, как у вас, облысение с достаточно выраженной конституциональной основой и ныне имеет волосы, пожалуй, более надежные, чем лет пятнадцать назад. Но, честное слово, я согласился бы стать и лысым, лишь бы доказать вам, что дело не в этом. (.)

У давнего моего знакомого О., художника, была превосходная лысина, сиявшая, как тропическое солнце. Возле него можно было загорать. В состояние это он привел ее (лысину) с помощью кефира, яичных желтков, ржаной тюри, мумиё, чеснока, дегтя, цветочной пыльцы, иглоукалывания, нулевого наждака, мышиного масла (?! — да, да) и еще восьми средств космического происхождения, оглашать кои не решусь и под страхом смертной казни.

Но О. был человеком, предрасположенным к энтузиазму, и на достигнутом не успокаивался.

В течение ровно одного года и восьми месяцев он выращивал волосы путем самовнушения, для чего ежедневно уединялся на два-три часа и сосредоточенно медитировал. "Вот увидите, — пообещал О. однажды, — ровно через год и восемь месяцев я вам продемонстрирую свежие результаты. Я запрограммировался. Вы будете потрясены".

И действительно, точно в назначенный срок мы были потрясены. Собрав компетентную комиссию из пяти лысоносцев и большую аудиторию сочувствующих, О. торжественно продемонстрировался. На макушке у него трепетали два пушковых волоса наждачного цвета, аккуратно зачесанные на пробор. Комиссия засвидетельствовала, что указанной растительности у О., по данным, подтвержденным сочувствующими, не было никогда, и поручила мне, специалисту, владеющему пером, обнародовать этот уникальный случай как пример пользы самоусовершенствования.

С некоторым запозданием выполняю свой долг. С О. нам, к сожалению, встречаться более не доводилось, но убежден, что на достигнутом он не остановился.

ОВЦЫ И ПЕТУХИ

В. Л.

Моя подруга уже год, как собирается вам написать.

Состояние ее таково…

(…) Мы дружим еще со студенчества. Сейчас К., как и мне, 37 лет. Всегда была жизнерадостной и общительной, красавица, умница, любимица курса. Но при неудачах и особенно при болезнях близких сильно и надолго расстраивалась. Была и склонность к панике. (…) И вот похоронила одного за другим родителей. А через 8 месяцев операция молочной железы. Глубокая депрессия, невозможность работать. Пришлось лечь в больницу.

Лечение препаратами (…) и физиотерапией дало слабый эффект. Больничные врачи порекомендовали заниться AT по вашей книге "Искусство быть собой". Раздобыть книгу удалось только через год после выписки. Глубокое расслабление не получилось, но все же появились признаки улучшения, настроение поднялось настолько, что сумели оставить лекарства. Но вот новый удар: автомобильная катастрофа. Муж погиб, у К. — травма головы, два перелома. Дочка осталась невредимой, но сильнейший испуг.(…) После выписки из травматологии опять больница.

Продолжала заниматься AT, с его помощью удалось уменьшить дозы снотворных, но состояние оставалось очень подавленным. Присоединился страх транспорта и закрытых помещений. Тут выяснилось, что в районном диспансере появился психотерапевт X., лечащий гипнозом. Он принял К. и согласился провести ряд сеансов.

Однако возникло непредвиденное осложнение. Перед первым сеансом, узнав, что К. занимается по вашей книге, доктор X. категорически потребовал, чтобы она выбирала одно из двух: лечиться либо у него, либо у вашей книги. Он сказал, что это руководство по самолечению.

К. спросила, читал ли он эту книгу сам. X. ответил, что просмотрел, но читать не счел нужным. Затем предложил ей брошюру "Вред самолечения" со словами, что всякому самолечению нужно объявить войну не на жизнь, а на смерть. Когда он это произнес, у К… как она мне сказала, словно что-то оборвалось внутри. Брошюру читать не смогла (ужасный язык) и теперь не ходит больше к X., не занимается и аутотренингом. Отчаяние, угроза инвалидности. Книгу вашу все же почитывает, это хоть как-то успокаивает. (…)

В. Л., чем можно помочь К., если можно? Действительно ли самолечение так опасно, что с ним следует бороться "не на жизнь, а на смерть"? Как же тогда понимать призыв: "Человек, помоги себе сам!"? И как обойтись без самолечения в случаях, когда практически обратиться не к кому? Является ли ЛТ самолечением или это что-то другое? Признаюсь, мне тоже хотелось бы разобраться в этом получше, так как я тоже не идеально здоровый человек. Но не буду отнимать ваше внимание еше и своими болячками. (.)

