Любимые женщины Искусства

Любимые женщины Искусства

Есть ещё одна опасность, исходящая от искусства. Его специфика такова, что по большей части совершенно отсутствует объективность оценок художественного творчества. Отсюда его незаслуженно высокая престижность. Даже богемствующие бездарности легко заполучают некий творческий ореол, а кто понаглее и понахрапистее – то и ауру, правда, на непродолжительное время, как бы «переходящую» или «тающую». Это привлекает в среду искусства мало обременённых каким-либо серьёзным (самообразованием и не отличающихся какими-либо нравственными принципами индивидов. Вместо этого они зачастую имеют солидный негативный опыт любителей, а то и профессионалов «ловить рыбу в мутной воде». Всё это существенным образом сказывается на общем нравственном и интеллектуальном уровнях сфер искусства.

Нельзя не учитывать и превалирование в искусстве женского персонала. Искусство и в этом аспекте женственно! В науке и технике, для сравнения, нет такого количества женщин, как в сферах искусства. Правда, женщины занимают в основном лишь второстепенные и вспомогательные позиции в искусстве, что вызвано рядом объективно существующих социальных и биологических причин. Помимо ординарного бесправия «женщин искусства», это приводит их ещё к необходимости терпеть, а то и потворствовать всяческим притязаниям и «художествам» заправил от искусства – мужского его персонала. Сексуальная эксплуатация женщин искусства тамошними самцами – от продюсеров и режиссёров до суфлёров и гардеробщиков – давно является банальной прискорбной повседневностью и часто принимает самые унизительные и чудовищные формы.

Из-за всего этого снижение нравственных порогов искусства становится лавинообразным и необратимым. Другими словами, здесь не просто теряется оборонительное моральное значение присутствия женщины-консерватора, а возникает диаметрально противоположная ситуация наличия женщины-провокатора, совратительницы (часто поневоле). Это отчётливо прослеживается по тому обстоятельству, что если в обычных семьях репродуктивно-мещанского толка институт брака признаётся анахронизмом в неявной форме неафишируемых измен, то среди занятых в искусстве супружество часто принимает карикатурные формы, а не то и чудовищные, – свойственные, что далеко не случайно, также и семьям комплементарных (взаимодополняющих) алкоголиков или наркоманов (такие пьют или «ширяются» на пару).

По большому счёту, лицедейство это чисто женская стезя, оно не приемлемо для мужчин – ни эстетически, ни этически, за исключением патологических и сексуально извращённых индивидов. Таким образом, «Великое Искусство» в подавляющей степени оказывается отданным на откуп откровенным и замаскированным мерзавцам, извращенцам и халтурщикам. В большинстве своём они являются «демонстративными» личностями. В криминалистической психологии так именуются субъекты, отличительной чертой которых является способность и компульсивная (неодолимая) тяга к нарочито бесстыдному поведению. «Авангардная» их часть – «знаменитые» эксгибиционисты. У нормальных людей подобное бесстыдство может проявляться лишь в очень пьяном виде или – в нечеловеческих условиях при впадении в состояние прострации. Представить себе крестьянина (диффузного человека вообще), кривляющимся в трезвом виде на потеху односельчанам, довольно-таки сложно.

Надо вспомнить, что стыд является первым признаком человечности, психофизиологическим фундаментом совести. Другое дело, кому и за что именно бывает стыдно. Убийце-нелюдю будет стыдно, что он не «убрал клиента» с первого выстрела, а суггестор-пройдоха покраснеет до корней волос, если его самого обманут его же «коронным» способом. (Да и то, у них это скорее не стыд, а злость, раздосадованность). В типологии К.Леонгарда такие личности без стыда (и, как выяснилось, без совести) имеют определение «акцентуированных». Подобные личности не способны на самокритичное поведение и, уже как следствие, они не в состоянии объективно воспринимать действительность в тех её аспектах, которые не затрагивают их личные интересы. Но здесь их часто спасает чисто звериная хитрость – «ум животного» (по определению Гегеля). Чужие проблемы они всегда «машинально» игнорируют, и в итоге у них не вырабатывается «социальная чуткость», не говоря уже об альтруизме (сострадании), органически недоступном хищным гоминидам. Это не что иное, как объективное, можно сказать клиническое, описание зоопсихологии суггесторов.