Впечатления упорядочиваются и классифицируются

Впечатления упорядочиваются и классифицируются

Человек обладает способностью категоризировать, то есть упорядочивать, классифицировать и систематизировать. Эта способность лежит в основе имплицитной памяти и проявляется с самого рождения. В исследованиях было выявлено, что младенцы нескольких дней от роду предпочитают молоко матери, а не других женщин. Новорожденный сразу начинает отделять знакомое от неизвестного. Несколько месяцев спустя, когда ребенок уже зримо связан с мамой и папой и начинает бояться чужих, мы можем более отчетливо проследить проявление способности к категоризации: ребенок не испытывает никаких сомнений, что отношение к родителям принадлежит совсем другому классу, нежели отношение к чужим взрослым.

Ребенок категоризирует и самого себя, то есть отвечает на вопрос «Кто я?», исходя из опыта, который получает во взаимодействии с другими. Если мы позволяем малышу проявить инициативу (например, отвечая на его лепетание или встречая его распростертыми объятиями и улыбкой, когда он ползет, стремясь забраться на колени), мы помогаем ему категоризировать себя следующим образом: «Я – тот, кто может действовать, я – тот, кто находит отклик в других». И наоборот, когда ребенок систематически на протяжении длительного времени ощущает, что его игнорируют, он отнесет себя в категорию такого типа: «Я не могу ни на что повлиять» или же «Чтобы добиться ответной реакции, я должен сделать что-нибудь ужасное». Конечно, маленький ребенок не может думать обо всех этих вещах, однако это закладывается в его имплицитную память в форме схем или инструкций к тому, как надо воспринимать самого себя и вести себя во взаимодействии с другими людьми.

Постепенно категоризация закрепляется в языке в виде понятий. Работа, направленная на самопознание, часто протекает явно и эксплицитно, а лишь затем становится частью имплицитной памяти. Как, например, происходило в нашем разговоре с Тувой (ей тогда было два года):

Мама: «Тува, ты моя сладость!»

Тува: «Нет! Не сладость!»

Мама: «Ой, ты не сладость! Кто же ты?»

Тува: «Я непоседа».

Мама: «О да, это точно, ты – непоседа. (Мы улыбаемся друг другу.) Но я считаю, что ты – сладкая непоседа».

Тува (немного подумав): «Да, сладкая непоседа».

Здесь Тува активно работает с зарождающимся пониманием себя самой. У нее рано проявилось пристрастие ко всему, что не совсем вписывается в рамки нормального: ей нравилось быть немного хулиганистой и прощупывать границы с улыбкой наготове. В этом примере мы видим, как она «работает» с понятиями и каким образом себя категоризирует. Она настаивает на своих словах, чтобы определить и обозначить нечто, что она начала познавать в собственной крохотной личности.

Кроме того, происходит следующее: я настаиваю на своей категоризации – для меня она «сладкая». И она это принимает, коль скоро я позволяю ей оставить и «непоседу» тоже. Таким образом самоощущение Тувы становится более емким: она есть кто-то один (непоседа) и плюс к этому кто-то еще (сладкая). Она становится кем-то новым, кем-то б?льшим. Она получает подтверждение пониманию самой себя и расширяет его.

Вот другие примеры классификации в представлении о себе:

Пятилетняя Хедда: «Я – молодой ребенок!»

Восьмилетний Андерс: «Мне нравится розовый, хотя это девчачий цвет, но я это говорю как мальчик».

Семилетняя Юни: «Если я сделаю так, как хочет Аннели, я как будто потеряю себя. А если я сделаю так, как я хочу, тогда я потеряю Аннели. Это сложно».