(!)

Спасибо. Психологически вы помогаете К. не хуже врача. (…) Постараемся, насколько удастся, исправить положение. (…)

О самолечении. Вы затронули чрезвычайно, хотел было сказать «больной», но меняю на «здоровый» вопрос.

Да, врачи обязаны предупреждать об опасностях самолечения, хотя формулировка "не на жизнь, а на смерть" и не представляется особо удачной.

Самопомощь, без которой не обойтись. Вечером, после напряженного рабочего дня, у вас сильно разболелась голова. Головная боль, как и всякая боль и недомогание, может возникнуть от десятков разных причин. Может быть и признаком начала тяжелого заболевания, и проявлением простого утомления, перенапряжения или недостатка свежего воздуха. Но вы-то сами не знаете, почему у вас так страшно разболелась голова, с вами это случается, допустим, в первый раз. Что же делать вам, человеку без медицинского образования? Немедленно вызывать врача, "скорую"?.. Если следовать строгому уставу, то да, вызывать. Мало ли что, а вдруг… Ну а если это всего лишь пустяк, не стоящий вызова? Три дня без передыха работали, питались чем попало, и еще есть одна вероятная причина, весьма прозаическая… Беспокоить доктора, отнимать его время, столь драгоценное для действительно тяжелых больных?.. Не лучше ли сперва попробовать принять вот эту таблетку от головной боли из домашней аптечки, пойти на самостоятельный шаг?.. Но это уже самолечение… А если просто пройтись по воздуху, продышаться? Или попытаться расслабиться и снять боль самовнушением?.. Ну вот — все прошло…

Так что же это — прогулка и расслабление — тоже самолечение?

И да, и нет. Смотря как понимать. Не правда ли?

Да, врачи протестуют против безграмотного самолечения, они правы. Но никакой здравомыслящий врач не станет протестовать против самопомощи, которую пациент может себе оказать в тех пределах, где не требуется врачебная квалификация. Каковы же эти пределы?..

А вот это уже когда как. Бывают положения, когда врача нет, неоткуда его вызвать, а нужна срочная и довольно сложная помощь, например обработка раны, вправление вывиха или накладывание шины на перелом, промывание желудка, мало ли еще что… Если пациент справляется с этим сам, то чего, кроме восхищения, он заслуживает?

Самолечение, самопомощь, самопрофилактика, самоконтроль — кто проведет между этим демаркационную линию?

В арсенал врачебных средств всегда входило и знание, передаваемое пациенту. Каким путем передается — устным советом, книгой, письмом — все едино. Но пользование всегда предполагает некую степень самостоятельности, хоть какую-то, но голову на плечах. Нельзя ответить однозначно, являются ли самостоятельные занятия AT «самолечением» или нет. Никто еще не проложил точной границы между самолечением и индивидуальной интерпретацией врачебных советов—действием другой "заинтересованной стороны", без которого никакого лечения быть не может. Нет помощи без самопомощи.

Два слишком правильных рассуждения. Самолечение бывает вопиюще безграмотное — и бывает, хотя и редко, грамотное, если, скажем, лечит себя сам врач или фельдшер, хорошо знающий свою болезнь. Бывает рискованное — и бывает осторожное; бывает безответственное — и бывает героическое… Есть, в немалом числе, жертвы самолечения, но есть и его триумфаторы, победители своих болезней, и это не только те, которым просто повезло.

Как бы ни предостерегали врачи против опасностей самолечения, некая часть населения, и довольно изрядная, будет продолжать гнуть свое, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И мне кажется, что наиболее реалистическая врачебная политика по отношению к этому слою — не проклинать самолечение, не запрещать (результат только обратный), а преподавать, со всей мыслимой увлекательностью, грамоту практического человековедения, включающую и возможную самопомощь.

В практике приходится иметь дело с самолекарями чуть ли не ежедневно. Больше, конечно, с жертвами.

Называю их про себя петухами. Из них довольно многие, набив шишки, переходят в противоположный лагерь — послушных, опасливых и пунктуальных овец, шагу не ступающих без врачебного на то указания…

Кредо Овцы. Всякое недомогание есть признак болезни. Всякая болезнь требует лечения. Если я вовремя не начну лечиться, я рискую запустить свое заболевание до осложнений, до необратимости. Если мне вообще можно помочь, то мне поможет только доктор, и только очень хороший доктор, но в крайнем случае хоть какой-нибудь.

Если я нарушу врачебное предписание, то осложнения еше более вероятны. Если я попытаюсь помочь себе самостоятельно, то, скорее всего, наврежу себе еще больше, так, что мне уже никто не сможет помочь. Я ничего не знаю, ничего не умею, всего боюсь. Ответственность за себя слишком велика. Долой самолечение!

Кредо Петуха. Большинство болезней проходят сами по себе, если их лечением не задерживают. Врачи тоже люди, а людям свойственно ошибаться, настаивать на своих ошибках, а если возможно, то и скрывать их.

Хождение по врачам — большая трата времени и нервов с сомнительными результатами, и всегда есть риск благодаря их услугам н информации приобрести новые болезни. Врачи обязаны делать вид, что все понимают и все могут и что нам ничего нельзя. Но мы-то ведь не малые дети? Зачем же сами и пьют, и курят? Никто на этом свете более меня не заинтересован в моем здоровье, и, в конце концов, я знаю самого себя столько лет, сколько живу на свете. А ну-ка, человек, помоги себе сам! Да здравствует самолечение!

Примерно так выглядят два ярко выраженных подхода…

Не разделяю твердой убежденности, звучащей в известном лозунге "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Однако полагаю, что и утопающим есть некоторый резон научиться плавать. Лучше заранее…

Истина, как говорят мудрые, находится между крайностями. Увы, и это еще мало о чем говорит, ибо пространство между крайностями довольно обширно. Посредине?.. Нет, и там ее не всегда сыщешь. В точке "золотого сечения"?..

Доверяя себе, вы доверяете не только себе. Вам и вашей подруге пока единственное пожелание: относитесь к самопомощи в каждый момент так, как подсказывает внутренний голос. Никаких «принципов» — чувство здесь надежнее всяких умозрений. Обращаться к врачу или нет? Не мудрствуйте, поступайте по первому побуждению. Доверяйте себе, и это доверие всегда подскажет вам и свои пределы.

У вас есть не только инстинкт самосохранения, но и огромный общечеловеческий опыт, действующий в виде интуиции и здравого смысла. Даже если вы всю жизнь занимаетесь преступнейшим самолечением, то в применяемых вами способах с большой вероятностью присутствует то, что уже открыто или рекомендовано кем-то другим. Все велосипеды в основном изобретены, вопрос лишь в том, на каком поехать… Некоей доли самопомощи не избежать, находясь и в палате реанимации: можно дышать так, а можно эдак, многое зависит и от того, на каком боку лежишь, какие думы думаешь… Никто за нас не проживет и секунды. (.)

ЧЕЛОВЕК И ЛЕКАРСТВО

Хотел написать гимн миру фармакологии, таинственному, чудесному, грозному. И гимн, и предостережение…

И ста жизней не хватит.

Вопросы. Совместим ли ОК с лекарствами? Как вы относитесь к лекарствам? Назначаете ли своим пациентам? Принимаете ли сами?

Ответ. Да. Отношусь хорошо. Назначаю и принимаю. По мере надобности. Лекарство есть средство, которое исцеляет; в более узком значении — лечебное вещество или смесь веществ, целебная химия. О лекарствах знаем не только мы, люди. Когда собака, живущая в деревне, заболевает, она убегает в лес искать лекарственные травы. Что подсказывает ей, какая травка поможет? Загадка. Но факт: самолечение в данном случае помогает. Так же, как и зализывание раны.

Первые и главные наши лекарства происходят из нас самих, вырабатываются организмом. Назвать ли естественнейшие жидкости, исцелившие исторически больше всего народу?.. Но этого нам не хватает: мы ищем лекарства в пище (чего стоит тот же мед), изыскиваем особые воды, соли и минералы. Ищем траву, коренья, цветы, ищем зверей с необыкновенными свойствами, срезаем рога маралов, доим муравьев, давим змеиный яд. Все живое родня, мы готовы извлечь пользу из любых родственников…

Но и этого нам не хватает. Мы изучаем химическую механику своего организма, уйму сложнейших реакций и взаимодействий. Синтезируем новые. Природе неизвестные вещества, которые, по расчетам, должны нам помочь.

Проверяем их действие вначале на подопытных, потом на себе…

Первый вопрос. Знатоком лекарств назвать себя не могу — знания общепрактические. Поэтому (и не только поэтому) первейший вопрос, который себе задаю, принимая пациента, такой: можно ли в данном случае обойтись БЕЗ лекарств?..

Тише едешь — дальше будешь. Лекарство — спасательный круг утопающему. Но нехорошо, если круг сам тянет ко дну. Лекарство — артиллерийский снаряд, обрушиваемый на супостатов здоровья. Но ни в коей мере не желательно, чтобы снаряд бил по своим. Лекарство — рука упавшему, костыль — инвалиду, протез — калеке.

Но плохо, если рука подается могущему подняться.

(В следующий раз он, пожалуй, и не захочет встать.)

Плохо, когда костыли отучают двигаться. Нельзя сделать протез души.

Если все это учитывается, то лекарство — нужнейшая вещь на свете.

Вот молодой человек в угнетенном настроении, с уймой проблем и недомоганий, отчаявшийся, кажущийся себе безвольным… Тело в пренебрежении, дух в загоне, никакого представления об ОК, девственная безграмотность в образе жизни, условия тоже не способствуют…

Дать тонизирующий препарат, антндепрессант? "Иди, мальчик, глотай трижды в день, все будет в порядке"?..

Пойдет мальчик. Будет все, допустим, в порядке: настроение поднимется хоть куда. Но велика ли цена такого улучшения?..

Не его заслуга в том, не его воля. Зависимость от помощи извне, какой бы то ни было, — нет, это не то, что можно пожелать вам ли, мне ли, ему ли. Да и добро бы гарантия… Только вероятность.

С другой стороны: не назначаешь лекарство — рискуешь. А вдруг серьезнее, чем показалось?.. Не поддержишь — может упасть…

Компромисс: сперва что-то легкое, в небольших дозах.

Не протез, а подвязка. Не костыль, а тросточка. Чтобы миновать кризис. Главный упор — на ОК и психологическую сторону, сообразуясь со всеми реальностями. Наблюдаешь. Если идет к лучшему, можно уменьшить дозу, еще меньше, еще…

Ну а если к худшему, то, конечно, — спасательный круг.

При прочих равных условиях: ребенку — минимум, старику — максимум (но — полегче!). Беременной — минимум миниморум.

Уважаю гомеопатию. Сам, болея, принимаю лекарство, когда совсем уж невмоготу, в малых дозах. Предпочитаю медленное выздоровление средствами ОК быстрой искусственной «поправке», чреватой непредсказуемым разбалтыванием организма.

Но у всякого и свой характер, и свой запас сил.

Лекарства и ОК по большей части вполне совместимы. Лишь меньшинство препаратов из числа сильнодействующих ограничивают возможности движения и пользования водою и солнцем, и ни один не ссорится с чистым воздухом и самовнушением. Ни одно лекарство не имеет права мешать питанию.

Слабое — слабее лечит, сильное — сильнее… Вмешивается, скажем, так. Любителям сильных лекарственных ощущений назначают дистиллированную воду под гипнозом — результат потрясающий.

Минимум сочетаний. Все, что говорилось о сочетаниях пищевых, справедливо и для лекарственных. Препарат плюс препарат плюс препарат… Что происходит при взаимодействии в организме, в котором все связано и ничто друг другу не безразлично? Нечто неизвестное в лучшем случае. Комбинирование препаратов — одно из величайших врачебных искусств. Есть превосходно себя зарекомендовавшие, чудодейственные комбинации; некоторые препараты нуждаются в препаратах-спутниках; но большинство лекарств друг друга не любят, и справедливо.

Старый друг лучше новых двух. Как-то еще можно понять тех, кто гоняется за модной одеждой. Но предпочитать какое-то лекарство только потому, что оно новое, — это уже не смешно. И обидно за старые, добрые, давно проверенные средства, незаслуженно забываемые.

Так же как и за старые книги, за музыку, за старых людей, за добрые мысли…

Неостановима победная поступь вечно юной старушки глупости.

Лекарственная самопомощь — в каких пределах?

Лучше всего — ни в каких.

Но конечно же принять несколько капель валерьянки на ночь или пососать валидол при сердечном приступе — не преступление.

Многие безрецептурные аптечные средства (аскорбиновая кислота, легкие болеутоляющие, спазмолитики и т. п.) могут применяться по личной инициативе, если только при сем присутствуют маломальский опыт и здравый смысл. Также не грех, если нет возможности посоветоваться с врачом, самостоятельно возобновить лечение препаратом, которым уже лечились с успехом раньше. Нельзя только ни в коем случае назначать себе препарат, о котором узнали из медицинской литературы или на том лишь основании, что он помогает Ивану Ивановичу. Даже врачу перед подобным решением желательно посоветоваться с другим.

Особая статья — траволеченне и народные средства типа прополиса, медвежьего жира, мумиё… Древний, огромный, могучий мир, малоизвестный большинству нынешних врачей, чем, к сожалению, пользуются шарлатаны. Несведущие энтузиасты действуют наугад.

Может помочь что угодно — была бы вера, но…

Оборотная сторона. От незнания шаг до перестраховки. От перестраховки — до привычки чуть что хвататься за пузырек, глотать то и се. От привычки — до привыкания. От привыкания — до зависимости. От зависимости — до болезни, уже лекарственной. Начинаем глотать лекарства от лекарств…

Слишком важная и слишком сложная вещь лекарство, чтобы можно было сказать «принимайте» или "не принимайте" и на том успокоиться. Вокруг лекарств создалась целая психология.

Когда я начинал работать психиатром, в почет входили так называемые психотропные средства — новые (теперь уже относительно старые) препараты с мощным (теперь уже относительно слабым) воздействием на психику. Сообщали о фантастических результатах, говорили, что это революция в психиатрии. Казалось, еще немного, и с психическими заболеваниями будет покончено.

Психотропные средства в обиходе и нынче, их стало гораздо больше, они действуют сильнее, прицельнее, разветвленнее. Есть люди, живущие на них годами и даже десятилетиями, для них это действительно решающая поддержка. Но увлечение уже меньше. Уже поговаривают, что неплохо бы ограничиться тем-то и тем-то; что побочные эффекты иногда перевешивают эффект лечебный; что и эффект лечебный ограничивается лишь воздействием на симптомы, но не устраняет причин; что в препаратном буме забыли о таких испытанных средствах, как человеческое слово, человеческий взгляд, человеческое прикосновение…

"Только не назначайте лекарств. Наелся. Больше не могу".

Такое все чаще слышишь от пациентов. Видишь — в надежде, появляющейся в глазах, когда отодвигаешь подальше пузырек с препаратом; в опасливом взгляде на рецептурные бланки…

Встречаются еще и такие, среди пожилых в основном, кого отпустить без рецепта никак нельзя: сочтет шарлатаном, обидится. Работает и так называемый плацебоэффект; любой препарат, даже дистиллированная водичка, действует нужным образом при надлежащем «оформлении» назначения, при авторитете и обаянии назначающего. Внушение, переходящее в самовнушение. Но и плацебо, этот давний дружок эскулапов, в последнее время как-то скисает.

Сели попробовать оглянуться еще дальше назад, то можно заметить, что в лекарства особенно горячо верили в 20—30-е годы, после появления первых сильных иммунных и гормональных препаратов, и два десятилетия после войны, когда восторжествовали мощные антибиотики. Сейчас вера эта пошатнулась, хотя должно бы наоборот: никогда еще мы не знали такого изобилия лекарств — и хороших! — чуть ли не на все случаи жизни.

В чем же дело?

Люди ко всему привыкают. Всякое увлечение имеет подъем, за которым следует неизбежный спад. Всеобщий закон волнообразкости, неискоренимый маятник. От этого зависит и отношение к любому средству, и результат применения.

Побочные эффекты выясняются постепенно. Зависимости боятся, и тоже с перестраховкой.

"Для человека нет ничего полезнее человека". Люди не хотят, чтобы врачи закрывались от них лекарствами (равно как и приборами, аппаратами, иглами и прочей амуницией). Люди хотят живого общения и непосредственного влияния. Как и в стародавние времена, они хотят видеть во враче Человека, Которому Можно Верить. Чтобы он на них смотрел, слушал, чтобы разговаривал. Они ждут живого прикосновения и улыбки, хотят — ну не осталось ли? — ласки, немножко врачебной ласки. Им необходимо, понимаете ли, чтобы с ними возились. Таблетка же, будь это даже великий, знаменитый и всемогущий веломотоциклин, — таблетка безлична…

И наконец, есть люди, которым недостаточно и общения с Человеком, Которому Можно Верить. Те, кому хочется не просто верить, но знать. Чтобы одно поддерживало другое. Таких любознательных все больше, и они правы.

Заглянуть же в инструкцию, прилагаемую к препарату и написанную, как правило, далеко нехудожественно…

Вот поэтому и выходит, что лекарства, прекрасные лекарства, помогают уже не так, как хотелось бы и как помогали недавно. И поэтому же не принимаются даже, когда назначаются Человеком, Которому Можно Верить.

Будем соавторами своего здоровья. Вчера и позавчера действовало прекрасно; но сегодня переменилось питание, и в организме возникла другаи ситуация; изменилась погода, а вслед за ней и кровяное давление, состав крови и реактивность мозга; вчера приняли еше что-то, совсем от другой болезни, но в сочетании с данным препаратом в организме образуется принципиально иной продукт; сегодня доза достигла критического порога — и общая картина резко меняется; наконец, в самом организме, независимо ни от чего, произошло некое изменение — настало тому время, — и вот все уже по-другому.

Не все можно учесть.

Наблюдая за собой, тактично и сколь возможно спокойно постараемся помочь доктору понять нас и, если уж так случилось, исправить недоучет или ошибку.

Есть десятки препаратов, спасающих жизнь, восстанавливающих работоспособность, улучшающих самочувствие; есть лекарства, сделанные с великолепной точностью, попадающие в цель практически без отклонений; есть и прекрасные доктора, оперирующие этими лекарствами, как хирурги скальпелями…

Но будем все-таки помнить, что лекарственная химия — это экспериментальная хирургия организма; будем относиться к ней с благоговением и не применять всуе.

В мире, где мы живем, переходы от естественного к искусственному и к противоестественному неуследимы.

Заменим атом, положение иона в молекуле, и вот свое вещество превращается в чужое, фермент — в антифермент, лекарство — в яд и наоборот. Никакое лекарство ни стопроцентно «естественно», ни стопроцентно «искусственно» — у каждого есть некое родство с химией жизни, корни, связующие с естеством мира. Круговорот веществ, этот грандиозный мировой рынок, несравненно таинственнее и богаче, чем можно себе представить.

Я верю в потенциальное могущество химии точно так же, как в самотворческую предназначенность разума, которому в схватке за вечность придется пересоздать Природу, и не в последний черед — собственную. Все должно стать, да простится невольная игра слов, сверхъестественным. Человек — фантазия Природы, и если только удастся фантазии этой выжить, границы между «искусственным» и «естественным» окажутся лишь памятными отметинами нашего сегодняшнего невежества.

НУ И ЧTO!

Еще о чудеса!

В. Л.

Вам пишет группа студентов-медиков, членов научного студенческого общества Н-ского медицинского института. Мы прочитали все ваши книги. (…) Рассказывая о гипнозе, вы касались и телепатии. В последнее время много говорят о лечении парапсихологическими методами. Нам хотелось бы узнать ваше мнение о лечении биополем, об операциях филиппинских хирургов, о диагностике по фотографиям… (.)

(!)

Извините за нескорый ответ. (…)

Чем только не лечат нынче, как, впрочем, и во все времена. Гипноз, травы, йога, гомеопатия, иглоукалывание — старина заслуженная и прекрасная. Но время идет вперед. Работают, трудятся вовсю экстрасенсы, как их ни бьют. Лечат какие-то дяденьки и тетеньки биоэнергией, астральной аурой, реинкарнацией, анимотрансформацией. (…) Не берусь расшифровывать — сам не все понимаю.

Не презираю, не осуждаю, не отговариваю никого из тех, кто в отчаянии или из любопытства обращается к знатокам методов вышеназванных и неназванных.

Бывают случаи, когда и рукопожатие помогает. И реверберация помогает. Нет вообще ни одного средства, которое хоть кому-нибудь когда-нибудь не помогло.

Очень обижаются посвященные в эти дела, если я осторожно замечаю, что панацеи все-таки нет; что при всех анимотрансформациях не исключен элемент внушения и самовнушения; что старушка психотерапия, то бишь лечение верой, во всем этом что-то значит, хотя бы в косвенной форме. Какие глупости! Психотерапия давно-давно выдохлась, отжила свое!.. Астрал — другой разговор. Вот, к примеру, что скажете: целитель Игрек по фотографии ставит 16 точнейших диагнозов, включая, например, трещину между пятым и шестым позвонком после автомобильной аварии, неполадки в печени в результате пьянства, а также ушиб левой пятки на нервной почве. А целитель Икс и без фотографии, просто по имени-отчеству, определяет склероз аорты и вывих большого пальца. Одной только трансовой медитацией.

Некоторые диагнозы известны заранее. Ну и что, отвечаю я. И я тоже, худо-бедно, и по фотографии могу что-то сообразить, и по фамилии схватить кое-какой астрал.

Даже без фамилии. Вот, допустим: молодая, еще не замужем… Стоп, больше никакой информации.

Отвечаю: гипотония, астения, гастрит, аллергия, невроз страха, депрессия, воспаление придатков… Могу сказать и причину… Угадал?

Обижаются, презирают: козлище ты упрямое, профессиональная в тебе ревность. Сам не можешь, вот и не признаешь. Разрушаешь веру.

Да признаю же, признаю. Но могу я или нет иметь насчет признаваемого свое мнение?..

А насчет веры? Вот то-то и оно.

Говорят: что-то есть. Не отрицаю: да, что-то есть.

Но при этом, согласитесь друзья, чего-то все-таки и не хватает. Чего-то нет. А то бы давным-давно всеобщее бессмертие наступило, не говоря уж о каких-то болячках.

Не хватает чудес. Маловато на душу населения.

"Объясните, каким образом филиппинские хирурги делают операции одними руками, без разреза кожи, тканей и органов. Объясните, как узнает все о человеке и как предсказывает события слепая болгарская ясновидица Ванга".

Отказываюсь объяснять. Феномен ость феномен. Чего не знаю, того не знаю. Чего не проперил — не отрицаю и не утверждаю. Хочу верить — придется проверить. Вот и все объяснение.

Откуда этот замшелый предрассудок о науке, будто она наделена полномочиями объяснять все и вся? А что объяснить не может, того, стало быть, и не признает?..

Настоящая наука есть нечто совершенно обратное.

Всякий факт, если это воистину факт, действительно имеет какое-то объяснение. То есть: некую связь с цельнобытнем мира. Но не всякий факт можно объяснить из наличного объяснительного материала. То есть: на основе других, известных нам фактов.

Хорошо объяснимая потребность в Необъяснимом сегодня приняла форму потребности в объяснении. Желательно наукообразном. Ну и чтобы… чуть-чуть художественно. Большинство легко удовлетворяется сочетанием двух-трех слов — полузнакомых, полутаинственных. Чересчур сложное отпугивает, не внушает доверия. Но и слишком понятное тоже не внушает…

Еще о правиле из исключения. Солнце взойдет — солнце зайдет. Родимся — умрем.

Непреложность.

Загипнотизированные беспощадным законом:

ДОНЫНЕ ИНАЧЕ НЕ БЫЛО

(а вдруг было? а вдруг будет?), замечаем и другую его сторону.

Тонкая вязь колебаний и отклонений, сопротивляющаяся ткань живобытия обвивает железный каркас необходимости. Эти временные, частичные, непринципиальные исключения, которым, кажется, и нечего больше делать, как подтверждать правило…

Один ребенок заговорил в год, другой — едва в пять.

Один старичок умер в 75, другой — в 150. Все равно умер, но ведь черт же возьми… А вдруг просто не догадался жить дальше? Прошляпил бессмертие?1 А некоторые йоги, говорят, поднимаются в воздух, сантиметров на двадцать, и преспокойно висят, пока не надоест, а когда надоедает, перемещаются в иные миры. А буддийские ламы прыгают метров на двадцать и преспокойно летают… Соблазн! Кто же из нас не надеется быть исключением — в способностях, в любви, в старении, в исходе болезни, на худой конец, в лотерее? Кто не верит в тайная тайных, что он-то и есть исключение, что еще будет тому доказательство?.. И как же легко подцепить этой верой на крючок…

В том и дело, что во всей этой закономерности, неизбежности и, как там ни назови, — с неискоренимой закономерностью присутствует и частица Свободы, дразнящее "может быть"… Не везло так, что дальше некуда, полный тупик — и вдруг повезло! Безнадежная болезнь — и вдруг исцеление, отсрочка, равноценная вечности. "И дурак раз в жизни бывает умным". Бывает.

Раз в жизни! Значит, не безнадежно?.. Значит, возможно?..

Есть действительность реальная и есть потенциальная, именуемая возможностью, тоже действительность, для создания которой нужны некоторые условия. Есть возможность и есть возможность возможности, правильно?.. А еще есть, значит, и возможность возможности возможности…

Восходящие в бесконечность степени Чуда.

Надежда, всегдашняя наша Надежда — не просто выразительница наших безнадежных желаний. Ее рождает и всегдашнее обещание — вкрапленность Чуда во все сущее.

Ничего не значит. Не встречал еще никого, в ком не сверкала бы искорка Чуда — чего-то выходящего за грань объяснимого… Одна видит вещие сны, другой тонко предчувствует маловероятное, третий, сам того не ведая, предсчитывает чью-то мысль, четвертый, хоть и слепой, видит насквозь, пятая обладает волшебным прикосновением…

Большинство не замечает этого ни в себе, ни в других; те же, кому довелось заметить, впадают иной раз в такое, что лучше бы не замечали…

Верю во Всевозможность; знаю, как может вводить в нее вера. Знаю, увы, и то, что творит эта вера на уровне ширпотреба — какие чудовищные заблуждения, какие бреды, психозы.

Убедился, как боится Чудо публичности, как убивает его побуждение «овладеть»; какой соблазн и ошибка выставлять, а главное, считать источником Чуда свою собственную персону, как жестоко это наказывается…

Когда чудоносец берет на себя роль чудотворца (самовольно или навязанно — все едино), начинается обязанность подтверждения, обязанность повторения.

Обязанность демонстрации, обязанность показухи. Перевод из «можно» в «должно» — противоречие с самой сутью…

Станислав Лем превосходными рассуждениями доказывает, что вероятностный принцип Природы допускает принципиальную возможность ЧЕГО УГОДНО, но никакое сказочное событие само по себе ЕЩЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ. С некоторой вероятностью, фантастически малой, но все же имеющейся, и Солнце может упасть на Землю, произойти может все, что можно представить и сверх того, — НУ И ЧТО?..

Сегодня я без ключа, едва коснувшись рукой, открыл захлопнувшийся замок соседки — непостижимо, как это сразу мне удалось, а она и еще два соседа мучились два часа со стамесками и топором. Вчера немного дольше обычного повисел в воздухе во время перелета через лужу; позавчера сгоряча взглядом погасил фонарь в парке, а потом устыдился и потрудился опять зажечь — переживание потрясающее, есть свидетель, — но я вас спрашиваю: НУ И ЧТО?

А бывает знаешь как?

Кошки кушают собак,

квасом запивают.

А в районе потолка

мухи съели паука.

Ничего, бывает.

А бывает знаешь что?

Одинокое пальто

шляпу надевает.

А разодранный башмак

прибежал в универмаг.

Ничего, бывает.

А бывает знаешь как?

Щука едет в зоопарк,

жабры разевает.

А бандиты караси

бомбу бросили в такси.

Ничего, бывает.

А бывает знаешь что?

Все не так и все не то,

хуже не бывает.

Так бывает, если черт,

отправляясь на курорт,

зонтик забывает.

Человек равен воображению. Нельзя вообразить ничего такого, чего не было бы в человеке.

Нет такой работы, за которую кто-нибудь бы не взялся. Нет роли, исполнить которую кто-нибудь не согласился бы. Выдумаем любую историю — она либо уже произошла, либо произойдет. Нарисуем портрет — обязательно встретим оригинал или им окажемся. Представим любую красоту, любое уродство, любое божество, любое чудовище — и рано или поздно, далеко нли близко, найдется точное воплощение.

Нет чудес, есть только недоделанные дела. (.)

ПРОФАНОВ ПРОФАН ПРОФАНОВИЧ

Кандидат жизневедения, кандидат, но не доктор и уж никак не профессор — здравствуйте, это я. С раннего детства не отличал Пруса от Пруста, Мориака от Моруа, Гашека от Чапека, Чапека от Чаплина. Во втором классе на перемене проглотил учебник "Родная речь". Не был, не состоял, не имею. Не участвовал, не подвергался…